Изменения, которые с недавнего времени начали происходить в Саудовской Аравии, я бы назвал «революцией сверху». Как мы знаем, есть «революции снизу», но есть и «революции сверху», которые осуществляет сама правящая элита. От того, какой вектор изберет саудовская «революция сверху», зависит очень многое. Кстати, очень символично, что некоторые аналитики, осмысливающие события на Ближнем Востоке, начинают проводить параллели с российской историей. Они говорят: наследный принц Мухамммед ибн Салман Аль Сауд будет похож либо на Михаила Горбачева, который когда-то тоже попытался осуществить в СССР «революцию сверху», либо на Владимира Путина. Путинская «революция сверху» рассматривается при этом как успешная.
— А Горбачев, соответственно, — это негативный пример?
— Я сужу по текстам, с которыми мне удалось ознакомиться. Образность арабского мышления достаточно специфична. Но в любом случае это очень важный вопрос. Потому что, на мой взгляд, «революция сверху», затеянная Мухаммедом бин Салманом, гораздо легче может привести к гражданской войне в Саудовской Аравии, чем неудачные реформы Михаила Горбачева. В процессе развала СССР крови, конечно же, пролилось много, но до гражданской войны все-таки не дошло. Однако Мухаммед бин Салман действует таким образом, что для меня как для аналитика вероятность потенциальной гражданской войны (разумеется, без тачанок и броневиков) в королевстве усиливается с каждой новой неделей.
— С чем это связано? Издалека королевство представляется достаточно благополучным и стабильным государством.
— Это связано с тем, что системный кризис в Саудовской Аравии обострил здешние противоречия. Пока были деньги, пока нефть стоила более 100 долларов за баррель, Саудитам как-то удавалось откупаться от этих противоречий. Хотя они существовали — и экономические, и социальные, и этнические, и религиозные, и противоречия между разными поколениями. А теперь, когда прежних денег нет, вдруг осознается необходимость реформ. Но кем осознается? Самим Мухаммедом бин Салманом, его окружением? И в какой степени ощущается эта необходимость? Известно, что поставлена планка 2030 — оптимистический сценарий успешного прохождения этих реформ (подразумевается «Видение Саудовской Аравии 2030» — программа по уменьшению нефтезависимости королевства и диверсификации его экономики — прим. ред.). Но эта программа написана американцами, точнее, одной консультативной организацией из США, за нее заплачена приличная сумма денег, при этом программные тезисы даже не обсуждались в саудовской элите. Мало кто понимает, как именно реализовывать эти реформы.
По сути, это даже не «революция сверху», это революция «наскоком», когда решается, кто кого… Вдруг у государства обнаруживаются некие враги, однако борьба с врагами не должна приводить к обострению системного кризиса. Но в данном случае совершенно не учитываются вся сложность и специфика истории Саудовской Аравии, которая началась в 1932 году. Как у нас в свое время говорили: «революционная необходимость», шашки наголо — и вперед! Такие «наскок» и напор бывают не только при «революциях снизу», это очень часто случается и при «революциях сверху». Это атака на существующий истеблишмент, который складывался на протяжении многих предшествующих лет. Пусть он изменился, деградировал, но он есть, и такая атака очень чувствительна для него.
Следует сказать, что Саудовская Аравия, созданная Абдул-Азизом ас-Саудом, фактически возникла как некая конфедерация племен. У Абдул-Азиза было огромное количество жен, и эти жены как бы олицетворяли единство конфедерации. Каждая жена представляла определенное племя или племенную структуру. И потомки Абдул-Азиза бин Сауда, арестованные накануне Мухаммедом бин Салманом, — это не просто люди, не просто наследные принцы, а представители целых могущественных племен. В частности, Митаб бен Абдалла и его отец, предыдущий король Саудовской Аравии Абдалла бин Абдул-Азиз, — это представители самого крупного племени страны шаммар (в 1921 году эмират Джебель-Шаммар вошел в состав будущего государства Саудитов — прим. ред.). Каким образом арест Митаба бен Абдаллы, бывшего главы министерства национальной гвардии, может отразиться на ситуации в стране и на взаимоотношениях внутри конфедерации племен, никто не знает. Но темп, взятый Мухаммедом бин Салманом, настораживает очень многих из тех, кто знает реалии Саудовской Аравии.
