С ростом религиозного фанатизма, явления, не сказать чтобы не связанного с этими войнами, становится труднее, чем когда-либо понять, что же происходит сегодня в мире. События происходят, несомненно, ни с того, ни с сего.  Правит бал непоследовательность.

А люди умирают. Именно за это будут помнить Обаму. И к нашему стыду, «мы, народ» тоже будем помнить его за то, что уступили почти без сопротивления, перед тем, что он и окружающие его люди совершили.

Движение за мир мертво, СМИ безгласны и, по всей вероятности, вскоре мы будет захвачены предвыборной лихорадкой, в которой очевидный факт – и  Демократы и Республиканцы понятия не имеют, что они собираются делать – даже не появится на поверхности.

В то же время, война и приготовления к ней, по-видимому, бесконечны.

* * *

Вечная война. Для чего она нужна?

Ответ тот же, для чего война вообще – абсолютно ни для чего. В самых глубинах Детройта каких-то сорок лет назад Эдвин Старр всё верно понял.

Очевидно, команда внешней политики администрации Обамы – сторонники гуманитарных интервенций, неперестроившиеся члены клана Клинтонов, левые неоконы, вся жалкая команда – не согласится.

Однако мы не можем быть полностью уверены. Они могут просто быть неразумны или, что более вероятно, настолько неумелы в том, чем занимаются, что итог одинаков.

Чтобы прояснить, что я имею в виду под неразумностью, подумайте о разнице между результатом действий, их целями и средствами, с помощью которых человек пытается реализовать эти результаты.

Философы не согласны в том, как результаты могут быть разумны. Но все они согласны, как писал Эммануил Кант в 1785-м, что «желать результата означает желать и средств к тому».

Пользуясь таким стандартом, мы должны сделать вывод, что Нобелевский Лауреат Барак Обама и его советники в Совете Национальной Безопасности и Госдепартаменте и в консультативных советах, которые служат государству национальной безопасности, либо хотят войны без конца, либо они не ограничены самыми основными требованиями практических умозаключений.

«Практические умозаключения» имеют отношение к действиям, что отлично от убеждений, которые находятся в сфере «теоретических умозаключений». В обоих случаях разумность – нормативный стандарт, самый главный из тех, что у нас есть.  Нет никаких объяснений или действий с теми, кто нарушает эти фундаментальные нормы.

Совершенно неприемлемо понимать логическую демонстрацию или эмпирический аргумент, поддержанные не опровергнутым доказательством, а затем отвергать выводы, которые из этого следуют. Невозможно спорить с таким человеком, единственное, что можно сделать – уйти.

И совершенно неверно искать цели и затем, намеренно, подгонять средства, которые наверняка дадут противоположный эффект.

Умопомешательство может быть смягчающим фактором. Но наши лидеры отнюдь не безумны – не в клиническом смысле. Когда их действия неразумны, не существует отрицания виновности.

Чтобы считаться разумным, недостаточно, чтобы средства и результаты не были прямо не в ладах – как когда кто-то хочет пойти налево, знает, куда это – налево, и, тем не менее, идёт направо. Некая мысль о пропорциональности тоже предполагается.

Сделать слишком мало или слишком много – это может зависеть от неудачного суждения. Но если неудачи нельзя объяснить – скажем, поскольку полагались на информацию, которая считалась достоверной, но оказалась неверной, или на некорректные способы мышления, которые не сразу становятся очевидны – тут-то и звучат обвинения в нерациональности.

Заманчиво бывает возложить всю вину за явные провалы в разумности целей и средств, которые характеризуют американскую политику в исторически-мусульманском мире и в пограничных с Россией землях одной лишь некомпетентностью, и винить внешнеполитическую команду Обамы за последствия. Очевидно, что они виновны, как сам грех. Но все же знают, где принимаются решения.

Вовсе не безумие привело Барака Обаму к тому, чтобы назначить Хилари Клинтон, а теперь – Джона Керри, Госсекретарём, или воспринимать всерьёз Сьюзан Райс и Саманту Пауэр. И невозможно избежать осуждения его за ущерб, который он позволил им и их подчинённым нанести миру.

