Стоит отметить, что нынешний План обороны страны был принят не так давно. 29 января 2013 года на встрече с Верховным Главнокомандующим Владимиром Путиным министр обороны Сергей Шойгу и начальник Генштаба ВС РФ Валерий Герасимов представили документ, над которым работало «49 министерств и ведомств». Тогда Шойгу отметил, что в Плане проработаны все важнейшие детали, которые касаются обороны России на период ближайшего десятилетия, учтены все возможные риски.

- Проведен, на наш взгляд, достаточно полный анализ того, что нас может ждать в ближайшие десятилетия. Именно поэтому мы считаем, что он готов к утверждению. Естественно, хотелось бы при этом добавить, что это не окончательная, не застывшая форма. И в связи с разными событиями вокруг нашей страны, с разными угрозами он, конечно, может корректироваться и будет корректироваться, безусловно, – отмечал тогда министр.

Шойгу тогда подчеркнул, что для России на целом ряде направлений обозначились серьезные опасности в виде локальных «горячих точек». А Валерий Герасимов и вовсе признал, что «возможность крупномасштабной войны сегодня очень высока», и наибольшую опасность для России представляют именно очаги нестабильности «по периметру границ нашей страны».

Возникает ряд вопросов: чем объясняется столь срочная необходимость разработки нового Плана обороны России, если предыдущий документ был принят только два года назад? Только ли вхождением Крыма в состав РФ и гражданской войной в Донбассе? Но тогда можно было бы скорректировать документ, а не разрабатывать новый. И если План 2013 года учитывал все возможные угрозы, то как наши аналитики не спрогнозировали развитие кризиса на Украине?
Новый План обороны страны необходим по той простой причине, что в состав РФ вернулся Крым, а возле наших границ появилась новая «горячая точка» – Донбасс, говорит военный эксперт Виктор Мясников.

- Безусловно, эти факторы должны немедленно менять планы Минобороны. В Крыму размещена новая группировка войск, ее включили в единую систему ПВО. Естественно, все это требует отражения в соответствующих документах Генштаба.
К тому же, сейчас мы активно укрепляем северные рубежи. Создано Объединенное стратегическое командование в арктической зоне. Не надо забывать и том, что последние два года активно проводились крупномасштабные учения. Чего стоят только маневры «Восток-2014», где было задействовано более 155 тысяч военнослужащих с привлечением различных силовых и гражданских структур. Естественно, что по ходу таких учений выявляются какие-либо недостатки и моменты, которые также должны учитываться в стратегических замыслах и расстановке сил на театре военных действий (ТВД).

То есть сейчас идет совершенно нормальная корректировка планов. В других странах происходит тоже самое. В США вообще военная реформа протекает непрерывно – с постоянными уточнениями в военной доктрине и корректировкой планов военного строительства. Например, ситуация на Украине, вывод войск НАТО из Афганистана, ведение войны против «Исламского государства» на Ближнем Востоке, - все это требует поправок в документах Объединенного комитета начальников штабов США.

«СП»: - В 2013 году Сергей Шойгу, представляя прежний План обороны Владимиру Путину, отмечал, что это не окончательная, не застывшая форма и «в связи с разными событиями вокруг нашей страны, с разными угрозами он, конечно, может корректироваться и будет корректироваться». Но сейчас речь идет не о корректировке, а о совершенно новом Плане. Ситуация неожиданно изменилась настолько, что надо заново переписывать документ?

- Нужно переписывать хотя бы по той причине, что у нас разорваны все отношения с НАТО. Альянс оказался в роли потенциального врага. Естественно, это влечет огромные перемены в наших планах.

«СП»: - Но Альянс всегда был нашим потенциальным противником…

- Да. Но те направления, которые раньше считались относительно безопасными, сейчас однозначно опасные. Поэтому здесь нужна не просто корректировка, а необходимо заново создавать План обороны страны.

