Естественно, Соединенные Штаты, сохраняющие руководящую роль в блоке НАТО и продолжающие курс мировой гегемонии, заинтересованы и реализовывают политику жесткого контроля политических режимов в странах НАТО с целью исключения из властных структур сил, способных поставить под сомнение монополию Вашингтона. В годы «холодной войны» основной акцент США был нацелен против левых сил и движений прокоммунистического толка, дискредитацию и вытеснение коммунистов из правящих кругов стран-членов НАТО. С распадом же Советского Союза данное направление специальной деятельности США переориентировалось на противодействие тем силам в странах НАТО, которые нацелены на независимый от Вашингтона внешнеполитический курс (прежде всего, стратегию партнерства с Россией или Китаем).
В этой связи достаточно наглядным примером можно назвать отказ правительства Болгарии в 2000-х гг. от реализации взаимовыгодного российского энергетического проекта по строительству газопровода «Южный поток». София вынуждена была под давлением Вашингтона, Лондона и Брюсселя отказаться от подобного сотрудничества с Россией.
Турция, будучи важной страной на Ближнем Востоке и сохраняя свое членство в НАТО, с начала 2000-х гг. при правлении Реджепа Эрдогана стала проводить более национально ориентированную внешнюю политику. В частности, развивать взаимовыгодные отношения регионального партнерства с Россией и не менее перспективное экономическое сотрудничество с Китаем в рамках проекта «Один пояс – один путь», рассматривать амбициозную стратегию неоосманизма и неопантюркизма по изменению статуса страны от регионального государства в пользу державы с перспективой вхождения в клуб ведущих мировых государств. Подобная самостоятельность правящего режима ПСР все больше и больше встречает негативное отношение со стороны США, независимо от администрации демократов или республиканцев.
Америка, как и в годы «холодной войны», заинтересована в сохранении союзнических отношений с Турцией в статусе подконтрольной и управляемой страны. Прежде всего, с использованием ее выгодного географического положения и тяготения к тюркскому миру против России, Ирана и Китая, формирования некой «тюркской дуги» в качестве разделительного стратегического коридора между Россией, с одной стороны, и Ираном с Китаем – с другой. Однако США (как, впрочем, и Великобритания) не заинтересованы в излишней независимости Турции, способной превратить ее в один из мировых полюсов с опорой на новообразованные тюркские страны постсоветского пространства.
Вместе с тем, Турция довольно долго ожидала протекцию тех же США на пути к евроинтеграции. С подписанием соглашения об ассоциации Турецкой Республики с Европейским экономическим сообществом (предшественником ЕС) в 1963 г. Турция практически 60 лет стоит, по словам Р. Эрдогана, у дверей европейского дома. Несмотря на реформы национального законодательства, проведенные Анкарой по требованию Брюсселя, Турция так и осталась за порогом ЕС. Все это привело к тому, что, официально не отказываясь от идеи евроинтеграции, 1 октября 2017 г. на открытии сессии парламента ВНСТ Реджеп Эрдоган заявил: «Нам больше не нужно членство в Европейском союзе… Мы продолжим идти своим собственным путем».
Можно, конечно, считать подобное заявление Эрдогана очередной политической декларацией, преследующей практические интересы изменения отношения Брюсселя и Вашингтона к роли Турции в европейских делах. Однако турецкий лидер стал подвергать резкой критике политику ряда стран ЕС за их покровительство курдским сепаратистам, недостаточное экономическое внимание к турецкому рынку (особенно в свете роста стихийной миграции из Афганистана, Сирии и ряда других стран Арабского Востока) и, несмотря на протесты США, совершил сделку с Россией по приобретению системы ПВО «Тайфун» ЗРК С-400.
Турция, используя европейскую заинтересованность в альтернативных источниках газа в обход России, с начала 2000-х гг. реализовала ряд важных проектов по строительству через собственную территорию трансанатолийского и трансадриатического трубопроводов, достаточно эффективно взаимодействуя с Россией дополнила газопровод «Голубой поток» по дну Черного моря газопроводом «Турецкий поток». Участие Турции в сирийском кризисе наряду с задачей локализации курдской угрозы на своих южных рубежах преследует интерес к экспорту катарского газа. Иными словами, прагматичная и независимая энергетическая политика администрации Реджепа Эрдогана позволила Турции стать мощным фактором на пути поставок газа из России, Азербайджана, стран Ближнего Востока и бассейна Средиземноморья, а в перспективе, вероятно, и Центральной Азии в ту же Европу. С учетом российско-украинского кризиса и санкционной войны стран ЕС по воле США против России, Турция наращивает свое влияние на энергетическую безопасность континентальной Европы.
