Всего в парламент Греции проходит семь партий. Оппозиционная Коалиция радикальных левых СИРИЗА набирает 36,32% голосов и получает 149 мандатов, "Новая демократия" нынешнего премьера Антониса Самараса набирает 27,86% и 76 депутатских кресел. Третье место занимает ультраправая "Золотая заря" – 6,3% голосов и 17 мест, затем идет партия "Река" с 5,9% голосов (17), у Компартии Греции – 5,4% (15) и у ПАСОК – 4,75% (13).
Лидер СИРИЗЫ Алексис Ципрас пообещал добиться списания части огромного внешнего долга, который уже преодолел цифру в 170% ВВП и на обслуживание которого тратится существенная часть бюджета страны, а также отменить политику тотальной экономии, диктуемой ЕС и МВФ. Результаты выборов неоднозначно восприняли в ЕС. Например, лидер французского "Народного фронта" Марин Ле Пен назвала их "чудовищной демократической пощечиной" Евросоюзу, а британский премьер Дэвид Кэмерон спрогнозировал усиление экономической нестабильности в Европе.
"Результаты сегодняшних выборов в Греции знаменуют серьёзное поражение не только греческой правой, не только всей обслуги Тройки - Европейского союза, Европейского центрального банка и МВФ, которые ввергли греческую нацию в беспрецедентную социальную катастрофу. Это серьезное локальное поражение европейского и мирового капитализма, всей его политики социального людоедства. Впервые в истории современной Греции левая партия получила убедительное большинство голосов на выборах", – отметил лидер Революционной рабочей партии Греции Савас Матсас.
Между тем, Греция не уникальна – аналогичная политическая ситуация назревает в целом ряде стран, выборы в которых могут стать очень неприятными для нынешнего истеблишмента. В Испании, Португалии, Италии вполне может повториться тот же сценарий, нарастает влияние оппозиционных партий в таких странах, как Франция и Великобритания. Во многом, это означает, что в ближайшее время в Европе начнет трансформироваться политический ландшафт, и у России есть уникальный шанс значительно упрочить свое влияние на политические процессы в Еврозоне.
О причинах роста влияния левой оппозиции в ЕС, о том, как это отразится на ЕС и о том, какие выгоды могла бы получить Россия, в интервью Накануне.RU рассказал директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий.
Вопрос: В Греции на парламентских выборах победила левая оппозиция. Как Вы считаете, что это означает для Греции, получится ли у них при таком преимуществе сформировать новую политику, переформатировать отношения с ЕС?
Борис Кагарлицкий: Технически это возможно, поскольку СИРИЗА хоть и не добрала двух мандатов до абсолютного большинства, но в любом случае, может заключить коалицию с двумя маленькими левоцентристскими партиями и сформировать правительство. Проблемой являются коммунисты, которые, скорее всего, будут блокироваться с правыми, лишь бы не допустить работы левого правительства, но они получили очень мало мандатов, они пропустили вперед даже фашистов – впервые в греческой истории, и это свидетельствует о том, что подобная политика уже провалилась, еще даже до того, как ее начали проводить в жизнь. Но это – техническая сторона дела. Содержательная такова, что шансы – 50 на 50. С одной стороны, зная руководство СИРИЗы и ее интеллектуалов, я могу с большой долей вероятности прогнозировать, что они не будут последовательно выполнять свои обещания, они будут уступать и сдаваться буквально на каждом шагу, будут использовать каждый возможный повод, чтобы от каких-то своих планов отказаться. Поводом, кстати, будет и присутствие в коалиции одной или двух левоцентристских партий, умеренных – это будет замечательное алиби для Ципраса и его команды – они смогут говорить своим избирателям о том, что "мы, может быть, и сделали бы что-то более радикальное, более жесткое, но наши партнеры по коалиции нам мешают", при этом эти "партнеры" будут использоваться только как предлог и не будут никак влиять на ход событий. С другой стороны, как ни странно, в течение последних нескольких дней появлялись очень важные новости, которые позволяют говорить о том, что у СИРИЗЫ обрисовывается более позитивная перспектива.
Вопрос: О чем идет речь?
