Виталий Захарченко считается одним из главных действующих лиц драмы, разыгравшейся год назад на главной площади Киева. Самые горячие три недели – с 28 января по 21 февраля 2014 года он исполнял обязанности главы МВД Украины и находился в эпицентре событий. Бывший министр, который сейчас вместе с семьей живет в Москве, уверен, что Майдан был провокацией внешних сил и что восстание спровоцировали украинские радикалы.

РЕКЛАМА
За событиями, которые в буквальном смысле потрясли Украину, Виталий Захарченко следил из своего кабинета на втором этаже главного здания МВД, расположенного на улице Академика Богомольца. Камеры видеонаблюдения позволяли ему видеть сотрудников МВД, охранявших президентский дворец, Государственный банк, Генеральную прокуратуру, Дом правительства и другие государственные учреждения, и стратегические объекты; и толпы демонстрантов, забрасывавших их камнями. Он руководил действиями «Беркута», подразделений внутренних войск Украины и милиции. Столицу Захарченко покинул вслед за Виктором Януковичем. Вскоре после бегства ему были предъявлены обвинения в массовых убийствах активистов Майдана в центре Киева с 18 по 22 февраля.

Сейчас Виталий Захарченко работает консультантом российской госкомпании «Ростехнадзор» и возглавляет благотворительный фонд «Юго-Восток», который поддерживает отставных украинских милиционеров и граждан Донбасса, пострадавших в результате боевых действий.

Фамилию Захарченко можно найти в «черном» списке бывших чиновников администрации Януковича, которым запрещен въезд на территорию Европы, США и Канады. Он немногословен, когда разговор заходит о событиях в Киеве годичной давности. Интервью Spiegel его первая встреча с западными журналистами за год.

Spiegel ONLINE: Почему ваше правительство не воспользовалось в декабре 2013 года возможностью начать диалог с протестующими на Майдане? В то время, протесты только начинались, а демонстранты в основном были мирными студентами.

Захарченко: С самого начала в эпицентре Майдана находились радикальные силы. 29 ноября студенты заявили о прекращении акций протеста, но на сцену вышли политические активисты с Европейской площади. Они были настроены агрессивно и призывали идти на штурм здания правительства. В тот же день, 29 ноября, на площади появились первые баннеры Правого сектора. Вскоре их на площади уже было 350 человек.

Spiegel ONLINE: Первая попытка очистить площадь состоялась 30 ноября 2013. Митингующих разогнали. Те жесткие действия правительства спровоцировали эскалацию напряженности в центре Киева. Почему вы пошли на это?

Захарченко: Я ничего не провоцировал. Я целую неделю не покидал своего кабинета в министерстве и даже спал там. Накануне тех событий мне позвонил начальник разведки и сказал, теперь, кажется, слава Богу, все кончено. На площади, правда, еще оставались человек 500. На следующий день городские власти решили установить на площади большую елку. Я попросил мэра Киева не делать этого, но меня не послушали. Вечером я уехал домой. В половине седьмого утра на следующий день я включил телевизор и увидел, что произошло.

Spiegel ONLINE: Ваши подчиненные очистили площадь под предлогом установки елки.

Захарченко: Это была провокация. Президент немедленно вызвал меня к себе и спросил, что произошло? Я позвонил начальнику киевской милиции, который отвечал за положение в столице. Он сказал, что берет ответственность на себя. Без поддержки высокопоставленных чиновников он бы никогда не пошел на это. Подозреваю, что за всем этим стоит бывший глава президентской администрации Сергей Лёвочкин вместе с группой олигархов во главе с Дмитрием Фирташем. У них были собственные интересы.

Spiegel ONLINE: После разгона на площадь пришли десятки тысяч человек, а события дальше развивались по восходящей до трагического кульминационного момента, который наступил в феврале. Москва неоднократно призывала правительство Януковича расправиться с протестующим. Но вы тогда еще не определились со своей позицией?

Захарченко: Мы продолжали искать политическое решение1. В начале февраля мы вместе с Генеральным прокурором и лидерами оппозиции Яценюком и Тягнибоком договорились о третьей амнистии. Я тогда уже предупредил западных послов, что на Майдане имеется оружие. У нас были видеодоказательства. Оружие приходило в Киев из Молдовы и Одессы. Его закупали представители организованной преступности. Они находились на 5-м этаже здания профсоюзов на Майдане и сотрудничали с Правым сектором. Там были и бочки с бензином для бутылок с зажигательной смесью. Однако все это не произвело никакого впечатления на послов. К тому времени у нас уже были две жертвы.

Spiegel ONLINE: Ваши полицейские тогда уже были вооружены огнестрельным оружием?

