Здесь полиция остановила случайного водителя за нарушение правил дорожного движения, очень жёстко его скрутила и стала избивать за то, что тот стал жаловаться на такое обращение. Полицейские 15 минут избивали его дубинками, использовали электрошокер и перцовый баллончик. В итоге водитель скончался от внутреннего кровотечения ещё до приезда скорой помощи.

Эта ситуация показательна ещё и тем, что все полицейские сами были чернокожими. Их отдали под суд за убийство по неосторожности.

Власти Джорджии предусмотрительно ввели в штате комендантский час, опасаясь волны погромов. Некоторые афроамериканцы действительно вышли на протесты — но их активность довольно быстро улеглась.

Наконец, последний случай смерти чернокожего случился в Нью-Йорке.

Здесь погибшим оказался бездомный городской сумасшедший, который пародировал Майкла Джексона. У него были явные проблемы с психикой, а также большая судебная история с 49 арестами, в том числе за попытку похищения ребёнка. Он ежедневно спускался в нью-йоркское метро, где живут очень много бездомных, и приставал к прохожим. В конечном итоге за такое поведение его скрутил отставной морпех, применивший приём удушения. Бездомному стало плохо, и вскоре он скончался.Изначально полиция не обнаружила ничего предосудительного в действиях морпеха — он лишь пытался обезопасить посетителей метро от приставаний со стороны бездомного. Сами правоохранители этим практически не занимаются, учитывая, что на улицах Нью-Йорка нынче живёт целая армия бездомных. И если со всеми из них разбираться, то не хватит никаких тюрем.

Однако затем в дело вмешались правозащитники и активисты БЛМ.

Они начали проводить ежедневные акции на станции метро, где погиб бездомный. Протестующие выходили с плакатами, где писали последние слова умершего: «Мне нечего есть, мне нечего пить».

В итоге такая кампания уличного давления возымела успех. Прокуратура Нью-Йорка предъявила обвинения морпеху в непредумышленном убийстве и его арестовала.

За морпеха тут же вступили многие республиканцы.

Губернатор Флориды Рон Десантис, который бросает вызов Дональду Трампу на республиканских праймериз, так и вовсе назвал его своим героем. И предложил ему переехать во Флориду, как только суд вынесет ему оправдательный приговор. Подсудимый, очевидно, будет упирать на то, что он лишь защищал прохожих от городского сумасшедшего, который мог кого-то и скинуть с перрона на рельсы, под поезд.

Вполне возможно, что погибший также имел пристрастие к наркотикам. Во всяком случае документы судмедэкспертизы пока что скрываются от прессы и общественности.

Все эти случаи очень непохожи друг на друга. Некоторые представляют собой классический пример полицейского насилия, что для США не редкость. В других случаях всё гораздо менее однозначно. Однако всякий раз, когда в таких условиях погибает чернокожий, имеется попытка снова раскачать ситуацию — и вывести граждан на протесты. Но все они за последний год закончились провалом.

Отчасти такая вялая реакция общества объясняется тем, что на фоне нынешних проблем и невзгод протестная активность попросту сошла на нет. Ведь уже несколько лет американцам приходится выживать в условиях инфляционного кризиса — с невиданным за последние 40 лет ростом цен. Тут не до уличных протестов — нужно много работать, чтобы прокормить свои семьи.

К тому же простые американцы уже ощутили на себе все последствия волны погромов 2020 года.

В первую очередь к таким последствиям следует отнести взлёт уровня преступности, который в либеральных мегаполисах США стал просто зашкаливать. Например, число убийств за 2020 и 2021 годы в Америке подскочило на целых 40% — до рекордно высоких уровней середины 90-х.

Сказалась реформа правоохранительной системы во многих крупных городах, управляемых демократами. Там стали сокращать полицию и избирать очень прогрессивных прокуроров, отказывающихся бороться с преступностью.

Например, в столице США городе Вашингтоне местный прокурор просто не стал предъявлять обвинения против 60% всех арестованных за преступления в 2022 году. Неудивительно, что Вашингтон — как Нью-Йорк, Чикаго, Сент-Луис, Лос-Анджелес и многие другие крупные города — столкнулся с лавиной преступности.

Наконец, уличная протестная волна так и не поднялась вновь ещё и потому, что доверие к самому движению БЛМ за последние годы оказалось подорвано.Сказались многочисленные коррупционные скандалы вокруг видных БЛМщиков. Взять к примеру, одну из основательниц движения Патрисс Каллорс. Она купила себе несколько дорогих домов на пожертвования в фонды БЛМ, включая роскошный особняк в районе Малибу.

Каллорс ещё и выдавала щедрые «гранты» в сотни тысяч долларов членам своей семьи за некие оказанные движению услуги. На то, чтобы помочь своей семьей вырваться из гетто, она спустила 37 миллионов долларов.

Когда разразился скандал, в руководстве БЛМ её сменил другой активист — Шаломия Бауэрс. Но и его уличили в воровстве — он первым делом перевёл 10 миллионов долларов из фонда БЛМ на счета своей консалтинговой компании.

