Итак, из котла, по словам Порошенко, вышло около 2,5 тысяч солдат карательной группировки. Если вспомнить, что общая численность окруженцев составляла около 8 тысяч, то это никак не «перемога». По данным нашей разведки в котле остаётся ещё около тысячи окруженцев, выбитых из укрепрайонов в поля, разрозненных и деморализованных. Ещё несколько сотен пленных, судьба остальных немного предсказуема.
В Дебальцево хунта потеряла, как минимум, пятую часть всей своей военной техники (а ВСН большую часть из неё получила в качестве трофеев, что их только усилит). При этом на «плацдарме» были сосредоточены элитные части украинской армии, в том числе три БТГ, которых тренировали натовские инструкторы (эти подразделения понесли особенно тяжёлые потери). Фактически, по словам Захарченко, почти все боеспособные части карательной группировки выведены из строя. Для затыкания дыр в обороне фронта киевский режим срочно бросает даже сотрудников ППС (патрульно-постовой службы МВД).
На юге застрявший под Широкино батальон «Навоз», почти год трепетно собиравший неонацистов со всей Европы, несёт тяжёлые потери под артиллерийским огнём ВСН.
Одновременно с этим среди «добровольческих» батальонов наблюдается раскол – часть из них заявила о создании собственного «генштаба», фактически претендуя на выход из подчинения МО (которое и без того было предельно формальным). Этот внутренний раскол также не будет способствовать росту боеспособности карателей.
При этом мобилизация в Украине реализована на 20% (то есть сорвана), а в Донецке и Луганске от добровольцев нет отбоя. В свете этого становится понятно, почему киевский режим, полгода беззаботно бомбивший города Новороссии, внезапно заговорил о введении миротворцев ООН – только внешнее вмешательство спасёт их от дальнейших тяжёлых поражений.
Это что касается военной составляющей – она полностью благоприятствует дальнейшему наступлению ВСН. Но есть ещё и политическая составляющая, международный фактор.
После «героического и победоносного отвода войск» Порошенко и его команда начали резко и откровенно истерично орать о срочной необходимости ввода миротворцев ООН. Это единственное, что может сегодня спасти подпаленную шкурку киевской хунты.
Впрочем, возможный ввод миротворцев – это дело не одного дня. Сначала должно быть принято соответствующее решение, затем выделены средства, собраны контингенты и так далее. Например, в аналогичных случаях ввод немецких и французских миротворцев в Мали и ЦАР занял от восьми месяцев до года.
«У нас нет свободных миротворцев, дожидающихся отправки куда-либо. В случае с каждой новой миротворческой миссией, как только мы получаем мандат от Совета Безопасности ООН, мы начинаем составлять контингент из военнослужащих стран, которые предоставляют нам войска. Так что, этот процесс занимает определенное время», – отметил официальный представитель Генсека ООН Стефан Дюжаррик.
Единственные, кто может оперативно (как в Приштино и Тирасполе, за трое суток или быстрее) ввести свой миротворческий контингент – это Российская Федерация. Но согласится ли на такое киевский режим и воспалённая многомесячной русофобской пропагандой «общественность»? Крайне сомнительно.
Поэтому потенциально у военного руководства Новороссии есть как минимум несколько месяцев для того, чтобы не только выйти на свои границы, вернуть Мариуполь и Славянск, отбросив карателей от городов на расстояние, превышающее дальность стрельбы украинской артиллерии, но и двинуться дальше — на задавленные нацистским террором Харьков, Днепропетровск и Запорожье…
Александр Роджерс