По словам Воронова, гуманитарная помощь в равных частях будет распределена между Луганской и Донецкой областями. «За рулем автомобилей лучшие спасатели - экспедиторы, которые за время своей работы осуществили десятки гуманитарных операций по всему миру, также они уже неоднократно доставляли грузы в Донецк и Луганск», - говорится в заявление замначальника национального центра управления в кризисных ситуациях МЧС.

«Непосредственно в колонне следуют более 300 человек - спасатели-водители, старшие спасатели машин, групп, колонн, психологи, медицинские работники и технический персонал, который обеспечивает и помогает в дороге без общей остановки колонны решить и устранить возможные неисправности», - рассказал Воронов.

С середины августа 2014 года для жителей Донецкой и Луганской областей было доставлено более 22 тыс. тонн гуманитарных грузов

Суровая смесь войны и обесценивания национальной валюты толкают Украину в пропасть финансовой несостоятельности. Чтобы покрыть ее долги, номинированные в основном в долларах, потребуется почти весь ВВП. Для сравнения, в прошлом году на долги пришлось бы 40% ВВП. Кстати, МВФ считает, что трата свыше 70% ВВП на покрытие долгов чрезмерна для любой развивающейся страны. Сумма основной части и процентов от долга в следующие три года превысит 27 миллиардов долларов, что соразмерно четвертой части госрасходов.

Только скорое и радикальное списание долга может помочь стране вылезти из экономической трясины. Объем производства упал на 15% за четвертый квартал 2014 по сравнению с предыдущим годом. Если государство попытается сократить расходы или повысить налоги до того уровня, который бы обеспечил возможность выплаты долгов, это приведет лишь к полному краху. Этот ужасный сценарий — полное списание долгов — и есть то, что кредиторы должны считать для себя лучшим вариантом в соглашении, достигнутом в результате переговоров.

Добиться этой сделки будет непросто. Первое препятствие — Россия. В конце 2013 Владимир Путин предоставил для поддержания режима Януковича 3 миллиарда долларов. Этот ненавидимый своим народом бывший президент во время событий на Майдане бежал в Россиию. Когда в декабре придет срок погашения долга, Путин будет ждать его выплаты полностью.

У России как у инициатора конфликта на Украине нет морального права получить долг назад. К сожалению, у нее неоспоримые экономические и военные рычаги воздействия, которые основаны на том, что Украине необходимы и жизненно важны поставки газа, а также на возможности разжечь огонь войны сильнее. У Украины вряд ли есть иной выбор, кроме как заплатить.

Второе препятствие — прежняя неопределенность по поводу перспектив украинской экономики. Частные кредиторы Украины, среди крупнейших из которых — американский менеджер по управлению активами Франклин Темплтон, не имеют никакой возможности определить, какую часть своих долгов правительство страны способно вернуть на самом деле. Уже появились первые признаки того, что новые лидеры страны могут быть не менее коррумпированными, чем их предшественники. В стране нет стабильности и доверия, необходимых для всесторонней и окончательной сделки по урегулированию долговых обязательств.

Поэтому лучшим решением стал бы процесс, состоящий из двух шагов. Сначала частные кредиторы должны согласиться на мораторий по выплатам долгов на несколько лет работы программы МВФ, в рамках которой фонд намерен выдать Украине кредитов на сумму в 17,5 миллиарда долларов. Это дало бы украинским лидерам время и необходимые ресурсы для того, чтобы спасти экономику и набраться опыта качественного финансового менеджмента. Тогда при отстутствии других нарушений все стороны окажутся в более выгодном положении для того, чтобы оценить платежеспособность украинского правительства и заключить окончательную сделку.

Чтобы это сработало, МВФ и западные страны, предлагающие свою помощь, должны быть предельно прагматичными, гибкими и внимательными. Им придется принять то, что значительная доля их денег будет направлена на погашение долгов перед Россией. Им придется позволить Киеву провести стимулирование экономики, что может означать бюджетный дефицит, идущий вразрез со снижением долговой нагрузки. Им придется требовать прозначности и внимательно наблюдать за правительственными тратами, чтобы убедиться, что деньги не украдены.

Этот план может быть сорван множеством способов. Однако он необходим для того, чтобы дать Украине шанс на восстановление.

Но то, насколько долго сохранится перемирие, значит гораздо меньше, чем последствия необратимых перемен, которые испытала на себе архитектура трансатлантической безопасности из-за войны на восточной периферии. Политикам, особенно европейским, было бы полезно прислушаться к тому, о чем уже довольно длительное время говорит главнокомандующий силами США и НАТО в Европе Филип Бридлав (Philip Breedlove): ситуация на Украине продолжает ухудшаться, и возможные последствия этого неудобного факта нельзя недооценивать.

