Волна "русской весны" еще накатывалась на Киев, последовательно заливая Донецк, Луганск, Харьков, Днепропетровск, Одессу, Запорожье и даже Николаев с Херсоном. Путчисты в Киеве еще ждали с минуты на минуту официального вступления на территорию Украины российских войск, и лидеры мятежа готовились бежать, бросив на произвол судьбы нацистскую пехоту майдана.

Крымчане еще не знали, что их ждет другая судьба, что будут сожженные в доме профсоюзов одесситы, рассаженные по тюрьмам, трижды бравшие областную администрацию харьковчане, задавленные коломойским террором днепропетровцы, "триста запорожцев", выстоявших против тысяч боевиков "правого сектора", почти год воюющие Донецк и Луганск…

Тогда еще не только в Донецке или в Севастополе, но и в Киеве многие верили, что разворачивавшееся народное восстание сметет не успевший укрепиться нацистский режим. Впрочем, верили и в Москве. Правда, некоторые люди в столице уже знали, что Украина — это надолго. В общем, год назад, русская Украина была едина в своих целях, устремлениях и надеждах.

И ведь все могло пойти иначе. Если бы не тотальное предательство руководящих кадров Партии регионов, из которых единицы оказались в эмиграции, а большинство не только не возглавили протест, но и пошли на сговор с нацистами, если бы они не предали своих избирателей, не попытались (в некоторых случаях небезуспешно) дать народному возмущению выход в свисток.

Тогда, скорее всего, нацистов удалось бы не пустить в области Новороссии, а гражданская война закончилась бы значительно раньше, значительно меньшей кровью, и в том же Львове, где она должна закончиться. И Киеву не грозило бы разрушение, а его жителям не виделись бы вблизи трудные и кровавые времена.

Сегодня все по-разному

Донецк и Луганск воюют. Считают жертвы, пытаются восстанавливать регулярно вновь разрушаемую инфраструктуру, постепенно освобождают свои земли от нацистской оккупации и перемалывают на фронте наиболее активную живую силу нацистских боевиков, как лицемерно вздыхают киевские волонтеры, "генофонд украинской нации".

В Харькове, Одессе и Днепропетровске с Запорожьем борется подполье.

В Киеве, где, пытаясь сохранить видимость приличий, режим до сих пор не хватал и не убивал публично своих критиков, еще осталась полузадушенная легальная оппозиция. Однако ее представители уже понимают, что их час настал, кто не спрятался — нацисты не виноваты.

Осталось два пути: либо бежать, пока еще не окончательно закрылись границы, либо переходить на нелегальное положение. Иначе вырежут.

И очень скоро. Потому что скорый захват Киева ополченцами пока не просматривается, а если у нацистов останется до бегства хоть пара дней, они постараются использовать время с толком. Тем более, что терять им уже нечего — тысячей трупов меньше, десятью тысячами больше — ответственность одна и та же.

А вот в Крыму проблемы другие. Годовщину счастливого избавления от опасности стать Донецком и Одессой в одном лице Крым встречает радостным от того, что ему удалось избежать худшего. А судя по тому, как развиваются события на Украине, худшего мы еще не видели.

Но Крым встречает годовщину и встревоженным. И дело не только в том, что этот курортный сезон будет не лучше предыдущего, а предыдущий, хоть и не стал провальным, все же был далек от идеала.

К вопросу о необходимости смены команд

Крым не просто был самым русским регионом Украины. Крым сейчас самый украинский регион России. А надо сказать, что, несмотря на все крики украинских оранжевых о "рабской России" и "гражданственной, европейской Украине", гражданское общество в России развито куда сильнее. В России граждане действительно самоорганизуются и успешно (причем в рамках закона) противостоят и чиновничьему произволу, и иным нарушениям своих прав. Законы не идеальны, исполнители тоже, но граждане России (кроме, возможно, совсем уж медвежьих углов) знают, что в случае противостояния чиновника и общественности (реальной, а не болотной и по реальному, а не по болотному делу), в 90% случаях будет уволен чиновник. Граждане России пишут жалобы, обращаются в суды, проводят общественные обсуждения и проявляют иную гражданскую активность именно потому, что уверены — будет результат.