Обама виновен как в этом, так и в том, что творят американские военные и, хуже того, ЦРУ и другие инструменты империи, которыми он орудует, как частными армиями.

Но можем ли мы винить во всем только некомпетентность?

На этот вопрос нет ясного ответа, поскольку существует вероятность, что по крайне мере в некоторой степени, Обама и его команда умышленно преследуют объявленные цели – приспосабливая средства к результатам, как и следует разумному человеку, но к таким результатам, которые достойны осуждения или непоследовательны, или и то, и другое вместе.

По вопросам войны и мира, кажется, дело вот в чем: по-видимому, именно вечной войны желают Обама и его никчемушники.

Почему? Не из-за склонности к военным добродетелям или ностальгии  по варварским временам. Европейские фашисты и довоенные японские авторитаристы симпатизировали подобным идеям, но не демократы. И хотя иногда в это трудно поверить, не склонны к ним и республиканцы.

Но без войны и угрозы войны государственный комплекс военно-промышленно-национальной безопасности будет спотыкаться. С тех пор, как президент Эйзенхауэр предупреждал, что может случиться, если наша республика уступит ему власть, его неизбранные и безответственные руководители распоряжаются всем в своё удовольствие.

Следовательно, вечный мир – даже не рассматривается. Если врагов не существует, США должны будут их изобрести.

К тому моменту, когда был избран Обама, иракская война была уже крайне непопулярна. он мог и несколько интенсифицировал ее, но с первого дня было ясно, что ее придется свернуть, видимо, по крайней мере до того, как он снова будет бороться за пост.

Так и случилось. Только после того, как Обама был переизбран в 2012-м, то, что США сделали с Ираком, вернулось и ударило по нему. Теперь ещё и проблема Сирии, вероятно, ещё большая. И это тоже результат того, что США творили в Ираке и с Ираком.

Когда Обама занял свой пост, афганская война велась уже семь лет. Это была та война, которую Обама и другие «анти-военные» демократы, вроде Говарда Дина, одобрили, даже когда осторожно выступали против её наиболее явных апологетов.

Из двух войн афганская была менее популярна, но и менее рациональна. Очевидно, дело было и остаётся в борьбе с «терроризмом». До некоторой степени это так, это пример из учебника желаемых результатов и к тому же желания противоположных средств.

Беспилотники и убийцы помимо террористов убивают многих других, и при этом создают ещё больше террористов, чем убивают. Не нужно обладать учёной степенью в военной науке или дипломатии, чтобы это понять; не нужно даже диплома средней школы. Это просто здравый смысл.

Афганская война есть и всегда была войной отмщения – предпринятой потому, что этого потребовали Фурии.

Предполагалось, что цивилизация должна положить конец такому казус белли. В цивилизованных обществах «государственные интересы» могут оправдать войны, но никак не желание мести. Очевидно, философы и трагики греческой античности на рассчитывали на появление Джорджа Буша или Дика Чейни.

В своё время непопулярность афганской войны соперничала с непопулярностью иракской войны. И потому, после наращивания и спада в Афганистане, как и в Ираке, команда Обамы решила, что имеет смысл свернуть, или сделать вид, что свернули, и афганскую войну тоже.

Но, к несчастью, они чувствовали, что не могут просто бросить всё и сбежать; так хулиганы теряют уверенность, так же рушатся и империи. Им нужен был уход с сохранением лица. Но, как и Ирак, Афганистан был слишком разорён, чтобы принять меры. Да после десятилетия американского хищничества, как же могло быть иначе?

Следовательно, все, что они могли сделать, – замаскироваться.

Итак, две войны Буша-Обамы были не столь завершены, сколь переупакованы – чтобы Обама мог победить в 2012-м, и чтобы войны, которые к тому моменту стали его войнами, можно было продолжать до бесконечности.

Государственный комплекс военно-промышленно-национальной безопасности наверняка предпочел бы менее тихую враждебность. Но нельзя же всегда получать то, что захотел, даже если вы и ведёте шоу.

