Царица Савская. Её звали Балкида. Женщина из легенд, из песков и ароматов восточных благовоний. Её земли называли «Счастливой Аравией», и у неё было всё: богатство, власть, красота. Она утверждала, что её мудрость не знает равных. Но слухи о Соломоне дошли даже до её великолепного дворца. Она решила: «Я должна увидеть его». Может, из любопытства. Может, чтобы доказать себе, что он не так уж совершенен. Кто знает?

Она отправилась в путь с караванами, гружёнными подарками: редчайшее красное дерево, драгоценные камни, масла, от которых кружилась голова. Когда Балкида вошла в зал, где её ждал Соломон, он, говорят, выглядел, как статуя из золота. Но это была не просто встреча двух правителей. Это была искра. Вы когда-нибудь видели, как два сильных человека впервые сталкиваются взглядами и понимают, что они — зеркала друг друга? Это было именно так.

Соломон водил её по Иерусалиму, показывал свои храмы и города. Они бесконечно говорили о жизни, о законах, о Боге. Он восхищался её умом, она — его размахом. Но за каждым взглядом, за каждым словом скрывалось нечто большее. Что-то, что нельзя было произнести вслух. Любовь? Может быть. Или просто жажда понять и быть понятым.

Но вот что странно: чем ближе они становились, тем сильнее Соломон хотел раскрыть её тайны. О Балкиде ходили слухи. Её называли демоном, царицей джиннов, говорили, что её ноги — не человеческие, а перепончатые, словно у птицы. Может, она и сама смеялась над этими россказнями. Но Соломону покоя это не давало. Он придумал хитрость: велел построить зал с прозрачным хрустальным полом, под которым плескалась вода. Балкида, видя «бассейн», слегка подняла подол, чтобы не намочить одежду. И тогда Соломон увидел её ноги. Настоящие. Человеческие. Но… кривые.

Он ничего не сказал. Но она поняла. В его взгляде мелькнула тень. Разочарование? Удивление? Может, просто нечто, чего он не успел скрыть. Для неё этого хватило. Балкида, гордая и независимая царица, не могла стерпеть. Той же ночью она уехала, не сказав ни слова.

А Соломон? Он вернулся к своим женам, своим дворцам, своей власти. Но, говорят, с тех пор он часто сидел в одиночестве. На его губах играла горькая улыбка, а из уст иногда срывались слова: «Женщина слаще жизни и горше смерти». Может, он всё-таки любил её. Может, просто боялся её любить.
пролюбовныеистории