Самую большую благодарность за то, что меня там до сих пор помнят. Где бы я ни был бы в России – в Питере, Москве или в Горьком – все меня узнавали. Значит, моя миссия, как художника, не пропала даром, а оставила смысл. Где-то в душе у людей остались мои роли и мои мысли. В моем багаже – восемьдесят один фильм. А это, поверьте, много. Картина, которая мне принесла известность – бесспорно, «Никто не хотел умирать». Потом «Берегись автомобиля», я там снимался рядом со Смоктуновским, который уже был звездой.
Дальше «Мертвый сезон», потом «Король Лир», «Гойя», «Солярис». Я уже знал, что есть такой режиссер Тарковский. Но знал и то, что его фильм «Андрей Рублев» был запрещен. И когда приехал на пробы, попросил Андрея, чтобы он показал мне этот самый «Андрей Рублев». И он дал мне ключик и маленькое помещение, где просматривают киноматериалы – только, говорит, никому не говори, а то нас накажут.
И я посмотрел... И так обрадовался – такое это для меня было достижение искусства кино, самое-самое высокое!… Но потом, уже после Каннского фестиваля, фильм разрешили и он пошел по всему миру. А когда меня надо было утверждать на эту роль, надо было получить разрешение из театра. Я попросил, чтобы нашему руководителю, Мильтинису этот фильм показали тоже. Пленку тайно привезли в Паневежис. После просмотра он молча вышел, ничего мне не сказав. На следующий день говорит – Донатас, поезжай, тут искусство высочайшего уровня... Так что в «Солярисе» я снимался, и Тарковский для меня был большим-большим счастьем.
Нас в свое время обвиняли: зачем вы, мол, нам жизнь показываете, надо театр показывать, что-нибудь эдакое в белой муке и без штанов.
А Мильтинис хотел наоборот – чтобы не было театра. Как по Чехову и Станиславскому. Это принцип театра, чтоб не было театральности, а жизнь была раскрыта, человеческая душа.
Что на сцене должен быть человек умный. А теперь не люди, а клоуны какие-то кривляются. Не люблю я смотреть это телевидение, потому что то, что они играют, это принципиально не мой вкус".
ю 

В 1945 году, наконец, наступили спокойные времена. Кира Петрова любила ходить с подругами в кинотеатр и обсуждать модные журналы. Как-то на показе фильма она увидела на экране какого-то красивого актёра и сказала подружкам: "Эх, мне бы такого мужа". Все девчонки рассмеялись. "Какой тебе муж с твоим-то огромным носом? Никто на тебя даже не взглянет" - говорили они ей. Кира тоже смеялась, но в глубине души ей было до боли обидно. Дома она поделилась с родными тем, что ей сказали подруги. Ей хотелось услышать мнение самых близких людей. Сестра и тётя, пожевывая хлеб, стали издевательски улыбаться. "Правильно говорят! Ты посмотри на свой нос - правда же огромный" - сказала сестра. С тех самых пор у Киры Петровой появилось куча комплексов. Она специально сжимала и разжимала нос, пытаясь сделать его тоньше, и это быстро вошло в привычку. Масло в огонь добавляли подруги, которые начали смеяться не только над её носом, но и над полнотой, над голосом, и ростом. Её в шутку называли "мужиком в юбке", не понимая насколько Кире тяжело и больно это слышать. У неё ведь было только две мечты. Первая и самая важная - создать хорошую семью, а вторая - стать знаменитой актрисой. И обе эти мечты стали казаться ей недостижимыми. Она уже в старости вспоминала: "Сейчас смешно, но тогда такая драма внутри меня развивалась. Ну, правда, какой мужчина на меня мог позариться, и как я актрисой могла стать с такой-то страшненькой внешностью? Я честно скажу - добилась всего, о чём мечтала, но за своё счастье не боролась. Только удача мне помогла и ничего больше".

