Говоря о Казахстане периода независимости, главные угрозы для безопасности и стабильности страны можно разделить на три типа: связанные с исламским экстремизмом, с сепаратизмом (региональным или этническим) и с клановой междоусобицей. Если судить по внешним признакам, то кажется, что с сепаратизмом и враждой кланов бессменный президент страны Нурсултан Назарбаев за четверть века своего правления успешно справился. Поэтому любые возмущения в обществе, как правило, списываются или на происки криминальных элементов, исламистских группировок или на деятельность иностранных спецслужб. Но так ли это на самом деле?

От Уральска до Жанаозена

Попытки перекроить границы Казахстана предпринимались еще в советские времена (инициатива Хрущева по созданию Целинного края, предложение передать Мангышлак Туркменской и Азербайджанской ССР, проект создания Немецкой автономии, идея переподчинить Узбекской ССР часть Южного Казахстана), и в первые годы после распада СССР вопрос территориальной целостности для республики действительно сохранял актуальность. Хотя до серьезных столкновений, как в 1990 году в киргизском Оше, дело не доходило.

Пик сепаратистских настроений в Казахстане давно миновал – он пришелся еще на первую половину 1990-х годов. Тогда в Уральске и Усть-Каменогорске местные русские требовали создать национальную автономию и придать русскому языку государственный статус. Были проблемы и в Алма-Атинской области, где политическую активность проявляли уйгурские активисты.

С обеими этими угрозами казахстанские власти безболезненно справились. Доля русских в населении Казахстана упала с 35% (1990) до 20%. Некоторые пророссийские активисты, как, например, атаман семиреченских казаков Николай Гунькин и лидер движения «Русская земля» Виктор Казимирчук, были арестованы, их сторонники разогнаны. Одновременно руководство республики перекроило границы областей таким образом, чтобы снизить процент русских жителей в местах их компактного проживания. При этом на территории, покинутые после распада СССР русскими, немцами, украинцами, заселялись оралманы – казахи, вернувшиеся на родину из других стран.

Что же до уйгуров, то любые их попытки поучаствовать в политической жизни ассоциируются с исламизмом и сепаратизмом в Восточном Китае. В итоге и Исламская партия Туркестана, и Исламское движение Восточного Туркестана в Казахстане были объявлены террористическими и попали под запрет, а идеи о создании национальной партии «Уйгурстан» так и не были реализованы.

После того как Россия присоединила Крым и поддержала сепаратистов в Донбассе, вопрос о самоопределении русской общины Казахстана снова стали обсуждать. Но по большей части произошло это благодаря усилиям СМИ, заговорившим об условной Усть-Каменогорской народной республике. А в самом Казахстане весь «всплеск русского сепаратизма» ограничился посадкой местного блогера (за призывы к сепаратизму) и госпитализацией бизнесмена, который объявил себя русским империалистом и предложил награду за голову украинского миллиардера Игоря Коломойского.

События в Жанаозене в 2011 году, когда при разгоне митингующих нефтяников (поводом для протестов стали аресты профсоюзных лидеров и злоупотребления руководства) погибли более полутора десятков человек, заставили вспомнить и о таком явлении, как региональный сепаратизм. Ведь среди требований митингующих была не только отставка местных руководителей, но и отделение Мангышлака от Астаны.

Западные области Казахстана (Актюбинская, Западно-Казахстанская, Мангистауская и Атырауская) исторически относятся к территориям племен Младшего жуза и сегодня находятся на особом положении. Экономика Казахстана во многом держится на нефтегазовом потенциале этого региона, но уровень жизни здесь намного отстает от Алма-Аты и Астаны, которые в отличие от западных областей получают солидные дотации из бюджета. При этом представители местных казахских родов, в первую очередь адайцы, фактически отстранены от управления не только страной, где господствуют представители Старшего жуза (Алма-Атинская, Джамбулская, Южно-Казахстанская и Кзыл-Ординская области) во главе с Назарбаевым, но и собственными землями, куда руководителями назначены уроженцы других регионов. Салафизм, на последователей которого власти предпочитают списывать проявления религиозной нетерпимости, также более всего распространен именно на западе страны.