Не забудем и о том, что нынешнему наследному принцу всего 32 года! Многих вещей он еще просто не понимает в силу своего возраста (для сравнения: его предшественнику, Мухаммеду ибн Наифу, отставленному с поста наследного принца в июне 2017 года, — 58 лет — прим. ред.). Конечно, насилие в Саудовской Аравии всегда существовало, но за счет денег оно всегда сглаживалось. А теперь, после серии арестов, могут обостриться противоречия уже внутри самой конфедерации племен.
«САУДОВЦЫ РАЗУЧИЛИСЬ РАБОТАТЬ. ОНИ ЖИВУТ МИРНОЙ, СПОКОЙНОЙ, СЫТОЙ ЖИЗНЬЮ СВОЕГО КОРОЛЕВСТВА»
— Но как же борьба с коррупцией, о которой говорит наследный принц? Разве, объявляя бой коррупционерам, он не заботится о безопасности государства?
— Коррупция в Саудовской Аравии наличествовала всегда, и она была связана со спецификой истории этого государства. Королевская семья Саудитов насчитывает 22–25 тысяч членов, из которых около 7 тысяч — принцы. И внутри семья держится не просто на лояльности королю, но и на определенных жестких принципах распределения экономических бонусов. Есть некая вертикальная структура, в контексте которой разные семейные кланы отвечают за тот или иной кусок пирога. И с этого куска они взимают негласную дань. Это можно назвать коррупцией или как-то иначе, но так принято у Саудитов. По сути, Саудовская Аравия — это чудовищная по коэффициенту коррупции страна, тем более что все это еще надо помножить на племенные предрассудки. Скажем, около 12 лет назад у Великобритании было заказано оружие для саудовской армии, но оно так и не поступило. Если говорить условно, вместо 10 пулеметов поступила только одна сломанная винтовка. При этом выигрывали все (кроме армии, разумеется): и саудовские заказчики, и англичане. По сути, это беспрецедентно, хотя мои китайские знакомые уверяют, что в их Поднебесной встречаются еще более вопиющие случаи коррупции.
— Тем не менее о высоком уровне жизни в Саудовской Аравии ходят легенды. Совсем нищих там попросту нет. Или это не так?
— Дело не в нищих. Естественно, за счет нефтяной ренты был заключен своего рода договор — между правящей элитой, в центре которой находится королевская семья, и остальным населением (составляет около 32 млн человек — прим. ред.). Договор заключался в следующем: мы обеспечиваем ваш жизненный уровень, а вы не лезете в политику. Пока денег в стране было много, это более-менее работало (согласно данным ООН, королевство занимает 39-е место в списке государств с очень высоким уровнем индекса человеческого развития — прим. ред.). Но даже здесь присутствовало очень много негативных моментов. К примеру, каким образом обеспечивался высокий жизненный уровень коренного саудовского населения? Прежде всего за счет разбухания государственного аппарата. Там, где должен был работать один чиновник, сидели 10 чиновников, потому что таким образом можно было платить высокую зарплату и выполнять социальный договор, о котором я сказал выше. Но отсюда же — и неэффективность государственного аппарата. Теперь, когда деньги начали заканчиваться, появились серьезные проблемы. На конец 2013 года валютные резервы Саудовской Аравии составляли, насколько помню, около 750 миллиардов долларов. Однако к весне 2017 года данный показатель составлял уже не более 450 миллиардов долларов. Американские эксперты в связи с этим заявляют, что если так будет продолжаться и дальше, то к 2020 году валютных запасов у королевства просто не будет. Последние два года дефицит государственного бюджета составляет здесь 12–15 процентов. Грубо говоря, в условиях низких цен на нефть Саудовская Аравия начала стремительно проедать свой «жирок», который ей удалось накопить. В январе 2015 года королем и премьер-министром становится Бин Салман бин Абдул-Азиз, а летом 2017 года меняется наследный принц, которым становится Мухаммед ибн Салман… И что же? Они правильно понимают катастрофичность ситуации. В этом смысле их можно сравнить с нашим Петром I. Пусть арабские аналитики сравнивают их с Горбачевым и Путиным, но мы можем провести и другие параллели.
Король и наследный принц понимают, что дальше так продолжаться не может. Но что требуется для того, чтобы изменить ситуацию? Нужно, чтобы население хотело и любило работать, однако люди отвыкли трудиться. Причем речь идет не только об избранной элите, но и о миллионах человек. Из 32 миллионов, населяющих страну, к коренным саудовцам можно отнести 20–21 миллион. Остальные — это те, кто приехал извне для работы в Саудовской Аравии. Задача, по мнению Мухаммеда бин Салмана, заключается в том, чтобы посты в госаппарате, которые сейчас занимают люди, приехавшие из Европы, из Египта, перешли бы к саудовцам. Однако как это сделать на практике? Ведь саудовцы, как я уже сказал, разучились работать.