Кире Петровой действительно сопутствовала большая удача. Когда она приехала поступать в театральную школу-студию в столицу, ей на входе сказали, что абитуриентов очень много, а принять могут только трёх людей. У дверей приёмной комиссии стояла толпа красивых парней и девушек, которые, по сравнению с ней, были одеты роскошно. Кира даже подумывала уйти. Какой был шанс на то, что в ряды студентов примут именно её, когда среди абитуриентов столько красавцев? Однако она всё-таки дождалась своей очереди. Девушка выступила перед комиссией с самой банальной басней - "Ворона и Лисица". С этой же басней выступали десятки других ребят, которым впоследствии в поступлении было отказано. Но выступление Киры отличалось от остальных. Она идеально передавала эмоции, хихикала, жестикулировала - выглядела так, будто бы уже была профессиональной актрисой. На тот момент в школе-студии оставалось всего одно свободное место и оно досталось ей. Причём, приёмная комиссия сначала ей отказала из-за того, что она выбрала для своего номера примитивную басню, но когда она выходила из здания к ней подбежал преподаватель Александр Карев, который решил дать ей шанс и пригласил на свой курс. А впереди её ждал ещё один важный подарок судьбы...

Когда Кира Петрова окончила школу-студию, она поехала домой в Ленинград, потому что не смогла получить работу ни в одном театре столицы. Однако и в театрах родного города её не приняли. Она отправляла резюме в театры разных городов в надежде хоть где-то получить работу и ответ пришёл только из Театра Балтийского флота, который находился в далеком городе Лиепае (Латвия). За ней закрепили человека, который должен был её сопровождать. Этого человека звали Яков Крейлис. Он являлся актёром Театра Балтийского флота и как раз находился в Ленинграде по своим семейным делам. Перед поездкой в Латвию, Яков Крейлис списался с Кирой Петровой и пришёл к ней домой, чтобы познакомиться ближе. Открыв ему дверь, актриса засмущалась. Симпатичный мужчина, одетый в строгий костюм, протянул ей цветы и сделал неожиданный комплимент: "Вы очень красивая". Кире хватило одной этой фразы для того, чтобы влюбиться в него. До этого абсолютно никто не делал ей таких комплементов. В день встречи они пили чай, рассказывали друг другу о своём прошлом и общались о предстоящей поездке. Оказалось, что у них много общих интересов. Потом, уже в Латвии, они стали лучшими друзьями и каждый день проводили вдвоем. Театральные коллеги даже ошибочно предполагали, что они - муж и жена.

Спустя полтора года работы в Латвии, Кира Петрова получила приглашение в Сахалинский областной театр. Пришла пора попрощаться с Яковом Крейлисом, её лучшим другом. На вокзале они рыдали, обнимались и пообещали друг другу, что будут общаться при помощи писем. Однако не прошло и месяца после переезда актрисы, как Яков постучался в двери её съёмной квартиры. Адрес найти было несложно - она указывала его в одном из своих писем. Первое, что мужчина сказал Кире Петровой: "Я без тебя не могу", а затем встал на колено и сделал ей предложение. Актриса не могла поверить в происходящее. Всё казалось неправдоподобным сном, но это была реальность. На вопрос: "Ты станешь моей женой?", Кира Петрова удивленно спросила: "Я?". Они на протяжении всей совместной жизни вспоминали её реакцию и громко смеялись. Конечно же, она согласилась стать его женой. Родные пытались её отговорить от брака - мол, он красивый и одевается стильно, во внимании женщин не нуждается, поиграется с тобой и уйдет к другой. Актриса и сама допускала, что такое может произойти, но ей было плевать. Главное, что сейчас он хочет быть с ней, а остальное не важно. После свадьбы она взяла двойную фамилию и стала Кирой Крейлис-Петровой.