И все же переоценивать угрозу возникновения на берегах Каспия каких-то очагов напряженности не стоит. Появление серьезного сепаратистского движения в регионе затруднено уже одной только географией – без Астаны он просто не сможет обеспечить себя продовольствием и питьевой водой.

Елбасы и его кланы

Преобладание во власти представителей Старшего жуза принципиально отличает ситуацию в Казахстане, например, от соседнего Узбекистана. В Узбекистане элиты вокруг президента Ислама Каримова до недавних пор формировались именно по региональному признаку: самаркандский клан, ташкентский клан, ферганский клан. В Казахстане группы влияния не имеют столь жесткой географической привязки и формируются вокруг конкретных персон, авторитет которых определяется исходя из степени доверия со стороны лидера нации елбасы и веса в финансово-промышленной сфере.

К таким фигурам относят премьер-министра Карима Масимова, бизнесмена и зятя президента Тимура Кулибаева, богатейшего местного предпринимателя Булата Утемуратова, троицу олигархов – владельцев корпорации Eurasian Natural Resources Corporation (лидер Казахстана по добыче железной руды): Александра Машкевича, Патоха Шодиева, Алиджана Ибрагимова. Таких людей в стране примерно полтора десятка.

Эти группы в борьбе за свои интересы постоянно трансформируются, объединяются в альянсы, дробятся и так далее. Верховную власть президента никто из них не оспаривает, и сосредоточены они в основном на коммерческих вопросах. Это позволяет избегать во власти серьезных конфликтов, которые могли бы конвертироваться в политическое противостояние в обществе.

Лишь изредка в отношении соперников принимаются крутые меры – как это было, например, с бывшим министром энергетики и банкиром Мухтаром Аблязовым, которого в 2002 году бросили в тюрьму по обвинению в злоупотреблении служебным положением. В следующем году он под давлением Запада и правозащитных организаций был освобожден, после чего покинул Казахстан. Чаще, если речь идет о предпринимателе, у него просто отнимают бизнес, как это произошло с Нуржаном Субханбердином, которого в прошлом году отстранили от управления Казкоммерцбанком, заставив продать свою часть акций. Если проблемы возникают с чиновником, то его просто отправляют с глаз долой, как бывшего главу администрации президента Аслана Мусина, сосланного послом в Хорватию. По мнению недоброжелателей, именно Мусин стоял за протестами в Жанаозене.

Солдаты халифата

Если верить регулярным отчетам Комитета национальной безопасности Казахстана, то до появления ИГИЛ главными религиозными экстремистами в стране были Исламское движение Узбекистана (ИДУ), Исламский союз джихада, Исламская партия Туркестана, Исламское движение Восточного Туркестана, «Хизб ут-Тахрир» и «Джунд аль-Халифат» («Солдаты халифата»). Из них только последняя группировка, согласно официальным данным, является ответственной за конкретные преступления на территории республики – в первую очередь за серию убийств и терактов, совершенных в разных частях Казахстана (Атырау, Таразе, Актюбинской области) в 2011–2012 годах.

По версии казахстанских властей, «Джунд аль-Халифат» была создана при участии членов малоизвестной организации салафитского толка Казахский исламский джихад, появившейся в 2008 году на западе страны, в городе Атырау. Всплеск деятельности экстремистов – а первые 20 лет независимости терроризм обходил Казахстан стороной – совпал по времени с принятием закона о религии в октябре 2011 года. Закон, в частности, вводил запрет на деятельность различных сект, на молитвенные комнаты в госучреждениях и воинских частях и так далее. С одной стороны, это, конечно, говорит в пользу религиозной подоплеки прокатившейся тогда по стране волны насилия. Но с другой – на счет исламистов были записаны и такие громкие преступления, как убийство двенадцати человек в Иле-Алатауском национальном парке, хотя деятельность банды, замешанной в этом деле – грабежи, вымогательства, разбой, – носила чисто криминальный характер.

