Вероятнее всего, у него осталось всего три месяца — до 30 июня — чтобы оставить в политической истории США значимый след, о котором он мечтал с того времени, когда был всего лишь молодым ветераном войны во Вьетнаме, попавшим в центр внимания общественности.
С точки зрения американского госсекретаря — «неутомимого, я подчеркиваю, неутомимого» Джона Керри, как сказал президент Обама, выступая в Белом доме в четверг, 2 апреля — в Лозанне, Швейцария, происходили чрезвычайно важные события, а именно напряженные переговоры по иранской ядерной программе. Когда наступил апрель, и переговоры затянулись сначала на один, а потом на два дня сверх срока, назначенного на 31 марта, Керри держался дольше всех остальных, продолжая бесконечные споры с министром иностранных дел Ирана Джавадом Зарифом (Javad Zarif) по вопросу санкций, числа центрифуг и условий проведения проверок. И ему удалось добиться результата. 2 апреля Керри, Зариф и представители пяти других стран, принявших участие в переговорах, объявили о том, что между ними было достигнуто соглашение и что его условия должны быть выполнены к июню.
На пресс-конференции, которая прошла в Лозанне поздно вечером, Керри также сказал, что вопреки многим ожиданиям сроки действия соглашения по многим аспектам намного превышают 10 лет. Он также добавил, что в вопросе о «мерах обеспечения прозрачности», которые должен предпринять Иран, «действие соглашения, над которым мы работаем, никогда не прекратится». Сроки этих защитных мер «никогда не истекут». В переводе: если условиях этого соглашения будут выполнены, это значит, что мне, возможно, удалось восстановить мир на Ближнем Востоке.
* * *
И ему есть на что надеяться. Пока что наследие Керри — если таковое вообще имеется — можно обозначить несколькими хорошо известными высказываниями.
«Как попросить человека стать последним, кто погибнет во Вьетнаме? Как попросить человека стать последним, кто погибнет за ошибку?»
«На самом деле я проголосовал за 87 миллиардов долларов, прежде чем проголосовать против них».
«[Президент Сирии Бараш аль-Асад] мог бы передать все свое химическое оружие международному сообществу в течение следующей недели. Отдайте его, отдайте все оружие немедленно и позвольте установить полный контроль над ним. Но он не собирается этого делать, это невозможно сделать».
Первое высказывание сделало Керри известным, второе стоило ему президентского поста, а третье — вплоть до момента вероятного прорыва в переговорах с Ираном по ядерной программе — это очевидная ошибка, которая определила краткость его срока полномочий в качестве госсекретаря.
Когда-то казалось, что Керри обладает всеми данными для того, чтобы стать очередным принцем Америки, подобным Кеннеди. Его отец был дипломатом, сам Керри учился в лучших частных школах и был наследником огромного состояния семьи Форбс. Он очень выгодно женился: у обеих его жен было много денег, и Керри был одним из самых богатых людей, когда-либо становившихся сенаторами. Однако, несмотря на то, что инициалы его имени совпадают с инициалами Джона Кеннеди, повторить его путь Керри не удалось.
Впервые он оказался в центре внимания общественности в качестве лидера движения «Ветераны Вьетнама против войны». В 1971 году его выступление перед Комитетом Сената по международным отношениям стало жестким обвинительным приговором военным действиям США, в котором он назвал правительственных чиновников, выступающих в поддержку войны, «военными преступниками». Его работа в рамках этого антивоенного движения принесла ему известность, которую он использовал для начала политической карьеры в штате Массачусетс. Он впервые баллотировался в сенаторы, когда ему было 29 лет, и одержал победу на первичных выборах, но на последнем этапе проиграл своему оппоненту. Но эта неудача его не остановила, и он продолжил готовить почву для участия в следующих выборах. Он поступил в юридическую школу и нашел место помощника окружного прокурора. В 1982 году, когда ему было 39 лет, Керри был избран в заместители губернатора. Шестью годами позже губернатор Майкл Дукакис (Michael Dukakis), чьим заместителем был Керри, стал кандидатом в президенты от Демократической партии. Однако задолго до этого Керри стал сенатором США, сменив Пола Тсонгаса (Paul Tsongas), который ушел с поста в 1984 году из-за болезни. Керри занимал эту должность в течение более 28 лет.
С точки зрения большинства, должность сенатора — это весьма значительное достижение. Между тем, Керри производил впечатление удивительно скучного и бесцветного политика. Отчасти это объясняется тем, что большую часть своей карьеры в Сенате Керри работал в тени Теда Кеннеди (Ted Kennedy). Несмотря на множество недостатков и странные обстоятельства гибели Мэри Джо Копечне (Mary Jo Kopechne), Кеннеди так сильно любили в штате Массачусетс, что его смерть повлекла за собой мощную волну скорби и создание Института Сената США имени Эдварда Кеннеди, который был открыт недавно. Пока довольно трудно представить себе, что смерть Керри может повлечь за собой подобные события.
