― Моя коллега отметила, что у вас очень хорошая подтанцовка…

― Не подтанцовка, танцоры! А то все обижаются.

― Да вы и сами здорово двигаетесь, зачем они вам?

― Я считаю, они очень интересные, молодые, креативные. Им гораздо меньше лет, чем мне. Мне всегда интересно знакомиться с новыми людьми, смотреть, как работают они, вдохновляться, обмениваться опытом.

― На сцене вы человек-оркестр, а в жизни у вас есть место обычным человеческим эмоциям?

― У меня нет каких-либо противоречий. Я не вечно веселюсь и радуюсь. По правде, чем выше удовольствие от концерта и эйфория от него, тем более плохо мне на следующий день, это пропорционально. Неизвестно, почему. Энергия уходит? Понятно. Есть неощутимые вещи, которые нельзя потрогать. Когда речь заходит о том, почему тебе сейчас плохо, не знаю, не можешь установить причину. Вроде все хорошо должно быть… Повторяюсь, давно подметил, если тебе очень хорошо на концерте, ты летаешь, то потом на столько же пропорционально будет плохо. Поэтому выходить из этого штопора концертов очень не хочется. Не хочется оставаться наедине…

― Так чем же вы подпитываетесь, откуда черпаете энергию? Вы вампир?

― Мне нравится наблюдать, смотреть на разных интересных людей. Недавно познакомился с молодыми режиссерами, которые снимают интересное кино. У меня даже возникла идея с ними поработать и снять какую-то историю. Они заинтересованы, и я тоже. Мне было бы очень интересно сделать что-то не только для того, чтобы продлевать свою глянцевую историю, но и сделать андеграунд для души.

― Как-то по ТВ транслировали, как вы получали очередную награду как лучший артист, говорили о том, что вы уже обладатель всех призов, каких только можно. А что же дальше?

― Дальше? Вы меня по ложному пути-то не пустите. У меня есть четкое видение, что будет дальше. Дальше ― продолжу работать просто в удовольствие. Ведь самое главное ― это не награды. Самое главное ― движение человека вперед. Планок очень много ― самых больших, высоких, разных. Я очень хорошо знаю, что происходит на следующий день после этих наград, что происходит до, как ты это психологически переживаешь, что ты испытываешь в тот момент. Так вот, самое главное для меня ― находиться в удовольствии, которое никакой наградой не оправдаешь. Дальше буду делать приятные и интересные вещи для самого же себя, в принципе продолжать то, что делал, но в других измерениях.

― А вам никогда не снился кошмар, что однажды выйдете на сцену, а в зале ― пустота?

― Вы знаете, у меня были подобные вещи. Давно. Я знаю, что такое начинать с двух-трех, десяти человек. Знаю психологическую сторону этого. Но давайте не будем развивать эту тему, дабы не привлекать к себе плохую энергию.

― Хорошо. Скажите, Дима, в самом начале пути вы так и представляли себе известность, свою профессию?

― Ни хрена не так я себе это представлял (смеется). По-другому, но сейчас уже трудно вспомнить. Лучше или хуже? В какой-то степени все-таки чуть более благородная, правдивая, честная профессия казалась, добродушная. В данный момент понимаешь ― ставки высоки, поэтому здесь есть место всему.

― Вас можно назвать заложником славы?

― Мне никогда не приходилось выдумывать какой-то имидж, который бы диктовал мне определенное поведение, с которым было бы трудно потом расстаться, надевать какие-то маски. Как Мерлин Мэнсон, например.

― Спрошу иначе: вы, как известный человек, наверняка не можете позволить себе многое, что доступно обычным людям.

― Почему? Недавно я ездил в метро.

― Каково это ― быть известным?

― А каково себя чувствовать журналистом?

― Здорово!

― Ну, понимаете, то же самое. Я чувствую себя собой, я занимаюсь тем, чем занимался всю свою жизнь, поэтому мне совершенно комфортно в этом состоянии. Может, мне некомфортно по некоторым другим причинам, но это другое дело. У меня есть свои принципы. Я не люблю сплетни, понимаю, что это некая необходимость, к которой прибегает достаточная доля артистов, дабы держаться на плаву. Я понимаю, что я добиваюсь какой-то популярности, но никогда не опущусь до сплетен, интриг, чтобы концерт другого артиста отменили, а вместо него выступал я. Мне это чуждо! Есть вещи, которые являются основой моего внутреннего фундамента, позволяющего мне жить и не распадаться на атомы, сумасшедшие атомы. Есть некие невозможности, о которых мы говорили выше. Да, мне бы хотелось пройти в толпе по Питеру в момент «Алых парусов». Но я понимаю, что мне гораздо приятней выйти на сцену. Я себе позволяю эти человеческие вещи, может, не всегда в России, где-то за рубежом, но я могу посидеть на тротуаре и съесть пирожок, купленный в какой-то вагонетке.

Ссылка