— То есть это заведомо невыполнимая задача.
— Если спросить об этом Мухаммеда бин Салмана, он, конечно же, горячо ответит, что это все выполнимо. И он может привести очень важный аргумент. Дело в том, что молодежь до 28–30 лет составляет около 70 процентов от всего саудовского населения. Это молодое поколение недовольно нынешней ситуацией, они объективно являются социальной подпоркой Мухаммеда бин Салмана. При этом в окружении кронпринца возникают разного рода идеи: раз в стране не хватает денег, значит, надо сокращать льготы. К примеру, на бесплатную электроэнергию. Или же повышаются до этого совершенно смехотворные цены на бензин (еще недавно бутылка воды 0,6 л в королевстве стоила 1 риал, а литр бензина — 0,6 риала — прим. ред.). Конечно, взвинчивание цен бьет по карману саудовцев, социальное недовольство растет. И вдруг в этих условиях появляются совершенно сумасбродные идеи: например, создать новый город на берегу Красного моря, вложить туда 500 миллиардов долларов и основать своего рода огромный технопарк на территории Саудовской Аравии. Для чего это делается — понятно, но способны ли саудовцы это все переварить с экономической и социальной точек зрения?
Многие из саудовцев получали образование в США, в Англии. Я встречался с некоторыми из них. Они выглядели образованными людьми, знали английский. Но, возвращаясь к себе в страну, через два-три года они забывали английский язык и начинали жить мирной, спокойной, сытой жизнью своего королевства. Можно все сваливать на систему, которая не дает им развиваться, потому что наверху все занято престарелыми членами королевской семьи и прочими привилегированными особами, но это факт.
— Получается, что у них нет мотивации развиваться?
— Да, нет мотивации, и даже тот запал, который они получили после жизни в США или в Европе, у них пропадает. Вроде бы есть запрос на изменение ситуации в Саудовской Аравии, но никто не знает, как это сделать. Самый простой способ — отобрать наиболее жирные куски у стариков, у этих геронтократов (саудовские власти намерены выручить за счет конфискации имущества после серии произведенных арестов до 3 трлн риалов, что равно около $800 млрд, — прим. ред.). Но для того, чтобы произвести успешную «революцию сверху», недостаточно конфискации. Необходим слой новой технократической элиты, которая могла бы в кратчайшие сроки модернизировать страну и добиться политической, социальной и экономической переструктуризации. Это то, что Мохамад Махатхир сделал в Малайзии, Ли Куан Ю — в Сингапуре, Чан Кайши — на Тайване. В этом смысле показателен пример коммунистического Китая. Когда в декабре 1978 года Дэн Сяопин объявил о необходимости глубокой модернизации, что он сделал в первую очередь? Отправил наиболее продвинутую молодежь учиться за границу. И это были не дети элиты, не сотни, а десятки тысяч людей. Задача заключалась в том, чтобы создать целый технократический слой, практически способный к проведению изменений. Но в Саудовской Аравии ничего этого нет. Все, что мы видим, — это, как раньше у нас говорили, «красногвардейская атака на капитал», а как говорят сами арабы, «масрахийя».
«ОДНИМ ИЗ БЛИЗКИХ ДРУЗЕЙ НАСЛЕДНОГО ПРИНЦА СТАЛ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ДЖАРЕД КУШНЕР»
— Но кроме атаки на капитал в октябре Мухаммед бин Салман заверил всех, что его страна в ближайшее время «вернется к умеренному исламу, который открыт для всех религий». С образом ваххабитской Саудовской Аравии это как-то не вяжется.
— Я не знаю, чего в этом заявлении больше: то ли он не знает истории своей страны, то ли американские эксперты просто внушили ему эту идею. Дело в том, что Саудовская Аравия всегда была фундаменталистским государством. Дело даже не в ваххабизме и салафизме. Следует учитывать всю сложность формирования конфедерации этих племен, земли которых до 1922 года входили в состав Оттоманской империи, и прошлые кровавые опыты восстаний против турок (самая известная череда арабских восстаний относится к 1916–1918 годам — прим. ред.). Фундаментализм — это характерная черта Саудовской Аравии. Когда Мухаммед бин Салман заявил об «умеренном исламе», он сразу противопоставил себя саудовским клирикам, которые играют очень важную роль в государстве. Именно суровый салафизм играет роль фактической государственной идеологии, объединяющего начала для страны. И это не просто слова.