Сами БЛМщики в ответ на все обвинения заявляют, будто бы они «деколонизируют» понятие благотворительности.

Но всем очевидно, что это типичное воровство и коррупция. И не зря число пожертвований движению за 2022 год рухнуло на 88% — с 77 миллионов долларов до 9 миллионов.

Однако всё это не означает, что движение БЛМ уже стоит окончательно списывать со счетов. В истории БЛМ уже были периоды взлёта и падения.

Оно поднялось на фоне скандалов со смертью чернокожих в эпоху Барака Обамыв 2013 году. Затем несколько лет БЛМ не было особенно активно — пока не грянула пандемия и не стартовала президентская гонка уже 2020 года, с попыткой демократов расшатать ситуацию в стране и не дать Трампу переизбраться на второй срок.

Вполне возможно, что повторение этого мы увидим уже в преддверии выборов 2024 года или же сразу после них, если, например, Трамп победит. Ведь уровень противоречий в американском обществе высок как никогда — и политический раскол США только усиливается. Поэтому попытки раскачать лодку точно будут происходить, и они вряд ли обойдутся без участия БЛМ.

Но для этого нужны особые условия — пламя само собой не поджигается. Так что рано или поздно на американских улицах точно будет снова жарко — и возможно, что до этого остался лишь один год.

Я Вам признателен за эту встречу. Мы часто встречаемся, и я думаю, что правильно Вы сказали, – у нас хорошее сотрудничество между Россией и Республикой Сербской. Конечно, это то, что отвечает нашим интересам в лучшем смысле.

Республика Сербская остается упорной в своей политической позиции. [Есть] политики, которые пытаются перебросить вину только на одну сторону. Мы же считаем, что Российская Федерация, которая упорно боролась за рамки безопасности, пыталась и раньше обеспечить гарантии, была вынуждена начать эту специальную военную операцию. Я хотел бы пожелать, чтобы она побыстрее закончилась.

Мы, конечно, все хотим, чтобы был мир, и Республика Сербская, конечно, из-за всего этого подвергается огромному давлению. Вообще от меня требовали принять решение о санкциях против Российской Федерации. Это бы значило, что мы позже от западных партнеров были бы подвержены давлению и санкциям, остановке проектов – все, что сейчас остановлено.

Но мы решили, что просто-напросто не будем частью этой истерики, которая создается, что будем приверженцами шанса того, чтобы вопрос был решен на уровне Российской Федерации, Украины, другого мира. Мы понимаем, что это не война Украины и России – это столкновение Запада, который пытается использовать Россию как способ для того, чтобы эту войну раздуть.

В любом случае, Республика Сербская стабильная и мирная, но, разумеется, она подвергается требованиям разрушить Дейтонские соглашения, а Российская Федерация – их гарант.

Мы уже вывели более 100 полномочий, которые были гарантированы по Дейтону: всё, что отняли у Республики Сербской, все это шло эти 20 лет – навязывание правил, которыми нарушается международное право. Мы оказались в ситуации, в которой почти точно «Дейтон» больше не был источником стабильности. И мы видим тенденции навязывания решений, которые отвечают прежде всего Западу – Америке и Брюсселю. В любом случае, мы против таких решений и остаемся привержены «Дейтону».

Но очевидно, что сила, которая есть у Запада, которую применяют против нас, она огромная, и у нас есть определенные потери. С другой стороны, Вы знаете, что там функционирует человек, который не был выбран в Совете Безопасности, чтобы быть Высоким представителем, как это предусматривается Дейтоном. И мы должны Вас проинформировать, что он начал навязывать законы, и эти законы применяются в другой части Боснии и Герцеговины, которая называется Федерацией. Мы в Республике Сербской не признаем его существование и не будем выполнять те меры, которые он нам навязывает.

Это всё приводит нас в еще более тяжелую ситуацию, и мы все полны решимости бороться за наши дейтонские возможности, потому что как только мы примем эти реформы Запада, вопрос о существовании Республики Сербской окажется под угрозой, она просто перестанет существовать. Огромное количество нашего народа за Республику Сербскую, за «Дейтон», за международный договор. Но между тем эти попытки не проходит у западных партнеров. Они снова и снова только обвиняют Республику Сербскую, всех нас, кто руководит Республикой Сербской, вводят санкции против нас.

В любом случае мы не готовы сдавать эту позицию и защиту наших прав, которую мы завоевали «Дейтоном», международным соглашением, прописанным документом.

Ситуация сейчас там спокойная, нет каких-то эксцессов, нет этнически мотивированных и других происшествий, экономика стабильна. Разумеется, [ситуация] развивается в рамках тяжелых обстоятельств после пандемии, нынешних событий. В любом случае, Республика Сербская подвержена [давлению] западных партнеров, которые мешают нам нормально развиваться. У нас проблемы с сотрудничеством в области укрепления экономики, но я надеюсь, что мы это поборем. Ваши компании работают в тяжелых условиях, вы это знаете. Ключевая проблема – это банки-корреспонденты, которые находятся под контролем Запада, и они не пропускают деньги. Это проблема.