Первые годы совместной жизни прошли для молодожёнов крайне тяжело. Они оба работали в Сахалинском театре, получая скромные гонорары. От голода они не мучались, но доставали еду с трудом. Кира Крейлис-Петрова даже занималась донорством, потому что ей в благодарность давали возможность бесплатно поесть в столовой. Всю еду она складывала в пакеты и приносила домой, не рассказывая мужу откуда она всё это достала. В 1960-ом году актрису пригласили работать в Ленинградский Малый театр. Там гонорары были ещё меньше, чем в Сахалине, но она всё равно согласилась, потому что там жили её родственники и старые друзья. После переезда в культурную столицу, финансовое положение семьи многократно ухудшилось, потому что Яков Крейлис не мог найти работу для себя. Какое-то время он подметал дворы за копейки, а со временем смог устроиться режиссером на телевидение, но и там получал всего 108 рублей в месяц (небольшие деньги в те времена). Вдвоем им худо-бедно удавалось прожить, но вскоре Кира Крейлис-Петрова забеременела. Актриса подумывала прервать беременность, потому что они бы не смогли прокормить ребёнка, но муж рассвирепел, когда она ему об этом сказала. Он буквально кричал: "Не смей нести такую чушь! Вдвоем мы справимся!". В итоге Крейлис устроился сразу на ЧЕТЫРЕ малооплачиваемые работы и работал почти круглосуточно, выделяя на сон всего три часа времени. Наблюдая за тем, как муж мучается, актриса чувствовала себя виноватой. Она хотела как-то помочь, найти дополнительную работу и для себя, но не могла из-за беременности. И снова ей на выручку пришла большая удача. Когда актриса родила дочку Машу, её очень часто стали приглашать в кино: "Мама вышла замуж", "Зелёные цепочки", "Влюблен по собственному желанию", "Воскресный папа" - эти и десятки других фильмов прославили её на всю страну. Благодаря кинематографу она начала хорошо зарабатывать, а муж теперь мог расслабиться. Он сидел с дочкой, а если нужно было идти на работу - брал её с собой (тогда он трудился только на телевидении). Наконец, наступили самые приятные годы их совместной жизни.

Никаких измен или чего-то подобного в их семье не было. В последние годы жизни Кира Крейлис-Петрова, вспоминая супруга, даже шутила: "Ну хоть разочек бы с другой женщиной повеселился. Я у него первая и единственная была. Страшная же до невозможности. Честное слово, не обиделась бы, если бы красотку какую-нибудь потрогал, но нет - верный был". Ругани в их доме тоже не было, разве что немного поссорились, когда вместе делали в квартире ремонт, но это для любой семьи не редкость. Они смеялись, подшучивали друг на другом, смотрели в обнимку телевизор, читали книги, готовили и убирались, воспитывали дочь - абсолютно всё делали вместе. "Яков отдыхал от меня только тогда, когда был на работе" - в шутку говорила Кира Крейлис-Петрова. В девяностые годы был период, когда актриса с невероятной силой переживала за свой брак. Ей казалось, что муж с ней разведётся. Дело в том, что он получил работу за рубежом. Яков поехал в командировку в США на месяц и заработал там очень большие деньги, а потом ему предложили подписать контракт на пять лет. Во время телефонного звонка, он сказал жене: "Слушай, я думаю остаться здесь. Приезжай с Машей". Актриса непроизвольно заплакала и ответила: "Я никуда не поеду, а ты - делай, что душе угодно" и сбросила трубку. Она была уверена, что супруг бросит её ради больших денег и шикарной жизни за рубежом, но он был не из таких. С командировки Яков вернулся, как только смог, и больше даже не думал о переезде.

Во многих источниках говорится, что в девяностые годы Кира Крейлис-Петрова и её муж жили в нищете, но это не правда. Наоборот, у них появилось очень много денег, потому что Якову Крейлису вернули огромный особняк и другое имущество его богатых родителей, которого они лишились после присоединения Латвии к СССР. Яков вместе женой ездил в родную страну и пытался привести вернувшуюся недвижимость в порядок, но это занимало слишком много времени, да и средств нужно было столько, сколько он не заработал бы даже за десять лет. Поэтому, всю недвижимость, в том числе и особняк, он продал, а потом приобрёл в Санкт-Петербурге три квартиры: для себя и жены, для семьи дочери и для двоих несовершеннолетних внуков. В 2003 году Якова Крейлиса не стало. Разумеется, для его жены это был серьёзный удар, но страдала она недолго. Она говорила: "У всех нас один конец. С этой мыслью нужно свыкнуться, иначе - мы утопим себя в негативе, потеряем тягу к жизни. Терять людей всегда тяжело, но это не повод опускать руки". Кира Крейлис-Петрова снималась в кино чуть ли не ежедневно, а свободное время проводила с детьми и внуками, которые стали для неё крепкой опорой. В 2021 году она с нетерпением ждала рождения своего первого правнука, но, к огромному сожалению, за два месяца до появления ребёнка на свет, её не стало из-за болезни, с которой она боролась с 2016 года. Хочется верить, что на том свете она воссоединилась со своим мужем, первым человеком, который смог разглядеть в ней внутреннюю красоту.