«СП»: - На ваш взгляд, насколько угроза столкновения РФ с НАТО реальна? Да, НАТО наращивает инфраструктуру в прибалтийских странах, Польше, Румынии, открывает там новые военные базы. Но мы также видим, что американцы одновременно закрывают 15 своих военных баз в Европе. Хотя у них и без того на континенте относительно небольшой контингент - бригада армейской авиации и воздушно-десантная бригада...

- Сокращать базы в Европе американцев вынуждает экономия – у них ведь тоже не все гладко с бюджетом. Поэтому они небольшие и не очень нужные им базы в Европе ликвидируют. С другой стороны, Штаты намерены перебросить из Афганистана в Европу довольно большое количество боевой техники. Пока речь идет о 150 боевых бронированных машинах. Но, думаю, на самом деле их будет гораздо больше.
То есть, с одной стороны, они сокращают количество баз, с другой - наращивают инфраструктуру возле границ России. Эти пункты боевой поддержки предназначены для оперативного развертывания вооруженных сил в случае военного конфликта с Россией. Для этой цели в Европе заранее создаются склады вооружений, штабные структуры, различные схемы логистики, снабжения, запасы горючего, амуниции, припасов, законсервированные медицинские модули т.п. Естественно, Россия вынуждена отвечать на это.
Главная задача предыдущего Плана состояла в том, чтобы обозначить главенствующую роль Генштаба в обороне страны, превратить его из органа, который решает вопросы оперативного и стратегического планирования и применения армии и флота, в координирующий орган всех Вооруженных сил, замечает директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов.

- К тому же в обороне страны задействованы не только военные структуры, но и гражданские. Тогда было важно сформировать четкую вертикаль и понимание того, как выглядит оборона, и кто будет за нее отвечать.

Да, и тогда уделялось серьезное внимание вызовам и угрозам, говорилось о том, что наибольшую опасность для России представляют очаги нестабильности по периметру границ нашей страны. Но сегодня ситуация резко изменилась. Например, если раньше западное направление было прикрыто достаточно слабо, потому что с Европой не намечалось каких-то серьезных эксцессов, то со временем развитие ПРО и увеличение количества учений и тренировок НАТО на границах с Россией резко изменили военно-политическую ситуацию. И теперь пристальное внимание уделяется именно этому направлению, а не южному или восточному.

Лично я не вижу ничего страшного в том, что План обороны и Военная доктрина, предыдущий вариант которой тоже просуществовал всего четыре года (была принята 5 февраля 2010 года, новый вариант утвержден президентом РФ 26 декабря 2014 года – «СП»), меняются раньше запланированного срока. Сегодня ничего нельзя планировать на десятилетия, потому что события развиваются стремительно. 50 лет назад для такой коренной ломки ситуации в мире, которая произошла за последний год, потребовалось бы несколько десятилетий, а то и больше.
Однако заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин обращает внимание, что План обороны, представленный в 2013 году, «утрясался» представителями 49 различных ведомств, подведомств и министерств, причем, по словам наших военачальников, документ полностью учитывал все важнейшие детали, касающиеся обороны страны на ближайшее десятилетие.

- Очевидно, что тогда не удалось спрогнозировать и просчитать угрозы, которые, в принципе, лежали на поверхности. И ситуации с Крымом и Донбассом – явное тому подтверждение. Все это лишний раз доказывает то, что у российского руководства нет и никогда не было стратегии ни в одной области. Беда в том, что у нас полностью пренебрегают мнением науки. В лучшем случае востребованы те ученые, которые пишут то, что приятно руководству. А если нет стратегии, то очень трудно что-то прогнозировать, потому что не очень-то понятно из чего исходить.

Предыдущий План обороны мало кто читал, потому что текст документа носит гриф «совершенно секретно». Но я не исключаю, что он будет переписываться каждые один-два года и все по той же причине. Повторю, все, что у нас делалось на Украине, в Крыму и в Донбассе – это всего лишь ситуативное реагирование на складывающуюся помимо нас ситуацию. И утвержденная в декабре новая Военная доктрина – это, к сожалению, тоже реагирование на складывающуюся ситуацию. Отсюда и попытка «загнать» туда все возможные угрозы, какими они видятся на данный момент.