А может, и нет в Павловой никакой загадки, а есть элементарная глупость в кубе? Потому что только весьма неумная особа могла таращиться продолжительное время в плазму и разглядеть через нее в Кузине мужчину серьезного, отца своему сыну, короче, того самого, которого так искала, так искала — все боты по шоу истоптала. Примчалась Аленушка к Иванушке… Ой, к Евгеньюшке на острова заморские. Думала, Иван он Королевич, только сильно заколдованный (наверное, Агибаловыми, которые лишают его отцовства как отца непутевого). А оказался — надо ж, диво дивное! — Иван Дурак. Ведет себя как шут гороховый — так он так и «в плазме» шоуменничал. Аленушка наша прямо вся такая шокированная после двух дней свалившегося на пляже сейшельском счастья. Вся в разочарованиях: поведение кузинское ей ну никак не по нраву, а отношение — не по нутру. Закручинилась девица. А тут еще беда случилась: жених потенциальный нос воротит от ее рыбы да макарон, говорит, что не ест такой гадости.
Павлова вся в возмущении: если даже и гадость она сварганила на обед, то любимый мужчины должен съесть, тарелку облизать и нахваливать свою ненаглядную. В ответ ей — чисто сленг от Кузина: «Баба ты мне или не баба?! Жри песок, если любишь!» А еще накануне говорил, что все в этой женщине его устраивает. Такого поворота событий звезда не ожидала, потому залилась горючими, как обычно, павловскими слезами, уйдя в бунгало. А жестокий Кузин вдогонку отправлял любовь всей своей жизни реветь в джунгли. Долго думать, как отомстить паршивцу, Павлова не стала: на следующий день отправилась на пляж с Кузнецовым. Примитивная мстя примитива: вызвать на примитивные эмоции — ревность, рассказав, что всё у них там, на камнях, было. Где был только в это время Кузин — неясно. Опять, видно, перебрали рома реалити-туристы на Острове любви и под пальмами валялись. Потом, правда, быстренько везде прошло опровержение: интима у Алены и Никиты не было. Даже физиогномиста подключили, который прочитал всю правду по лицам лже-изменщиков. И опять наша Алена — бедная и несчастная пушистая овечка, которую оскорбила, последними словами обозвав, девушка Никиты Сашенька Артемова.

Только вот овечка ли? Потому что удивительное дело: уж какой раз Алена вроде волшебничала, но… не волшебничала. Та же история была с Ленчуком, который тот еще ходок, своего не упустит. С Блюменкранцем так вообще веселая тема: ну и что, что лежали в одной постели, целовались и все такое — это от «хорошего отношения»… Странные понятия у матери ребенка об отношениях с мужчинами. Было у нее с кем или не было — это ее проблемы или, скорее, не проблемы. Только вот растет за сотни тысяч километров от Сейшел, в Питере, маленький мальчик, который видит свою маман исключительно по телику то в Майами, то на Сейшелах с разными странными дядями, которых ему в папы прочат. А маман Павлова уже на втором шоу подряд только и может что долдонить: я мать ребенка, самое важное для меня — сын, мне нужно думать о сыне. Одинаково нежно целуя сначала Чернявского на воздушном шарике, потом Кузина на Острове любви. Только вот думать о сыне рядом с сыном никак у нее не выходит: некогда Павловой — загорать на Сейшелах ей куда приятнее, а вариться в реалити-каше куда интереснее, чем варить кашу своему ребенку.