Именно поэтому президент Эрдоган в своем новогоднем обращении к нации назвал главной целью Анкары в 2023 г. – в год 100-летия провозглашения Республики – превращение Турции в один из мировых лидеров в политике и экономике. При этом Турция намерена стать центром (хабом) поставок энергоносителей в Европу.
Подобная политика Р. Эрдогана встречает откровенное раздражение в США. Не случайно в попытке организации военного переворота в июле 2016 г. Эрдоган обвинил пребывающего с 1999 г. в штате Пенсильвания своего политического оппонента ходжу Фетхуллаха Гюлена и, косвенно, спецслужбы США (в том числе, за отказ Вашингтона в выдаче Турции названного религиозно-политического деятеля). Предстоящие в июне 2023 г. президентские и парламентские выборы в Турции вновь актуализируют остроту противостояния власти и оппозиции, что не исключает внешнее вмешательство со стороны заинтересованных в свержении власти Р. Эрдогана сил.
Основатель и лидер суфийского политического движения «Хизмят» Ф. Гюлен фактически выступает за умеренный ислам и сохранение светской власти в Турции со строгой ориентацией на США. Гюлен, благодаря своему таланту проповедника и организаторским качествам, при мощной внешней поддержке фактически создал одну из крупнейших турецких многослойных эшелонированных организаций (включая с подразделениями собственной разведки и контрразведки) с тайными представительствами суфийских структур как в Турции, так и практически во всех тюркских странах и странах с проживанием тюркского населения. Несмотря на жесткую борьбу Эрдогана против организации «Хизмят» с использованием государственного механизма подавления (правоохранительной системы и спецслужб), вряд ли можно утверждать, что последователи Гюлена тотально лишены возможности проведения подрывных акций против правящего режима ПСР и ее лидера.
В 1990 г. с откровений бывшего премьер-министра Италии Джулио Андреотти мир узнал о тайной операции под кодовым названием «Гладио» («Короткий меч»), проводимой при руководящем участии спецслужб США в странах НАТО против прихода к власти прокоммунистических сил. В то же время итальянский судья Феликс Кассон доказал, что основным исполнителем известного террористического акта в Петеано в 1972 г. (взрыв автомобиля, начиненного взрывчаткой) являлся член неофашистской организации «Гладио» Винченцо Винчигерра, а не активисты крайне левой группировки «Красные бригады». Так стало известно о соучастии спецслужб Италии в осуществлении теракта некой «секретной армии» под контролем НАТО с сетью в странах Европы.
Название «Гладио» использовалось применительно к операциям в Италии, во всех других странах Европы и Турции подобные операции имели иные наименования, но исходили из одного центра. В 1990 г. Европарламент принял специальную резолюцию относительно «Гладио», где отмечалось о соучастии сотрудников спецслужб ряда государств в проведении террористических актов в странах Европы якобы без ведома их руководства. Очевидно, что масштабы распространения политического кризиса в странах Европы (Бельгии, Швейцарии, Германии, Норвегии, Нидерландах и др.) после откровений итальянского премьер-министра и судебного расследования были настолько уязвимы, что Европарламент вынужден был принять подобную «бесхребетную резолюцию». Профессионалам спецслужб, независимо от их индекса, вполне понятно, что если в рядах сотрудников и могут оказаться «бунтари», то век их, как правило, короток. Операции же подобные «Гладио» требуют высокой степени конспирации, планирования и организации, что без санкции руководства спецслужб и высшего политического руководства не обходится.
В свою очередь операцию «Гладио» бывший директор ЦРУ Уильям Колби признал «важнейшей программой». Из этого следует, что США жестко контролируют политику и правящие режимы в странах-союзниках, дабы исключить внутренний раскол НАТО и угрозу американской стратегии на мировой арене. Применительно к Турции известные операции «контргерильо» во второй половине ХХ в. преимущественно осуществлялись с участием радикальных сил под контролем местных и американских спецслужб против левых прокоммунистических сил (политиков и журналистов) и курдского сопротивления (угрозы внутреннего этносепаратизма).
Учитывая наличие в Турции огромной армии сторонников Гюлена (по некоторым данным, от 3 до 6 млн чел.), включая и тайных симпатизиантов в органах власти и управления, что не обошлось без участия ЦРУ (если верить откровениям уволенного из ФБР сотрудника Сибелы Эдмонс), можно предположить об очередной угрозе схватки между Эрдоганом и Гюленом в июне 2023 г.