Уровень преступности в Казахстане в последние годы растет. Сейчас по количеству умышленных убийств на душу населения республика занимает одно из первых мест на постсоветском пространстве. Поэтому не исключено, что и в кровопролитии в Алма-Ате и Актюбинске летом этого года замешаны преступные группировки, далекие от идеи строительства в Казахстане халифата. Произошедшее имеет скорее социальную, чем религиозную подоплеку. Возможно, речь действительно идет о некоем подобии «приморских партизан» в России, которые таким образом выражали свой протест против полицейского беспредела и тотальной коррупции. По словам казахстанского политолога Айдоса Сарыма, взрыв насилия в Актюбинске мог быть вызван действиями полиции, спровоцировавшими «местных ребят» на «ответный удар». По крайней мере, эта версия не менее вероятна, чем то, что произошедшие теракты – дело рук исламистов или проявление борьбы политических элит в Казахстане.

Нет никаких веских аргументов и в пользу российского следа в последних терактах. События в Актюбинске, правда, совпали с обвинением бизнесмена Тохтара Тулешова, которого в Казахстане считают агентом влияния Кремля, в попытке госпереворота. Но этот «пивной король» республики уже давно запутался в долгах, мозоля власти глаза своими излишествами, а его бизнес был лакомым куском для конкурентов. Конечно, нельзя исключать, что арестом Тулешова еще в январе Астана послала Кремлю некий предостерегающий сигнал. Но вот в то, что Кремль его проигнорировал и спустя полгода отправил пророссийских сепаратистов грабить оружейный магазин «Паллада» в Актюбинске, верится с трудом.

Новое поколение

Если сравнивать Казахстан с другими странами региона – Киргизией, Таджикистаном, Узбекистаном, то конфликтный потенциал республики окажется не так уж велик. На фоне проблемных соседей можно сказать, что в Казахстане нет особенно тяжелых региональных, межэтнических или клановых конфликтов. Двадцать пять лет мирной жизни при независимости – лишнее тому подтверждение. Во всяком случае, Казахстан не знал ни революций, ни гражданских войн, ни народных бунтов такого масштаба, как в 2005 году в Андижане.

Те противоречия, которые все же имеются в казахстанском обществе, – этнического, религиозного или социального характера, – пока успешно сдерживаются благодаря балансу, достигнутому властными кланами, и относительно высокому уровню жизни в стране (по подушевому ВВП Казахстан находится примерно на одном уровне с Россией). С одной из угроз этому благополучию – падением цен на углеводороды, за счет экспорта которых во многом живет Казахстан, Астана пока справляется. А вот переживет ли безболезненно вторую – грядущую смену элит, – большой вопрос.

Рано или поздно Нурсултан Назарбаев оставит президентский пост, и его преемнику, кем бы он ни был (в качестве возможных наследников называют его старшую дочь Даригу, премьера Масимова, Тимура Кулибаева, племянника президента Самата Абиша), придется столкнуться не только с переделом сфер влияния на самой верхушке властной пирамиды, но и с амбициями нового поколения управленцев.

Сегодня Казахстаном по-прежнему управляют в основном чиновники предпенсионного возраста, воспитанные еще советской системой. Однако постепенно набирают силу и так называемые болашаковцы – стипендиаты президентской программы «Болашак», запущенной Назарбаевым еще в начале 1990-х. Болашаковцами являются, в частности, министр национальной экономики Куандык Бишимбаев и акимы (мэры) крупнейших городов страны: Алма-Аты – Бауыржан Байбек и Чимкента – Габидулла Абдрахимов.

Пока все эти чиновники, бизнесмены, пиарщики и преподаватели, получившие образование в престижных европейских и американских вузах, еще не сформировались в полноценную новую элиту, но новые проблемы, с которыми сталкивается Казахстан, могут ускорить этот процесс.

Анкара винит США и в обострении конфликта между Эрдоганом и светскими республиканцами (которых условно называют «кемалисты» — производное от имени основателя светской Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка).

Уже более 10 лет Запад рассматривает Эрдогана как неудобного партнера — сначала слишком самостоятельного, теперь чересчур радикального.

Попытки сделать это политическим путем, через накачку турецких либералов, не удались. Эрдоган триумфально выиграл последние парламентские выборы, а после зачистил свое окружение от западных фаворитов.

Затем грянула история с путчем. Если в нем действительно замешан Гюлен, то ЦРУ как минимум знало о подготовке путча и позволило ему начаться. Однако в Турции уверены, что американские разведчики сами были организаторами переворота.

