Праздничного настроения добавило начало празднования годовщины Донецко-Криворожской республики — существовавшей в 1918 году советской республики, входившей в состав РСФСР и враждебной Киеву. На днях Народный совет ДНР провозгласил нынешнюю Донецкую республику преемницей Донецко-Криворожской. Как раз сегодня прошло почти сто лет, после того как легендарный революционер Артем провозгласил создание той республики — в центре Донецка прошли праздничные ярмарка и концерт, а чиновники и депутаты ДНР во главе со спикером Андреем Пургиным возложили цветы к памятнику Артема.

Однако и сам Пургин в своем общении с прессой, и менее официальные представители ополчения и политического истеблишмента ДНР в своих комментариях были осторожны. Кого-то, как Андрея Пургина, смущает, что подобные переговоры между Киевом и ДНР далеко не первые. «Однако ранее заключенные договоренности еще ни разу не выполнялись», — заметил спикер ДНР, общаясь с журналистами.

Ополченцы, воюющие на фронтах, скорее наоборот, возмущаются, что войны больше не будет, и ДНР идет на мировую, не решив своих первоочередных военных задач: «котел» в Дебальцево не ликвидирован, Мариуполь не взят, силовики по-прежнему стоят в пригородах Донецка.

Старики подземелья

85-летние супруги Безверхие, жители поселка Пески, следили за ходом переговоров в Минске с помощью старенького приемника — благодаря радиостанции «Спутник» о хитросплетениях мировой политики и минских интригах они знают, пожалуй, не хуже того же Андрея Пургина. «Уже и не знаем, верить, что будет какой-то толк от переговоров, или нет. Хотелось бы мира. Но ведь обстрелы продолжаются», — говорит Надежда Петровна Безверхая.

Поэтому следить за напряженными переговорами пришлось из подвала школы № 46 в поселке Азотный. Все 16 часов, что шли переговоры, шел и обстрел Азотного из артиллерии. И на следующий день, когда мировые лидеры в Минске позировали перед телекамерами, обстрел не утихал — в Азотном находятся артиллерия ополченцев, из которой они обстреливают позиции силовиков в пригороде Донецка, поселках Пески и Первомайское.

Несколько месяцев назад ополченцы вместе с другими жителями Песок эвакуировали Безверхих из их родного дома. «Нас привезли на вокзал и там высадили — сказали, что больше ничем помочь не могут», — вспоминают старики. Они пешком пришли на Азотный, потому что здесь живет их дочь. Теперь вместе с ней они сидят в подвале и слышат, как ополченцы стреляют по Пескам. Цел их дом или нет, они не знают.

Силовики из Песок стреляют в ответ по Азотному. Кажется, ни ополченцы, ни силовики не слушают радио и не знают, что в Минске уже давно договорились о заключении перемирия.

Постепенно в подвале собирается кампания из двух десятков местных пенсионеров — жителей Азотного. «Утром я услышала этот свист, потом взрывы — мины. Бегом сюда», — рассказывает одна из женщин.

В подвале холодно и темно. В поселке Азотный давно нет электричества. Местные мужики принесли в школьный подвал аккумулятор от машины, прикрутили слабые лампочки, чтобы в подземелье появился хоть какой-то свет. Старики коротают время за кружкой холодного чая и коркой хлеба — пенсии не платят с лета, поэтому питаются здесь только «гуманитаркой».

Выходить из подвала боятся — в поселке по-прежнему рвутся мины, буквально за день до нашего приезда снаряд попал в крышу школы. «Мы как раз сидели, как обычно, в подвале, вдруг грохот, штукатурка посыпалась. Так и поняли, что попали по нам», — делится впечатлением сторож школы Вера Михайловна.

Школа давно не работает — всех детей распустили по домам, многих родители вообще увезли из поселка или даже вовсе из Донбасса. Открыт только подвал.

«В войну такого зверства не было»

Неподалеку отсюда живет 86-летняя Валентина Мележик. На днях около ее забора тоже разорвался снаряд — осколками посекло забор и дом. «Сидели чай пили. Без десяти шесть было вечера, как сейчас помню. И тут вдруг падает рама мне на голову», — вспоминает Валентина Илларионовна.

Сейчас в поселке опять обстрел, но прятаться пенсионерке негде — подвала у нее нет, а до школьного бомбоубежища бежать далеко. «Устали мы, конечно, неимоверно. Когда и чем закончится — не знаем», — говорит Мележик. Ее детские годы пришлись на Великую Отечественную — тогда семья Валентины жила на хуторе Нововасильковка в Днепропетровской области. «В войну тоже было страшно, но такого зверства мы не видели — чтобы специально кто-то стрелял по мирным жителям», — вспоминает она.