Что стало с экономистами (и американской экономикой)?
ПОСЛЕДСТВИЯ ГЛОБАЛИЗАЦИИ
Пол Крейг Робертс
По официальной волшебной сказке экономика США с июня 2009-го находится на стадии выздоровления.Эта волшебная сказка поддерживает американский образ «безопасной гавани», образ, который подкрепляет курс доллара, фондовые рынки вверху и процентные ставки внизу. Этот образ стал причиной появления огромного числа безработных американцев, которые винят самих себя, а не дурно управляемую экономику.Волшебная сказка живет, несмотря на то, что пока её не подтверждает никакая информация.Реальный средний доход на домохозяйство за многие годы так и не вырос и остается ниже уровня начала 1970-х.
В течение шести лет не наблюдается никакого роста розничных продаж.
Как можно от экономики, зависимой от потребителей, требовать роста, когда реальные доходы потребителей и розничные продаже вообще не растут?
Никак не из-за инвестиций в бизнес. С чего инвестировать, если нет роста продаж? Промышленное производство, строго говоря, разочаровывает, оно остаётся ниже до-рецессионного уровня.
Никак не из-за строительства. Реальная стоимость полного строительства с нуля за прошедшие три года резко упала с 2006-го до 2011-го и достигла почти низшего уровня в 2011-м.
Как может расти экономика, когда трудовые ресурсы сокращаются? Вовлечённость рабочей силы с 2007 сократилась так же, как и отношение уровня занятости к количеству населения.
Откуда взяться восстановлению, когда вообще ничего не восстановилось?
Разве экономисты полагают, что все законы макроэкономики с 1940-х были неверными? Если это не так, как могут экономисты поддерживать сказку о восстановлении?
Мы видим некое отсутствие экономики в политике отклика на кризис суверенного долга в Европе. Во-первых, единственная причина кризиса – вместо списания части долга, которую невозможно выплатить, как это было и в прошлом, кредиторы – чтобы и остальную часть долга нельзя было выплатить – потребовали невозможного, то есть выплаты всех долгов.
В попытке достичь невозможного, обремененные долгами страны, вроде Греции вынуждены снижать пенсионный возраст, уволить государственных служащих, сократить такие госуслуги, как образование и здравоохранение, снизить зарплаты и продать государственную собственность, такую, как порты, муниципальные компании водоснабжения и государственную лотерею. Этот пакет мер суровой экономии лишает правительство доходов, а население – покупательской способности. Следовательно, потребление, инвестиции и правительственные расходы упадут, и экономика нырнёт ещё глубже. А поскольку экономика тонет, существующий долг поглощает больший процент ВВП и становится ещё менее обслуживаемым.
Экономисты это знают с тех пор, как в 1930-е их этому учил Джон Мейнард Кейнс. И все же признаков такой фундаментальной экономики в политическом подходе к кризису суверенного долга нет.
Экономисты, по-видимому, просто исчезли с лица земли. Или, если кто-то ещё остался, они потеряли голос и ничего не говорят.
Рассмотрим «глобализм». Каждая страна убеждена, что глобализм – императив, и что не быть частью «глобальной экономики» означает экономическую смерть. На самом деле, смерть – быть частью глобальной экономики.
Представьте экономические разрушения, которые глобализм причинил США. Миллионы рабочих мест среднего класса на фабриках и рабочих мест, требующих профессиональных умений, вроде программирования и информационных технологий, отобраны у американского среднего класса и отданы людям в Азии. В краткосрочном плане это снижает затраты на труд и приносит большие прибыли американским корпорациям, которые направляют эти рабочие места в офшоры, но последствия этого – разрушение внутреннего потребительского рынка, поскольку рабочие места, которые позволяли формировать домохозяйства, заменены низкооплачиваемой работой с частичной занятостью, которая этого не позволяет.
Если не могут образоваться домохозяйства, происходит спад спроса на недвижимость, домашнюю технику и мебель. Выпускники колледжей живут вместе со своими родителями.
Работа с частичной занятостью больно бьёт по возможности копить деньги. Люди могут купить машину только потому, что могут получить 100% и более субсидий, чтобы выплатить существующий кредит на машину, который превышает стоимость при встречной продаже, в течение шести лет. Эти кредиты возможны, поскольку те, кто дает эти ссуды, их продают. Ссуды затем секьюритизируют (то есть конвертируют в ценные бумаги) и продают в качестве инвестиций тем, кто отчаянно рвется получить доход в мире нулевых процентных ставок. Деривативы – производное от этих «инвестиций», вот вам и новый пузырь.
Когда рабочие места на производстве передаются в офшоры, заводы в США закрываются, и налоговая база государства и местных властей сокращается. Когда у правительства проблемы с обслуживанием аккумулированного долга, появляется тенденция не выполнять обязательства по пенсиям. Это снижает доходы пенсионеров, доходы, уже сниженные нулевыми или отрицательными процентными ставками.
Такое ослабление потребительского спроса, основы нашей экономики, было совершенно очевидным с самого начала. И всё же дрянные экономисты или нанятые корпоративные глашатаи обещали американцам «новую экономику», которая даст им большие зарплаты, более чистые рабочие места вместо тех, что передаются в офшоры. Как я много раз говорил за эти более чем десять лет, в экономике нет никаких признаков таких рабочих мест.
Почему же экономисты не протестовали, когда экономика США переехала за границу и была уничтожена дома?
Глобализм опустошает и «развивающиеся экономики». Самодостаточные сельскохозяйственные сообщества разрушаются от введения крупномасштабного монокультурного сельского хозяйства. Лишённые корней люди перебираются в города, где иссушают социальные службы и становятся источником политической нестабильности.
Глобализм, как и неолиберальная экономика – инструмент экономического империализма. Труд эксплуатируется, а люди, культуры и окружающая среда разрушаются. Но пропаганда настолько сильна, что люди принимают участие в собственном уничтожении.