Борис Кагарлицкий: Речь о том, что Европейский центральный банк в лице Марио Драги объявил о том, что начинает политику количественного смягчения, то есть начинает попросту печатать деньги и скупать облигации проблемных стран, включая Грецию. Это значит, что давление на Грецию объективно, независимо от того, кто будет у власти, снижается и СИРИЗе удастся показать некоторые положительные результаты. Более того, им удастся, несмотря на очень сильное сопротивление ЕС, провести несколько встречных мер. Кроме того, возможно что ЕЦБ в данном случае будет использовать Грецию как алиби, как предлог для того, чтобы проводить политику постепенного снижения курса евро, повышая конкурентоспособность европейской продукции. И как ни парадоксально, если для СИРИЗы присутствие "умеренных" в правительстве будет всегда использоваться для того, чтобы не исполнять свои обязательства, и проводить более умеренную политику, условно говоря, более правую, чем та, которую они провозглашали, то ЕЦБ тоже будет ссылаться на то, что власти в Греции оказались левые, чтобы проводить политику более левую, чем та, которую они официально провозглашают. ЕЦБ однозначно взял курс на то, чтобы курс евро понизить, и противоречия между Грецией и Брюсселем будут гораздо меньшими, чем они были бы, если бы СИРИЗА оказалась у власти, скажем, во время предыдущих выборов.
Вопрос: Лидер партии заявил, что экономическая программа с ЕС уже закрыта, а также, что он намерен вести жесткие переговоры по поводу списания части греческих долгов. Какие тут перспективы есть?
Борис Кагарлицкий: По полной программе эти требования и предложения Греции выполнены не будут, но сейчас ЕЦБ готов будет пойти на некоторые уступки. Если бы события разворачивались полтора-два года назад, когда политика ЕЦБ была более жесткой, у Греции, окажись тогда у власти левое правительство, был бы только один выбор: либо отказаться от собственных планов, либо пойти на конфронтацию, вплоть до выхода из Еврозоны и возвращение к драхме, а заодно и дефолт. Я считал и считаю, что это на тот момент был бы не худший для Греции вариант, при тех условиях. Сейчас вырисовывается несколько иная перспектива, перспектива компромисса, при котором СИРИЗА откажется от части своих требований, но сможет своим избирателям и народу Греции показать некоторые позитивные итоги этого компромисса и показать, что они все же чего-то добились, не проиграли и смогли показать себя положительно и удовлетворить с одной стороны ЕЦБ, с другой стороны – греческое общество. Пространство для компромисса появилось. Как долго он продержится и к чему приведет – это другой вопрос. Но, повторюсь, если два года назад пространства для компромисса не было вообще, то сейчас оно есть, и это дает СИРИЗе некоторое поле для маневра – политического, экономического и ресурсно-финансового.
Вопрос: Насколько рост влияния левой оппозиции силен в Еврозоне, возможна ли победа левых сил в других странах Европы?
Борис Кагарлицкий: Сейчас в Еврозоне и в Западной Европе идет поляризующийся процесс. С одной стороны, в южной Европе, которая всегда была более левой, происходит не столько полевение, сколько, возрождение левых сил на новой основе. Те левые силы, которые там существовали в 1970-1980-е и в первой половине 90-х годов, либо пришли в полный упадок, либо они стали частью правого неолиберального блока, от них левого осталось только название, и то не всегда. Если взять Грецию, то там традиционно была достаточно левая социал-демократическая партия "Пасок" и довольно сильная коммунистическая партия. В той же Испании была социалистическая партия, как влиятельная левая сила и "Объединенные левые"( Izquierda Unida) во главе с коммунистами. Та же история в Португалии. После этого, на протяжении второй половины 90-х и большую часть нулевых социалистические партии по сути стали правыми буржуазными партиями, у которых программы в экономическом плане были даже правее, чем у консерваторов. Остались различия в культурной политике, например, в вопросе отношения к абортам, к эмиграции, а в плане экономической политики, они стали частью неолиберального блока, а коммунистические партии пришли в упадок. В результате возник некий вакуум, который и был заполнен новыми политическими силами, которые возникли на исходе 90-х, либо трансформировались.
Вопрос: СИРИЗА – одна из таких новых сил?