Известно, что после прихода впервые к власти в Турции лидера исламской партии «Рефах» Неджаметтина Эрбакана в 1997 г. Ф. Гюлен предлагал ему некое сотрудничество. Отказ премьера от предложения лидера «Хизмят» во многом предопределил его отставку и ликвидацию блока «Рефах», на обломках которого и образовалась ПСР во главе с Р. Эрдоганом. Многие эксперты небезосновательно полагают, что восхождение бывшего мэра Стамбула Р. Эрдогана к вершинам власти в Турции не в последнюю очередь были связаны с его сотрудничеством с Ф. Гюленом.
В этой связи в своих откровениях Сибела Эдмонс, согласно информации азербайджанского проправительственного сайта haggin.az, в 2014 г. отмечала: «Гюлен просто символ. После 1997 г. ЦРУ прибрало его к рукам… ЦРУ взяло его в США и «случайно» разместило в цитадели, расположенной недалеко от своего штаба в штате Пенсильвания. Он 15 лет проживает в США и контролирует сеть, обладающую богатством на сумму в $25 млрд. Это был план «Gladio A»… Открытые Гюленом совместно с ЦРУ школы, мечети и медресе за рубежами США закрывались друг за другом, потому что страны, в которых находились эти учреждения, считали течение Гюлена опасным для собственных национальных интересов. Сеть Ф. Гюлена использовалась в операциях совместно с ЦРУ… Но джамаат Гюлена и ЦРУ, не удовлетворившись этим, создали в Турции большую медиасеть, и его движение укрепило свои позиции в полиции, юстиции и оборонной сфере. И эта «силовая» сеть, то есть ЦРУ, и движение Гюлена неожиданно высветили и привели к власти Эрдогана… С укреплением власти Эрдогана и ростом его популярности росла и вера его в себя. Он начал считать, что уже может не склонять голову перед имамом и слушаться его, а строить собственную власть».
Однако главной причиной расхождения отношений между Эрдоганом и Гюленом является не столько культ личности и не просто независимый курс лидера Турции. Сколько политика стратегического партнерства Турции и России, выступающих: за сохранение стабильности в Евразии и против перекройки политической карты «Большого Ближнего Востока» по модели американской «карты Петерса».
В условиях санкционной войны коллективного Запада против России из-за украинского кризиса и политики Москвы по укреплению своего суверенитета, российско-турецкое стратегическое партнерство при правлении Эрдогана может приобрести новые контуры в энергетической политике по контролю экспорта мирового газа на европейский рынок. Соответственно, ставки в этой «Большой игре» с участием Р. Эрдогана и В. Путина принимают новое содержание и угрожают стратегии мировой гегемонии США. Именно поэтому вероятность повторения тайной операции плана «Gladio В» ЦРУ против независимого Эрдогана не может исключаться в обозримой перспективе.
Допуская вероятность подобной операции по физическому устранению нежелательного кандидата, организаторы акции в поисках прикрытия могут, конечно, использовать курдский флаг (вооруженное подавление курдского движения в Турции и боевого сопротивления в Сирии, репрессии в отношении лидеров основных курдских организаций – Рабочей партии Курдистана Абдуллы Оджалана и Демократической партии народов Салахетдина Демирташа, а также видного правозащитника Османа Кавалы). Однако курдская тематика во внутриполитической борьбе за власть в Турции вряд ли будет уместна, поскольку в таком случае турецкое общество не примет нового лидера.
Очевидно использование отставного военного, необоснованно пострадавшего от репрессий Р. Эрдогана и выступающего под знаменами консервативного кемализма, станет оптимальным вариантом исполнителя операции «Gladio B» накануне, в период или после президентских выборов 2023 г. Подобную кандидатуру в картотеке того же ЦРУ отыскать не представляется проблематичным, а применение «короткого меча» возможно:
а) накануне выборов в случае осознания провала всех оппозиционных кандидатов действующему президенту;
б) в ходе второго тура голосования, дабы предвосхитить использование административного ресурса в пользу Р. Эрдогана;
в) при условии широкой политической дестабилизации с отменой выборов и ввода ЧП в стране под видом борьбы с курдами или обострения ситуации на границе с Сирией или Грецией;
г) после оглашения итогов выборов в пользу лидера ПСР накануне или в день инаугурации президента.
Естественно, все отмеченные варианты остаются мнением одного автора при условии, что «лес случайностей» способен поменять всякие прогнозы. Со своей стороны мы желаем мира и стабильности народу Турции для самостоятельного выбора своего лидера и определения последующего курса страны.