Когда у нас в Казани или в Москве встречаются друзья, то они часто отправляются на шашлыки, а в Саудовской Аравии (и это я своими глазами видел), когда встречаются друзья, они принимают решение отправиться на уик-энд в Мекку, чтобы совершить умру. И они действительно совершают умру: летят до Джидды (крупнейший город в административном округе Мекка — прим. ред.), там переодеваются в ихрам и на машинах отправляются в Мекку. И это — молодые люди! Я не понимаю, как Мухаммед бин Салман этого не видит. Или его совсем «заговорили» его американские и израильские друзья.
Я говорю про «израильских», потому что одним из близких друзей наследного принца в последнее время стал Джаред Кушнер (супруг Иванки Трамп, из семьи ортодоксальных иудеев, владелец девелоперской компании и газеты New York Observer — прим. ред.). Последний раз, насколько мне известно, они виделись 2 ноября: Кушнер специально приезжал в Эр-Рияд, и они проговорили до утра. А 4 ноября, вернее, в ночь на воскресенье, 5 ноября, в Саудовской Аравии начались аресты. Ходят также слухи (хотя официальный Эр-Рияд их уже опроверг, но здесь я больше верю Биньямину Нетаньяху), что в начале сентября Мухаммед бин Салман находился с тайным визитом в Израиле. С чем это может быть связано? Вероятно, когда наследный принц понял, что на его реформы нужны деньги, причем очень большие, он начал их искать. А где финансовые ресурсы сейчас можно получить? Прежде всего нужна отмашка МВФ и Всемирного банка. Однако по негласному правилу деньги там выделяются только той стране, у которой есть дипломатические отношения с Израилем. Если нет у тебя отношений, тогда извини. А деньги на реформы Мухаммеду бин Салману понадобятся большие, собственных средств ему может не хватить, поэтому версия о визите наследного принца в Израиль и о тайных переговорах выглядит правдоподобной.
Что тут можно сказать? Может, я и ошибаюсь, но саудовская «революция сверху» осуществляется непрофессионально, с каждым новым витком совершается все больше и больше ошибок. А на определенном этапе это количество ошибок может перейти в качество, то есть в массовый террор — и сверху, и снизу.
— Спровоцировать гражданскую войну, о которой вы говорили?
— Да, причем эта гражданская война приведет к образованию на территории нынешней Саудовской Аравии сразу нескольких «исламских государств», по сравнению с которыми даже нынешняя ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.) может показаться достаточно умеренной.
— Кто-то во влиятельных мировых кругах может преследовать такую цель по дальнейшей радикализации Ближнего Востока?
— Никто не преследует, но когда одна некомпетентность накладывается на другую… Пелевин вроде сказал, что миром правит не большая ложа, а большая лажа. Я говорю о некомпетентности американцев, которые сидят в удобных креслах в своих просторных офисах и за очень хорошие гонорары сочиняют программу для Мухаммеда бин Салмана. Но когда некомпетентность специалистов из США соединяется с некомпетентностью непосредственного окружения наследного принца и лозунгами «красногвардейской атаки на капитал», когда люди приходят к власти, не зная тонкостей истории своей страны и глубинных правил игры, то может произойти катастрофа. Мухаммед бин Салман, видимо, считает, что если он поставил под свой контроль службу безопасности, армию или — вот сейчас — национальную гвардию, то он уже стал диктатором и закончил укреплять свои позиции. Но на самом деле это даже не начало.
«ЕСЛИ ДЕРУТСЯ С УЧАСТИЕМ «СЕКРЕТАРЕЙ» «ВАШИНГТОНСКОГО ОБКОМА», НАДО ЗАНЯТЬ МЕСТО НА ХОЛМЕ И НАБЛЮДАТЬ»
— Для России в саудовском вопросе возможна какая-то игра? Все-таки король Салман ибн Абдул-Азиз Аль Сауд недавно был в Москве и заключил ряд договоренностей?