Эрдоган в силе

Теоретически американцы могли бы просто проигнорировать турецкие обиды. Возможно, несколько месяцев назад они так бы и поступили — Эрдоган находился в тотальной изоляции и инструментов давления на Вашингтон не имел. Однако сейчас ситуация изменилась: Турция взяла курс на восстановление отношений с Россией, а также с Ираном и Сирией, благодаря чему получила серьезное пространство для маневра.

Так, уже начали реализовываться соглашения, достигнутые в ходе питерского визита Эрдогана. Сначала Анкара поменяла свою позицию по Асаду с «он должен немедленно уйти» на «он должен уйти, но когда-нибудь потом». После чего турки выразили готовность начать диалог с сирийским президентом.

По словам премьера Турции Бинали Йылдырыма, эти переговоры необходимы, поскольку сегодня Асад «является одним из действующих лиц, независимо от того, нравится это нам или нет». Собственно, глава турецкой разведки и доверенное лицо Эрдогана Хакан Фидан в Дамаск уже слетал.

Компромисс между Сирией, Турцией, Ираном и Россией привел еще к одному результату — началу операции турецкой армии против ИГИЛ* на сирийской территории (куда до недавнего времени турецким военным вход был запрещен под угрозой отправки их на тот свет силами российских ВКС).

Турки атаковали город Джераблус, занятый запрещенной в России террористической организации ИГИЛ, однако их конечной целью является не столько борьба против исламистов, сколько сдерживание курдов, стремящихся занять этот город.

И если туркам дали отмашку на конкретные действия, то это означает, что Москва, Дамаск, Тегеран и Анкара достигли как минимум рамочного компромисса и по курдскому вопросу.

Что, в свою очередь, может означать некий подрыв российско-американского компромисса по федерализации Сирии, после чего США с их планом федерализации наедине против фронта региональных держав, заинтересованных в унитарном характере сирийского государства. Не говоря уже о том, что многомиллионные американские инвестиции в курдов оказываются под вопросом.

Собственно, опытнейший Джозеф Байден прибыл в Турцию искать выход из этой крайне неприятной ситуации. Судя по итогам визита, какие-то компромиссы все же были достигнуты.

Курдов урезонили, Гюлена обещают

Так, в курдском вопросе США пошли навстречу Анкаре. Вице-президент США заявил, что американские самолеты оказали поддержку турецкой армии в ходе битвы за Джераблус.

Сейчас город занят боевиками сирийской оппозиции, оставивших курдов с носом, а турки в самое ближайшее время начнут выставлять ультиматум курдам. И американцы эти ультиматумы уже поддерживают.

«Курдские силы не должны переходить через Евфрат и должны оставаться на востоке от этой реки. В противном случае, как заявил Байден, они потеряют американскую поддержку», — говорит РИА Новости директор Центра востоковедных исследований, международных отношений и публичной дипломатии тюрколог Владимир Аватков.

— Судя по всему, Вашингтон не допустит катастрофичного для Турции объединения курдских анклавов, но при этом в рамках политики «разделяй и властвуй» продолжит поддерживать сирийских курдов как противовес туркам, сирийцам и иранцам».

Что же касается судьбы Гюлена, то тут у турок крайне жесткая позиция — немедленная и безусловная выдача «террориста». Проблема в том, что для США Гюлен — не террорист, а исламский ученый.

И, что гораздо важнее, исламским ученым он является для огромного количества мусульман по всему миру. Сдача этого уважаемого человека туркам вызовет серьезный всплеск антиамериканизма в странах ислама.

Более того, элиты стран третьего мира еще раз убедятся в том, что США своих сдают (а Гюлен «свой» не только потому, что живет в Америке — по некоторым данным, ЦРУ активно использует его организацию для продвижения своих интересов).

На Обаму ополчатся правозащитники (за то, что он, по словам адвоката Гюлена, собирается «взять немощного, почти 80-летнего старика» и выдать его Эрдогану), а также республиканцы, которые вновь обвинят Обаму в капитуляции перед «диктатором».

И, наконец, выдача Гюлена Эрдогану будет означать сдачу Вашингтоном всей турецкой оппозиции. А самое интересное в том, что даже если США пожертвуют этими интересами ради связей с Турцией и выдадут Гюлена, то у них нет гарантий исполнения Эрдоганом своей части сделки.