Тем не менее, они продолжали делать больше, чем достаточно, чтобы удержаться в бизнесе. Не потребовалось особых неожиданных последствий, чтобы поддержать самоубийственные взрывы. Это и само по себе стало бы достаточным, чтобы испугать американцев и европейцев так, чтобы они позволили войне – и что еще более важно, подготовке к войне – продолжаться бесконечно.

Но эти войны идут так долго, что стали казаться старыми, даже для самых пылких сторонников. Военным тоже достаточно – слишком много смертей и увечий, но недостаточно славы.

Не потому ли команда Обамы при поддержке неперестроившихся «рыцарей холодной войны» из Европы решила, что пришло время спровоцировать Россию?

Новая холодная война определённо сделает их жизнь более интересной – и выгодной. А учитывая, что страх перед исламским терроризмом на Западе отступает, новая холодная война могла бы стать именно тем, что повысит уровень тревоги до того уровня, который нужен правителям.

Затем внезапно этот план стал чрезмерным. «Исламское Государство» возникло словно из ниоткуда: сборище кровожадных и безумных религиозных фанатиков, достаточно жестоких, чтобы ужаснуть даже Усаму бин Ладена.

При их наличии больше нет никакой нужды демонизировать Владимира Путина, человека, в глаза которого однажды заглянул Джордж Буш и увидел, что они добрые.

Конечно, ИГ возникло не совсем ниоткуда. Оно возникло из развалин Ирака и несколько позже опустошённой Сирии; иными словами, из махинаций, организованных Вашингтоном и сотворённых НАТО, Саудовской Аравией и другими государствами Персидского Залива, и, конечно же, самими США.

Но ИГ, по крайней мере пока, оставило Запад в покое. Они убили западников, которых захватили, проявили жестокость к ним и другим, кто попал им в руки, просто неслыханную. Но пока ИГ спонсирует террор, который географически сосредоточен в районах, находящихся под их контролем.

Требуется масса эмоционального понимания, представления, как думают другие, чтобы установить пределы действий ИГ и увидеть методы в этом безумии. Могут ли они действительно желать возродить политические структуры первых веков мусульманской эры или подчинить все население фундаменталистскому пониманию законов шариата? 

С одной стороны, освобождение Ближнего Востока от коррумпированных лидеров – явно стоящая и понятная цель, какой было и удаление западного доминирования на исторически мусульманских землях. Но ничто из этого не устраняет тот факт, что даже Голливуд не мог бы придумать более жуткое сборище бандитов и убийц.

Действительно, ИГ столь ужасно, что потребуется масса работы со стороны американского правительства, чтобы надолго его сохранить и управлять ими. Для чего они недостаточно искусны.

С другой стороны, если их культурная цель такова, как они говорят – освободить мир от ИГ – то сумасшествие ИГ может немного продержаться; команда Обамы для этого достаточно некомпетентна.

Руководство ИГ знает, что нет способа причинить серьёзный ущерб непосредственно Западу. Следуя указаниям аль-Каиды, их стратегия будет состоять в том, чтобы заставить Запад причинить вред самому себе. Вот тут они – непревзойдённые мастера.

Удивительно, столько средств они смогли выжать из нескольких хорошо разрекламированных обезглавливаний, похищений и сожжений.

В этом есть и ирония судьбы: «головы долой» – западное выражение, и ислам не держал свечку – образно говоря – христианству, когда оно дошло до сожжения людей живьём.

Убийство огнём – ещё и американская особенность. Мы делали это с японцами с помощью атомных бомб, и с вьетнамцами и многими другими напалмом и белым фосфором.

Мы и сейчас это делаем – с арабами и африканцами – бомбами и беспилотниками. Удивительно ли, что они противятся?

Что поразительно, так это полнейшее лицемерие всего этого. Они, другие с Востока, бесконтрольные чудовища; когда мы делаем то же самое, то говорим, когда уже слишком поздно, только о том, что «были сделаны ошибки».

По крайней мере, их жестокость служит тем целям, которые они планируют. США принесли больше разрушений людям и всему вокруг, чем они, чудовища, могут мечтать, но ничего стоящего для нас из этого не вышло – кроме сохранения режима буйной вечной войны, идущей до выгодного конца.