Захарченко: Нет, они получили оружие только 20 февраля. В отличие от другой стороны. «Силы самообороны» были хорошо организованы. В их рядах было много опытных афганских боевиков в масках. Они были радикалами и прошли военную подготовку в специальных лагерях. Мои люди размещались в правительственном квартале. Их задачей была охрана запасного здания, куда должно было перейти правительство в случае захвата главного здания. 18 января активисты Майдана уже выдвинулись на Липовую улицу. Они разбирали брусчатку, били витрины, поджигали полицейские автомобили. Глава администрации президента приказал эвакуировать людей из здания президентской партии. Мы медленно оттеснили толпу к Майдану.

Spiegel ONLINE: Но бойцы вашего «Беркута» были очень хорошо вооружены. Хорошо были вооружен и отряд особого назначения внутренних войск «Омега», размещенный в Октябрьском дворце, а также спецподразделение «Альфа», которое действовало в основном по ночам. Вы отрицаете, что сыграли роль в усилении эскалации?

Захарченко: Ни у одного из бойцов «Беркута», ни у одного из сотрудников полиции и сил безопасности, находившихся на Майдане, не было огнестрельного оружия. После того как мы получили информацию о том, что демонстранты вооружены, и ознакомили с ней послов ЕС и США, нам выделили отряд «Омега», но лишь в качестве резерва. Они должны были действовать против снайперов. Спецназ «Альфа» же подчинялся внутренней разведке.

Spiegel ONLINE: Первая по-настоящему большая кровь пролилась 20 февраля. Кто был виноват в этом?

Захарченко: Хочу подчеркнуть, что уже 18 и 19 февраля полиция, потеряла 14 человек погибшими и 86 ранеными. Утром 20 февраля мне доложили из управления полиции Киева, что боевики на Майдане начали стрелять в полицейских. Я приказал отступать. Мы просто реагировали в зависимости от ситуации. Я объяснил причины своего решения президенту по телефону.

Spiegel ONLINE: Кто же стрелял на самом деле? На чьей совести смерть людей?

Захарченко: Информация об этом должна быть полностью открытой, виновные должны быть привлечены к ответственности. В противном случае у Украины не будет будущего. Документов и улик достаточно. Врачи, которые оказывали помощь пострадавшим, готовы были передать пули следователям, но в прокуратуре отказались. Очень просто определить, из какого оружия стреляли по людям. Этого оружия на вооружении сотрудников МВД не было. Если стреляли из другого оружия, то необходимо выяснить, откуда оно взялось. Новое правительство начало расследование, но его результаты никого не интересуют. Я утверждаю: этот переворот был подготовлен за пределами Украины и готовился долго. Он должен был пройти в 2015 году, на президентских выборах. Но тогда они воспользовались благоприятным моментом, который возник после отказа от подписания Соглашения об ассоциации с ЕС. Революции были просто нужны «святые жертвы», мученики.

Spiegel ONLINE: Это ваша оценка тех событий. Протестующие и другие наблюдатели уверены, что в разразившейся буре однозначно виновата полиция и подразделения «Беркута».

Как проходили переговоры Януковича с оппозицией и министрами иностранных дел Франции, Германии и Польши?

Захарченко: Янукович вызвал меня в ночь на 21 февраля. Он сообщил об очень серьезных переговорах и поинтересовался моими пожеланиями. Я попросил только уточнить, как будет проходить процесс разоружения радикалов на Майдане? Днем ранее Яценюк заявил, что радикалы вышли из-под контроля. Он признался, что контролируют в лучшем случае 30 процентов демонстрантов.

Я предложил отвести мирных демонстрантов на площадь перед монастырем Михаила, после чего мы очистим Майдан от вооруженных радикалов.

Spiegel ONLINE: Что случилось 21 февраля после бегства Януковича?

Захарченко: В 10 часов я узнал, что соглашение парафировано оппозицией. Однако численность митингующих на Майдане росла. Люди могли пойти на штурм здания правительства. Я проверил информацию. Она подтвердилась. Тогда я попытался связаться с Януковичем, но все мои попытки оказались безуспешными. После этого я воспользовался спецсвязью с премьер-министром и президентом. Я доложил Януковичу, что на площади собрались тысячи человек и что они готовятся к штурму. «Как бы вы поступили?»- спросил он. Я ответил, что, если они пойдут на штурм, у нас появится право стрелять, но это будет уже бессмысленно. Он попросил 40 минут на принятие решения.

Spiegel ONLINE: Какое он принял решение?

Захарченко: После разговора мой помощник доложил, что ситуация становится угрожающей и что явно готовится штурм. Я снова позвонил Януковичу. Он второй раз спросил, что бы я предпринял? Я ответил, что приказал бы убрать из Киева войска и отвести их в направлении на Донецк. Президент согласился со мной и заявил, что выбора нет. На прощание он сказал мне: «До встречи в Донецке».