— Прошло уже достаточно времени — визит состоялся в начале октября. Но давайте будем называть саудовского монарха маликом (по арабски — правитель — прим. ред.), потому что термин «король» больше подходит для Европы. Нынешнему малику идет 82-й год, у него куча болезней. По сути, реальным правителем Саудовской Аравии уже является Мухаммед бин Салман. А приезд его отца в Россию — это такой компонент формирующегося нового образа многовекторной внешней политики Саудовской Аравии, которая как бы пытается отказаться от сугубой ориентации на США. Я напомню, что в 1971 году доллар администрация Никсона отвязала от золота. После этого его надо было привязать к чему-то важному. Когда в 1973 году — я думаю, с согласования американцев — начался резкий рост цен на нефть (с 3 до 12 долларов за баррель), доллар фактически привязали к ценам на нефть. В свою очередь, саудовские риалы, так же как денежные знаки Кувейта или Объединенных Арабских Эмиратов, оказались привязаны к доллару. Отсюда, далее, возникли и специфические отношения в области безопасности и экономики между американцами и Саудами. Но, поскольку все чаще говорят, что США уходит с Ближнего Востока, требуется создать новый образ внешней политики Эр-Рияда. Хотя де-факто все остается по-прежнему, ориентация на Вашингтон сохраняется.
Но здесь возникает еще одно противоречие: Мухаммед бин Салман ориентируется на Дональда Трампа. Когда в мае Трамп приезжал, он в борьбе Мухаммеда бин Наифа и Мухаммеда бин Салмана поддержал как раз последнего. По этому поводу даже возникли слухи на Ближнем Востоке, что взамен Бин Салман дал Трампу взятку в размере 1 миллиарда долларов, причем наличными. Я, конечно, свечку не держал, но говорят, что в мае к причалам Джидды прибыла яхта, которая простояла там только три часа, пока туда загружали коробки с деньгами.
Что интересно: у Мухаммеда бин Наифа были очень хорошие отношения с Демократической партией США, с «клинтоновцами». Его поддерживали бывший директор ЦРУ Джон Бреннан, бывший министр обороны США Эштон Картер. А вот арестованный принц аль-Валид ибн Талал ибн Абдель Азиз ас-Сауд поддерживал хорошие отношения с самой Хиллари Клинтон. Он лично критиковал Трампа. Более того, одну из его бизнес-структур возглавлял Джон Подеста, экс-глава избирательного штаба Клинтон (сам Аль-Валид занимает 22-ю строчку в списке самых богатых людей мира; в 2007 году его собственный капитал, по данным Forbes, оценивался в $21,5 млрд; владеет самолетом, в котором есть мраморная турецкая баня, концертный зал на 10 мест, гараж для Rolls-Royce и часовня с электронным молитвенным ковриком, всегда смотрящим в сторону Мекки, — прим. ред.). Таким образом, водораздел во внутренней американской политике отразился и на Саудовской Аравии.
Поэтому визиту малика бин Салмана в Россию не стоит придавать большого значения. При малике Абдалле были более серьезные заявки на сотрудничество с РФ, но они не оправдались: «вашингтонский обком партии» запретил. Пока же для Саудовской Аравии более актуальна борьба внутри США. Я думаю, что в скором времени появятся новые обвинения против Трампа — о том, что не так просто он поддерживал Мухаммеда бин Салмана против Мухаммеда бин Наифа. Фактически Мухаммеда бин Наифа, бывшего министра внутренних дел и официального наследника, поддерживали все остальные институты американского государства. Он был достаточно испытанным союзником США, очень многое знал, работал с ФБР, АНБ и ЦРУ. Такого опыта и влияния у Мухаммеда бин Салмана нет.
— Но и Мухаммед бин Салман был в России, встречался с Путиным…
— В любом случае визиты в Москву для Саудитов — это прежде всего средство давления на определенные структуры внутри США. Скажем, у наследного принца Арабских Эмиратов Мухаммада бин Зайда очень хорошие контакты в Москве, в том числе и на высоком личностном уровне. Но они служат рычагом давления на его американских визави, поскольку ОАЭ тоже ориентируется на США. Это просто компонент сложной международной игры.
— Получается, что России в ее нынешнем качестве отводится только роль наблюдателя за тем, что происходит сегодня в Саудовской Аравии?
— Возможно, это не так плохо. Если дерутся те, кого ты не можешь контролировать, пусть дерутся. Мы же все равно отдаем себе отчет, что Саудовская Аравия — это пока епархия «вашингтонского обкома партии». Если там происходит конфликт, причем с участием «секретарей» упомянутого «обкома», надо занять место на «холме» и наблюдать. Дестабилизация на Аравийском полуострове приведет к подъему цен на нефть, что уже происходит, а для России это, безусловно, хорошо. Другое дело, что в долгосрочной перспективе это может принести и весьма серьезные негативные плоды для нашей страны.