В самом деле, если у Обамы в намерениях нет такой деятельности, то Абу- Бакр аль-Багдади оставляет нашего Главнокомандующего поверженным в прах, когда дело дойдет до принятия подходящих и пропорциональных средств.

А затем, словно ИГ было недостаточным благословением для наших хозяев войны, случилось ещё и убийство в офисе «Шарли Эбдо» и в магазине кошерных продуктов в Париже.

Отпрыски аль-Каиды, по-видимому, и стоят за подобной жестокостью, возникали предположения, что ИГ имеет отношение ко второму, хотя неясно какое, да и связь не была подтверждена.

Но даже намёка на то, что ИГ теперь может намереваться терроризировать западное население, достаточно, чтобы вести Глобальную Войну с Террором Джорджа Буша – в действительности, не только по названию – а снова, и в полную силу.

Так зачем же тогда провоцировать Россию? Разве одна более чем опасная больная мысль – недостаточное несчастье? С чего громоздить больше – особенно, если это может привести к ядерной войне?

В вопросе уже содержится ответ, и всё же усилия вывести НАТО и ЕС прямо на границу России продолжаются. Обама, к его чести, колеблется; но в Конгрессе и СМИ партия войны наступает ему на пятки в жажде силового решения на Украине.

Это – абсурд в квадрате. Не только все СМИ в мире не могут достаточно демонизировать Владимира Путина, чтобы изменить явную и главную правду, первостепенной важности в данной ситуации: безрассудно сверх всякой меры – непростительно безрассудно – покушаться на интересы безопасности ведущей ядерной державы.

Да, может для дельцов это и хорошо – и в США и в ЕС – если бы Россия снова стала слабой и покладистой, как в 90-е, когда Клинтоны, нарушив обещания Рональда Рейгана, сделанные Горбачеву, начали расширение НАТО.

Конечно, никогда не было истинной правдой то, что – как сказал «Мотор Чарли» Уилсон, когда президент Эйзенхауэр предложил его на пост Госсекретаря – «что хорошо для страны, то хорошо для «Дженерал Моторс» и наоборот». Это ещё менее справедливо для нынешних хедж-фондов и мега-банков, да и для транснациональных корпораций.

Но остается всегда верно и то, что «кто платит, тот и заказывает музыку». Наш политический класс сегодня получает за свою службу намного больше, чем во времена Эйзенхауэра.

Даже при этом стоит подумать, что шаги и колебания американского капитализма могли бы быть достаточно разумны, чтобы не рисковать всем ради всего лишь чуть большего. Что происходит со средствами, пропорциональными итогам?

Ещё раз, проблема – не в безумии. Но в Эру Абсурда, одно ведёт к другому и вскоре мира вообще не останется. Большинство демократов и республиканцев в наши дни либо этого не понимают, либо их это не волнует.

Пока нерешительность Обамы нас спасает – спасает и русская дипломатия. Европейская, в частности, немецкая дипломатия тоже помогает.

Правительство Германии при Ангеле Меркель не слишком любит Владимира Путина и его окружение. Но, по крайней мере, они понимают, как выглядит мир с точки зрения России, и они пока ещё достаточно «реалистичны» и достаточно разумны, чтобы одобрять средства, пропорциональные тем целям, которых хотят достичь.

Если кто-то в американском правительстве с этим и согласен, они держат свои мысли при себе.

Итак, Обама находится под огромным давлением с целью оказаться поддержку украинской армии летальным оружием. Меркель не согласна; она понимает те опасности, которые навлечёт американская партия войны. Мы можем только надеяться, что она преуспеет, и что партия войны потеряет много времени.

Мир пока ещё сохраняется только потому, что мы каким-то образом уворачивались от ядерной пули более сорока лет после первой холодной войны, которая предположительно закончилась в 1989-м или 1991-м.

Останется ли с нами удача, если эта новая холодная война, которую возрождает команда Обамы, расширится и укоренится?

Не стоит на это рассчитывать. В Эру Абсурда у разумности вряд ли есть хоть один шанс.