Граждане Украины привыкли к иной ситуации. Закон может быть тысячу раз на твоей стороне, но ты ровным счетом ничего не добьешься, пока не придет прямое указание от президента. Граждане Украины также привыкли к тому, что меняющиеся в результате выборов и переворотов лидеры готовы пачками увольнять чиновников просто потому, что те "работали при предыдущем режиме", назначая на их места идеологически близких непрофессионалов.

Сегодня в Крыму многие спрашивают: почему не разогнали всю прошлую команду? Почему остались те же люди на тех же местах? Почему на должности не назначены герои Севастопольского восстания и обороны Перекопа? Люди не понимают, а власть как местная (в той ее части, которая пользуется у населения авторитетом), так и федеральная не удосужились разъяснить, что "герой Перекопа", безусловно, заслужил орден или медаль, но это не значит, что он может руководить городом, районом, прокуратурой или хотя бы хлебозаводом. Для этого, помимо соответствующего образования, надо обладать еще и многолетним опытом соответствующей службы. И новых чиновников для Крыма Россия не может привезти с Камчатки. Те не знакомы с местными условиями, а ведь Крым еще и переходный период переживает — украинское законодательство и украинские органы власти меняются на российские.

Приходится обходиться тем, что есть, пока не вырастут новые кадры. А вот какими эти новые кадры будут — зависит, в том числе, и от населения Крыма.

Федеральный центр заинтересован в сохранении стабильности на полуострове. Керченский мост собираются построить до 2019 года, связь с Крымом через перешейки появится, в самом идеальном случае, не раньше лета текущего года, зарплаты и пенсии уже стали российскими. Существенно изменить экономическую ситуацию по сравнению с тем, что уже сделано, невозможно. На период в два-четыре года основные возможности федеральной власти по резкому изменению ситуации исчерпаны.

Какие-то точечные изменения происходить могут, но они вряд ли будут заметны основной массе крымчан, а переход количества в качество наступит не завтра.

Таким образом, стабильность может поддерживаться только за счет доверия народа к власти. Своей харизмой Кремль с Симферополем уже поделился. Здесь тоже больше отдать нечего.

Чиновник и человек

Пряники исчерпались. Дальше авторитет крымской власти можно поддерживать только при помощи кнута. Причем движение здесь должно быть двусторонним. С одной стороны крымчане должны научиться пользоваться арсеналом прав и свобод, достаточно хорошо освоенным российским гражданским обществом. Чиновник должен как огня бояться конфликта с гражданами, а для этого граждане должны во-первых, проявлять активность. Но должно быть и во-вторых.

Во-вторых, правительство в Симферополе и федеральная власть должны всячески поддерживать гражданскую активность населения полуострова. Она в любом случае никуда не денется. Только в случае налаживания эффективной обратной связи эта активность будет направлена в конструктивное русло, к тому же помогающее власти выявлять и быстро заменять неэффективных чиновников и не пользующихся авторитетом политиков.

Если же общественный запрос провиснет, то ожидания крымчан (и без того завышенные) окажутся неудовлетворенными. Спасение от украинской опасности быстро забудется, тем более что киевский режим не жилец, и скоро не будет представлять для Крыма никакой опасности. Ежедневные проблемы будут занимать все внимание, а отсутствие ожидаемых перемен или их медленный темп станут восприниматься гипертрофированно трагично.

И тогда Крым из самого недовольного региона Украины может превратиться в самый недовольный регион России. Разница будет только в том, что Украина не вкладывала в Крым ни копейки, а Россия будет щедро его финансировать.

К тому же, за тем, как справится Россия с Крымом, внимательно и заинтересованно наблюдают ее партнеры по Евроазитскому экономическому союзу и другие соседи и союзники, потенциальные и реальные. Это серьезный вызов, и от того, как Россия с ним справится, будет не в последнюю очередь зависеть оценка перспектив сотрудничества с ней во всех постсоветских столицах.

Здесь адекватно сравнение с американским проектом в Грузии — превратив в витрину три улицы Тбилиси и заставив ГАИ отказаться от взяток, США получили максимальный пропагандистский эффект при том, что 90%-м населения Грузии от "реформ" Саакашвили стало только хуже.

Только в Крыму виртуальные реформы не пройдут: слишком пристально внимание и слишком велики ожидания. Необходим прорыв. И чем сложнее быстро организовать экономическое чудо, тем более необходимо чудо административно-политическое.