Турецкий президент может продолжить проведение независимой внешней политики в рамках турецких интересов, важнейшими элементами которых является тактическое сотрудничество с Россией и Ираном по Сирии.

Безусловно, Обама очень хотел бы передать этот сложный вопрос следующей администрации. У него есть все основания потянуть время — нужно разобраться в турецких аргументах (перед визитом Байдена в Анкару прилетели представители Минюста и Госдепа, которые должны определить степень вины Гюлена), запустить судебный процесс об экстрадиции, пережить все возможные апелляции адвокатов Гюлена.

Однако турки обижаются и отходят к иранцам и русским. Поэтому Байден постарался занять взвешенную позицию. Формально он поддержал Анкару.

«Байден большую часть речи посвятил тому, как героически союзнический США народ отстоял свою демократию и независимость. Он также подчеркнул, что США никогда не будут поддерживать человека, который наносит вред ближайшему союзнику США — Турции, — говорит Владимир Аватков.

— И теперь судебный процесс может спокойно идти несколько месяцев — туркам дали понять, что по итогам этого процесса Гюлена им отдадут. А если исход суда будет иным или Гюлен к тому времени покинет территорию США, то разбираться с этим будет уже новая администрация».

Геворг Мирзаян, научный сотрудник Института США и Канады РАН, для РИА Новости

Обижаться тут бессмысленно. В определённый момент до Москвы стало доходить, что весь интерес киевского политбомонда заключается в том, как «не платить за газ», при этом доступ к российскому рынку и безвизовый режим — это само собой разумеющиеся вещи, как свет солнца. И интерес к Украине стал стремительно падать. Ещё до второго Майдана. Украина по-сути не занималась внешней политикой, в отношении Запада было слепое обожание, в отношении России — разводка на деньги «глупых москалей».

Но всё когда-нибудь кончается. И от судьбы мало кому удаётся увернуться. Вот Украина и попала. Что самое странное — украинцы, с одной стороны, демонстративно бравируют своим суверенитетом, с другой — никак не могут понять, что Россия с определённого момента для них — «иностранное государство». Знаете, бывают такие нахальные дальние родственники, которые на правах «своих» любят отравить тебе жизнь, но не помогут ни в чём и никогда. С определённого момента (для кого-то это первый Майдан) россияне постепенно «признали суверенитет» Украины.

Своего рода отрезанный ломоть. Даже так: вы просили признать ваш «суверенитет», что ж, «лопайте, не обляпайтесь». Украинцы осознали себя отдельным народом? Так вот, россияне тоже осознали себя народом отдельным. Парадокс, но сегодня Рамзан Кадыров — это свой, а Пётр Порошенко… а что Пётр Порошенко? Who is Mr. Poroshenko? Знаете, раздражают теперь вот все эти попытки ментально «отыграть назад», сказать что-то про общие проблемы России и Украины…

Да, было, но сплыло. Увы. От нас вы что хотите? У нас теперь своя, отдельная жизнь. Возможно, я не очень хороший человек, но я не совсем понимаю бурных радостей по поводу нашествия в Крым украинских туристов. Я не стратег, я не политик, мне не понять. Что им там надо? Нам от этого какой прок? Они увидят, как в Крыму всё хорошо и… привезут туда взрывчатку. Не доверяю я украинцам, увы. Они от первого до второго Майдана свободно катались в Москву, но ничего кроме «ненависти к москалям» это не вызвало. Не сработала наша «мягкая сила».

Давайте исходить уже из того, что Россия и Украина — два разных (очень разных) государства. У Украины исторически было два средства шантажа: ЧФ и труба. Не хочется даже вспоминать мерзкое и отвратное отношение киевских властей к морякам-черноморцам, постоянные выпады, скандалы и провокации. И это при том, что ЧФ был одним из главных плательщиков в украинский бюджет. Но всё, что можно напакостить, наши украинские друзья напакостили, максимально осложняя действия ЧФ.

Второе средство шантажа — труба. Написано много, даже слишком. Повторяться смысла не вижу, факт в том, что труба тоже потеряна для Украины, как и ЧФ. Но, простите, ЧФ и труба связывали Украину с Россией! Теперь вы свободны и мы свободны. Я никак не возьму в толк, какое отношение газовый экспорт РФ в ЕС имеет к Украине? Что за «благородные права на маржу»? Россия и Украина — два разных государства и никто, никому, ничего не должен.