Прежде всего, политики должны понять: Евросоюз как институт сегодня по сути исключен из игры на Украине. Теперь это в основном немецкое и российское представление. Сегодня главного дипломата ЕС Федерику Могерини (Federica Mogherini) даже близко не подпускают к столу переговоров, а ее функции сводятся к тому, что она выступает с благонамеренными, но не имеющими никакого значения предостережениями и предложениями. Да и новоиспеченный председатель ЕС Дональд Туск никак не участвует в переговорном процессе, ограничиваясь символическими заявлениями и маршами солидарности.

Таким образом, остается всего один институт, который может сдержать этот конфликт и не допустить его распространения: это Организация Североатлантического договора. Однако тревожная реальность заключается в том, что широко разрекламированная эффективность НАТО и ее единство не столь прочны, как может показаться стороннему наблюдателю.

В связи с эскалацией российско-украинской войны возникает безотлагательный вопрос: в какой степени НАТО сегодня готова дать военный и политический отпор в том случае, если продолжающееся российское давление на ее северо-восточном фланге превратится в проблему на территории самого альянса. Если Россия задействует методы «гибридной войны» в прибалтийских странах или на других территориях в пределах зоны ответственности НАТО, или - что еще хуже - если возникнет угроза неядерной войны, альянс может оказаться не в состоянии дать быстрый и эффективный ответ. Поэтому пострадает его авторитет и доверие к нему, либо возникнет угроза еще более опасной эскалации и расширения конфликта в случае применения статьи 5.

Никто не спорит с тем, что на бумаге Запад имеет значительные преимущества в силах и средствах по сравнению с Россией. Но если пристальнее посмотреть на реально складывающуюся сегодня ситуацию, возникает совсем другая картина, ибо альянс пока находится лишь на начальном этапе подготовки к отражению угрозы потенциального конфликта на северо-восточном фланге. Те гарантии безопасности, которые должны были получить Прибалтика и Центральная Европа после хваленого саммита в Уэльсе в 2014 году, так и остаются пока обещаниями, а ключевые игроки занимаются другими вызовами безопасности и вопросами локального характера, требующими их внимания. США все глубже втягиваются в хаос на Ближнем Востоке, а изменения в балансе сил в Азии по-прежнему уводят Америку прочь от Европы. Администрация Обамы оказывает европейцам поддержку в разрешении украинского кризиса, однако рассчитывает на то, что они будут сами заниматься его урегулированием, особенно Германия. В то же время, Германия и остальные страны Европы мечутся между своим желанием вернуться к обычным отношениям с Россией и усиливающимся подозрением в том, что Владимир Путин коренным образом изменил отношения между Востоком и Западом, и что напряженность в этих отношениях сохранится на все обозримое будущее.

НАТО функционирует только тогда, когда ею твердо и безоговорочно руководят США, уделяя альянсу все свое внимание и демонстрируя свою преданность. Фундаментальная проблема американского «руководства сзади» в вопросах европейской безопасности заключается в том, что Европа будет и дальше гарантированно плыть по воле волн, разрываемая соперничающими интересами и предпочтениями перед лицом российской угрозы. Германия, руководящая «из середины» и настаивающая на том, что конфликт на Украине надо разрешать без дополнительных рисков, которыми чревата военная помощь Киеву, создает центробежную силу и ситуацию изменчивости, что мешает выработке устойчивого европейского консенсуса по России. Мы постоянно слышим из Берлина заверения в том, что НАТО - это по-прежнему господствующая региональная сила, и что Россия не осмелится пересекать значимые красные линии. А если она их все-таки пересечет, российские армии можно будет немедленно разгромить. Пожалуй, так оно и получится, если Владимир Путин в один прекрасный день нагло двинет свои танки на Ригу или Таллин. Но с учетом всего того, что мы увидели на Украине, Россия не отважится разыграть такой сценарий в Прибалтике. Но опять же, сколько людей сумели предсказать, что Путин захватит Крым, или что он затем отрежет кусок восточной Украины, причем все это за один год?

Кроме того, если измерить силы НАТО в Европе и подсчитать их численность, то это тоже не даст особого повода для оптимизма. Что касается военной стороны альянса, то там налицо устойчивое ослабление боевого потенциала европейских стран-членов НАТО, если не считать Британию и в определенной мере Францию и Польшу, которые продолжают наращивать свою военную мускулатуру. А что касается целевых показателей по военным расходам, которые были согласованы на саммите НАТО в Уэльсе, то здесь ситуация еще более мрачная, поскольку свои обязательства в рамках военных бюджетов выполняют только Соединенные Штаты и Франция. Согласно данным аналитического исследования, опубликованного недавно European Leadership Network (британский неправительственный исследовательский центр), хотя в этом году Латвия, Литва, Норвегия, Польша, Нидерланды и Румыния увеличат свои военные расходы, целевого показателя в два процента от ВВП они все равно не достигнут. Польша пообещала сделать это к 2016 году.