Борис Кагарлицкий: Да, в основе ее партия " Синаспизмос", а еще раньше это была внутренняя коммунистическая партия Греции – еврокоммунисты, отколовшиеся от официальной КПГ. Эти силы были абсолютно маргинальными, их рейтинг колебался в районе 2% – они не были частью реальной политики, и вдруг они совершили прорыв, вплоть до того, что за два избирательных цикла превратились из маргинальной партии в крупнейшую оппозиционную партию, и на нынешнем этапе – в правящую партию. Это произошло потому что они заняли пустое пространство, которое технически было освобождено сдвигом вправо социал-демократов и упадком коммунистов. Очень похожая картина наблюдается в Португалии с "Левым блоком". И, похоже, движение "Подемос" в Испании начинает стремительно заполнять эту же нишу. Посмотрим, что будет в Италии, потому что там с коммунистическими партиями произошла такая же история. Там была большая коммунистическая партия (Partito Comunista Italiano), уже открыто превратилась в буржуазную демократическую партию, ее отколовшееся левое крыло (Rifondazione Comunista) уже полностью обрушилось и превратилось в маргинальную секту. Пространство заполнило движение Беппе Грилло ("Пять звезд"), которое вообще непонятно какой идеологии. Но, я думаю, если тенденция будет набирать силу, то скорее всего, Беппе Грилло и его коллеги и товарищи начнут эволюционировать влево и будут находить общий язык с СИРИЗой, с "Падемос" и войдут в этот общий тренд.
Вопрос: А если говорить об остальной Европе?
Борис Кагарлицкий: Противоположная ситуация сложилась в северной Европе, где левые силы всегда были слабее. Там очень похожий политический вакуум заполняется партиями, которые формально находятся справа от политического истеблишмента. Если в Южной Европе этот критический дискурс представлен леворадикальными партиями, то в Северной Европе в большей степени он представлен националистическими партиями, такими как "Национальный фронт" во Франции или ЮКИП – "Партия независимости Соединённого Королевства" в Великобритании. Парадокс состоит в том, что если вы отрешитесь от идеологических моментов и просто будет читать, что они предлагают на уровне экономической и социальной политики, то вы увидите удивительное совпадение, то есть требования "Национального фронта" или ЮКИП очень похожи на то, что предлагает "Подемос", только они более радикальны и более заострены на социальные темы. В этом плане, разворачивается новая конфигурация, когда критикам неолиберализма слева и справа трудно объединиться в силу идеологических проблем, но объективно они начинают давить на систему с двух сторон.
Вопрос: В начале января в немецком "Шпигеле" появилась статья о том, что с выходом из ЕС согласны Меркель и некоторые министры Германии. Насколько такая перспектива остается актуальной?
Борис Кагарлицкий: Тут появляется, может быть, впервые, противоречие между политикой некого [национального] правительства и политикой ЕЦБ. Насколько серьезно это противоречие и насколько оно будет углубляться, это очень интересный вопрос, что называется, надо посмотреть. Впервые мы видим, как с одной стороны консервативное правительство в Германии ориентировано на сохранение высокого обменного курса евро, сохранение сильного евро, отчасти это связано с тем, что немецкая промышленность и при сильном евро чувствует себя неплохо, поскольку опять же, значительно удушает промышленность других европейских стран, которым некуда деваться и приходится покупать немецкие товары,. В то же время, для всей остальной европейской промышленности, тяжелый, дорогой евро, особенно на фоне экономического подъема, начавшегося в США, очень серьезная проблема, не исключая и части немецкой промышленности, поэтому ЕЦБ начинает проводить политику удешевления валюты. И мы увидим, что либо будет открытый конфликт между ЕЦБ с Берлином, либо Берлину придется скорректировать свою политику. Я не верю, что Меркель сможет навязать свою политику ЕЦБ, просто потому что эти финансовые группы очень влиятельны в Брюсселе.
Вопрос: Есть ли у России шансы сейчас усилить свое влияние на политические процессы в Европе, выстраивая конструктивные отношения с этими оппозиционными силами?
Борис Кагарлицкий: Для России это действительно шанс, потому что радикальные левые, в отличие от социал-демократов и в отличие от вошедших в истеблишмент бывших радикалов – "троцкистов" и "новых левых", которые давно уже стали частью официальных кругов в Европе, очень критично относятся к политике Евросоюза в восточной Европе, и особенно греки. Из всех левых в Западной Европе, самые пророссийские отношения, конечно, в Греции. И в этом смысле, победа СИРИЗы - это возможная перспектива корректировки позиции не только Греции, но и более широкого спектра политических сил в отношении России. Другое дело, что российская элита неспособна использовать эти моменты, она не обладает психологическими, культурными качествами, знаниями для того, чтобы эффективно работать в подобного рода ситуации.