Украинская армия и украинское государство в историческом плане не добились ничего. Украина могла быть российской провинцией, турецкой, австрийской, польской, даже немецкой… Но независимая Украина? Россия же долго и тяжело воевала за Севастополь со всем цивилизованным миром, земля вокруг Севастополя буквально полита кровью русских солдат и офицеров. При чём тут гопак и бандуры? Севастополь, пожалуй, самый русский город. Ребята, «идите еэсом» с вашими претензиями: Украина не создала стабильной государственности вообще. Украина не выиграла ни одной войны, Украина не присоединила к себе ни одной чужой провинции сама.

Украина — это не failed state, это вообще не state никаким образом. Украинцы — народ антигосударственный. Вы таки будете смеяться: Россия — родина стратегической авиации и вот 1917, развал империи, и значительная часть «Муромцев» попадает в руки «гарних украинских хлопцив». Которые их и помножили на ноль. 1991 год, развал империи, и часть лучших в мире Ту-160 попадает в цепкие лапки искателей незалежности. Конец немного предсказуем… Тенденция, однако.

Так вот теперь всё это России уже не интересно (разве что как исторический анекдот), не интересны нам проблемы Украины. Чужой народ. Но вот почему-то переговоры с немцами идут именно по «проблеме Украины». Вспоминается старый еврейский анекдот:

Звонит телефон.

— Вас беспокоит Роза!

— Простите, Роза меня уже не беспокоит…

В мире много проблем: есть проблема Бангладеш (население как в России, а жрать нечего совсем), проблемы Гондураса и Парагвая… Много в мире проблем, но большинство этих проблем не наши. Русские и украинцы стремительно отдаляются друг от друга в ментальном плане. То есть нам вообще не интересен Бандера, нам вообще не интересны евроинтеграция и факельные шествия. Не нужно нам это, и даже обсуждать мы это не будем.

Проблема как раз в том, что украинцы почему-то считают российскую экономику в какой-то мере «своей» и почему-то уверены, что Россия «им что-то должна», именно поэтому они что-то пытаются доказывать и так сильно ненавидят Путина. Казалось, ну какое им дело до президента соседней страны? Не их страны, а соседней? Не нравится, ну и чёрт с ним, избирайте своего, хорошего. Украинцы, в отличие от многих россиян, прекрасно понимают, что их страна была завязана на российскую экономику. А Путин, в отличие от многих других, такой президент, что много им не «обломится», вот и неистовствуют.

Отсюда такие «тонны ненависти». Они от нас очень зависят, но дружить с нами не хотят. Отсюда АТО, обстрелы Ростовской области и провокации на границах Крыма. Напоминают о себе. В «табели о рангах» значимость Украины для России резко скатилась «в пампасы», как и для Европы. А для экономически несамостоятельной Украины — это смертельно. Поэтому попытка терактов в Крыму, возможно, имела «чисто украинские корни». Россия стала «забывать» про Украину, как и Европа с её экстремистами-мигрантами, а «шановним» это обидно, так вот чтобы напомнить о себе… Провокация со стрельбой по российским погранцам (вообще — это война!) и резкие заявления, что, дескать, Россия их опять планирует «захватить». Отсюда же и усилившиеся обстрелы Донбасса.

По сути, Украина во многом копирует поведение Северной Кореи. Тоже несчастное, голодное государство, которое привлекает к себе внимание ракетными пусками и ядерными испытаниями. Тем самым создавая кучу проблем Японии, Ю. Корее и даже Китаю. И даже Китай их не в состоянии контролировать, так как вот этой ерундой с запусками/взрывами они занимаются по собственной инициативе, исходя из внутренних проблем. И вот Северная Корея на первых страницах мировых СМИ. И вот переговоры. Порошенко и Ко идут по тому же пути.

Они не могут накормить украинцев, дать им хоть что-то, решить хоть какие-то их проблемы, поэтому они гонят гаубицы и снаряды на Донбасс и на границу Крыма. Как показали последние события, в России недооценивали отчаянность положения в соседней стране и «отмороженность» её руководства. Не согласен с версией, что всё это задумка США, а украинское руководство «не при делах». Вряд ли Обама именно перед выборами хочет замутить большую войну в Украине. Не нужно ему это, и большинство американских политиканов занято выборами. Такая война может смешать все карты.