На самом деле, военный потенциал ряда основных стран-членов НАТО сегодня является бледной тенью того, что он представлял собой в эпоху холодной войны. Так, немецкий бундесвер претерпел одни из самых серьезных сокращений в составе альянса. У всех европейских членов НАТО имеются серьезные недостатки, что касается транспортной авиации, наземного транспорта, тылового обеспечения. Но главное это нехватка подготовленных и обученных солдат, готовых действовать в кризисной ситуации. К этому надо добавить сокращение численности американских войск в Европе, и мы увидим, что у НАТО на самом деле просто нет боеготовых частей и подразделений, способных быстро реагировать, несмотря на шумную рекламу и обсуждение сил быстрого реагирования альянса, о которых было объявлено в Уэльсе.

Дебаты о силах быстрого реагирования и информация об этих силах очень сильно отрезвляют. У НАТО будет несколько тысяч военнослужащих, которых можно будет сразу задействовать в кризисной ситуации. Эти силы могут быть эффективными в случае назревающего кризиса; однако если конфронтация начнет быстро усиливаться, они в лучшем случае окажутся несущественными. Как это ни парадоксально, силы такой же ограниченной численности будут иметь несравненно большую стратегическую ценность, если их разместить на постоянной основе на американских и натовских базах на северо-восточном фланге альянса. Такое предложение неизменно отвергает Германия. Но в любом случае, складирования имущества, предметов снабжения и размещения боевой техники будет недостаточно, если не решить проблемы с противовоздушной и противоракетной обороной в странах на натовской периферии. А для решения этих проблем понадобится время, причем немалое.

К сожалению, существует прямая связь между нехваткой политической воли в Европе, чтобы реагировать на суровые кризисные реалии, и резким ослаблением военных потенциалов и возможностей стран НАТО. Некоторые небольшие члены НАТО низвели свои армии до того, что для них проблемой стала самая обычная боевая подготовка личного состава. Некоторые ВВС союзников сегодня настолько ослаблены, что больше напоминают прославленные летные клубы, поскольку могут летать только в небе своих стран, но не дальше.

Недопустимо такое положение вещей, когда в условиях нарастания российской угрозы с востока задача по сохранению и увеличению военного потенциала и боевой мощи целиком и полностью ложится на Соединенные Штаты, Канаду и в гораздо меньшей степени на Британию, Францию и Польшу, в то время как Германия в военном плане остается чрезвычайно слабой, а в политическом проявляет обструкционизм. Но у меня есть подозрение, что если Соединенные Штаты не будут подавать пример лидера, формулируя новый курс на постоянное наращивание сил и средств в Европе, и в то же время, требуя таких же действий от крупнейших стран Европы, ничего в этом плане не изменится. Давно пора вернуться к старым принципам сдерживания и устрашения за счет создания постоянного военного присутствия. А поскольку опасность создает ядерная держава, то странам НАТО, если они намерены выполнять свои договорные обязательства, надо обратить внимание на гибкие ответные действия в случае эскалации и извлечь уроки, которые можно будет применить в новой ситуации, когда возникнет угроза масштабной войны.

Смысл не в дебатах о том, сумеет или нет Россия победить полностью мобилизованную и единую НАТО в случае полномасштабного военного столкновения. Не сумеет. Но Путин может предпринять попытку победить НАТО за счет другого сценария по типу донецкого, разыграв его в Прибалтике или где-то еще на периферии. Российский лидер может раздувать кризис, а потом останавливаться, наблюдая за реакцией союзников по НАТО и делая ставку на то, что своими действиями он породит политический раскол в рядах альянса, а в итоге парализует весь процесс принятия решений. В политическом плане добиться и сохранить единодушие в НАТО по-прежнему трудно, особенно когда речь идет не просто об устных заверениях, а о реальных действиях по укреплению северо-восточного фланга блока. Единодушие будет слабым, если администрация Обамы не возьмет на себя роль лидера с четко выраженным намерением восстановить более крупное и рациональное со стратегической точки зрения военное присутствие в Европе. Надо по-новому продумать и возродить инфраструктуру американских баз в Европе, оставшуюся после холодной войны. Силы и средства США и европейских стран-членов надо наращивать за счет постоянных американских и натовских баз, которые следует размещать в самых уязвимых государствах, особенно в Прибалтике, Польше и Румынии.

Иначе, если США будут и дальше придерживаться принципа руководства сзади, прикрываясь немецкой формулой, а Германия застрянет у себя в середине, НАТО будет и впредь дрейфовать без руля и ветрил, а мы будем по-прежнему терять драгоценное время, необходимое для обновления единственного института, способного объединить и применить всю западную мощь в случае кризиса, а также в случае войны, если она вновь придет в Европу.