Кстати, неприятный, конечно, момент, но я не дипломат, не политик, и потому не разделяю «злобную хунту» и «миллионы маленьких честных украинцев». Украинцы имеют ту систему власти/безвластия, которую заслуживают, и несут полную ответственность за её действия. Для меня схема — отдельно замечательный, талантливый и трудолюбивый народ; отдельно «упавшие с Луны» гадкие правители — всегда казалась странной. Красиво, но неправда.

То есть у некоего «государства Украина» большие проблемы и оно пытается переложить их на нас, примерно как родственник, который о вас вспоминает, только когда его «заметают в милицию» за наркоту и надо кого-то ещё «сдать». Причина санкций — «ситуация в Украине». И что? Мы тут при чём? Наша страна Россия, а не Украина. И после срыва всех контрактов, нам ничего не надо от «прекрасной страны Украина», пусть от нас отвяжется со своими проблемами. Но не отвяжется. Болезнь такая позорная, эта Украина.

А герр Штайнмайер зря на Урал приезжал, напрасно абсолютно. Не получилось у него дружеской беседы с Сергеем Лавровым. Беда в том, что Меркель с самого начала полностью и бесповоротно поддержала «хунтяр». И заднего хода она дать никак не может, в отличие от Обамы, например. Поэтому она до конца будет поддерживать хунту, несмотря ни на что (до полного краха). Не должен политик так делать, политик должен быть хитрым и двуличным и уметь «переобуваться в воздухе». А у Меркель выбора нет, даже после отлова украинских диверсантов в Крыму.

То есть Штайнмайер приезжал поддержать и защитить Петра Порошенко, которого в России уже вычеркнули из числа политиков однозначно и записали непонятно кем. Пугать приезжал герр Штайнмайер, давить и угрожать ужесточением санкций. Да только зря всё это. Поздно. Решение Кремлём уже принято окончательно, и просто так на смягчение мер в отношении Киева никто не пойдёт. Если им что-то надо, то на уступки должны идти немцы. Но тут всем очень не повезло с фрау Меркель. Как и всякий ограниченный человек, она весьма самоуверенна и амбициозна. И наверняка считает себя великим политиком. Поэтому её решение: давить, давить и давить!

Так что переговоры в Екатеринбурге наверняка прошли в весьма жёсткой, бескомпромиссной манере и не привели ни к чему хорошему. Дальше события могут развиваться по нарастающей. А немцы продолжают демонстрировать «мастер-класс» в геополитике и тратить свои ресурсы на поддержку «перспективных» экстремистов в Киеве и Сирии… Перспективные вложения, ничего не скажешь.

Яркий прием – соиздатель Die Zeit Йозеф Йоффе, пишет Freie Welt. О его связях с трансатлантическими организациями давно известно. Он учился в Университете Джона Хопкинса в Вашингтоне и Гарвардском университете. Позже работал в Стэнфорде и Принстоне. Наряду с его изданием в сеть входят фонд Goldman Sachs, Американская академия в Берлине, Американский институт современных исследований по Германии, Международный институт стратегических исследований, Американский совет по Германии,  Трёхсторонняя комиссия, Международный экономический форум в Давосе, Бильдербергская группа, Аспенский институт, издания Europe’s World, The American Interest, Cовет по общественно-политическим вопросам, а также организация «Атлантический мост» и другие. При этом большей части читателей ничего не известно о связях влиятельных журналистов с международными организациями и правительственными институтами, отмечает автор.

На фоне всего этого также возрастает зависимость редакций от международных новостных агентств, продолжает издание. Многие газеты и телеканалы с трудом находят деньги, чтобы оплачивать труд корреспондентов, журналистов, фотографов и наблюдателей в различных уголках мира. Поэтому журналисты все чаще берут в работу материалы крупных новостных агентств, таких как Reuters, dpa, AP и других.

Также не стоит забывать, как сильно немецкие СМИ зависели от благосклонности оккупационных властей в послевоенные годы. На начальном этапе они возникли как результат объединения с Западом против Советского союза. От этого наследия не так просто избавиться, отмечает автор.

Ссылка