Кроме того, Керри был полной противоположностью общительному Кеннеди. Керри производил впечатление замкнутого и слишком умного человека. И эти различия находили отражение в политике Кеннеди и Керри. Кеннеди занимался вопросами, которые непосредственно касались простых людей — здравоохранение, образование, занятость населения. С другой стороны, Керри сосредотачивался на более масштабных проблемах международной политики. Он был председателем Комитета Сената по делам военнопленных и пропавших без вести, он возглавил расследование дела, получившего название «Иран-контрас», он был активным членом Комитета по международным отношениям, а затем стал его председателем. Он вел чрезвычайно важную работу, однако многим жителям Массачусетса казалось, что Керри очень далек от их повседневной жизни и проблем.
В 2004 году Керри баллотировался на президентский пост. Если бы тогда Керри одержал победу, он, несомненно, обеспечил бы себе место в истории — по крайней мере, школьникам пришлось бы запомнить его имя наряду с именами других американских президентов. Однако Керри совершил ошибку, которая, возможно, стоила ему президентского поста. Его высказывание о том, что он сначала проголосовал за, а затем против 87 миллиардов долларов, было всего лишь неуклюжим описанием законодательного процесса, однако именно эта фраза дала представителям предвыборной кампании Джорджа Буша-младшего окрестить его человеком-флюгером.
Когда зашла речь о запланированном уходе Хиллари Клинтон (Hillary Clinton) с поста госсекретаря США, Обама сначала рассматривал кандидатуру Сьюзан Райс (Susan Rice), которая в тот момент была послом США в ООН. Однако отголоски ситуации в Бенгази лишили ее шанса занять этот пост, поэтому президент выбрал Керри. Учитывая его многолетний опыт работы в сфере международной политики, Керри казался идеальным кандидатом на эту должность. И он сразу приступил к активной работе, начав вмешиваться во всевозможные конфликты.
Однако результаты его работы оказались весьма посредственными. Приложив невероятные усилия, Керри смог усадить палестинцев и израильтян за стол переговоров. Но год назад эти переговоры завершились ничем, и со стороны Израиля и Капитолийского холма в адрес Керри посыпалась упреки в том, что он неверно оценил шансы на достижение соглашения. В администрации Обамы он стал одним из главных сторонников военного удара по Сирии после того, как там было применено химическое оружие. Когда Керри спросили, как можно предотвратить этот удар, он легкомысленно ответил, что это возможно лишь в том случае, если все оружие будет уничтожено – «а этого, очевидно, сделать нельзя». Россия ухватилась за эту мысль, и то, что первоначально было ошибкой Керри, превратилось в политику.
До 2 апреля даже бывшие союзники и друзья Керри в Сенате резко критиковали работу Керри в качестве американского дипломата номер один. В 2013 году Джон Маккейн (John McCain) — тоже ветеран войны во Вьетнаме, который в прошлом работал вместе с Керри — назвал его «человеком-тараном» за то, что Керри удалось заключить промежуточное соглашение с Ираном, заложившее основы для соглашения, подписанного в четверг, 2 апреля (согласно условиям этого промежуточного договора, Запад отменял часть санкций в обмен на обещание Тегерана сократить степень обогащения урана до 20%). Критики Керри не постеснялись обвинить его в чрезмерных амбициях в отношении этого договора — и вообще любого договора, который помог бы ему заслужить репутацию одного из величайших госсекретарей США. (Когда переговоры между Израилем и Палестиной достигли наивысшей точки, тогдашний министр обороны Израиля Моше Яалон [Moshe Yaalon], по слухам, высмеял Керри за его «мессианство» и пошутил: «Единственное, что может «нас спасти» — это если Джон Керри получит Нобелевскую премию и оставит нас в покое».)
Те, кому Керри не нравится — а таких огромное множество — ухватились за исследование, проведенное в 2014 году журналом Foreign Policy, в котором приняли участие 1615 экспертов в области международных отношений. Их попросили назвать самого эффективного госсекретаря современности, и Керри занял 13 место, после Генри Киссинджера (1 место), Джеймса Бейкера (James Baker — 3 место после варианта «Затрудняюсь ответить») и Хиллари Клинтон (которая разделила 4 место с Мадлен Олбрайт). Некоторые могут настаивать на том, что такой рейтинг не имеет большого значения: эксперты не сказали, что работа Керри на посту госсекретаря США неэффективна, они всего лишь указали на то, что работа других госсекретарей принесла более значительные результаты. Тем не менее, такая оценка не может не обидеть.
И критика в адрес Керри не прекратится. Ястребы, выступающие против любого компромисса в отношениях с Ираном, уже осудили соглашение, заключенное в четверг, добавив, что Керри и президент идут на слишком большие уступки ради того, чтобы занять почетное место в истории дипломатии. Бывший губернатор Техаса Рик Перри (Rick Perry) назвал эту сделку «пронизанной уступками», а сенатор Том Коттон (Tom Cotton) пожаловался на то, что «Иран заранее получит существенное ослабление санкций, что сделает потенциальное возвращение санкций за неизбежное нарушение Ираном условий договора практически невозможным». В ответ на эту критику Обама в своем выступлении в Белом доме сказал следующее: «Вы действительно полагаете, что это соглашение в случае выполнения всех его условий при поддержке ведущих мировых держав, это более неблагоприятный вариант по сравнению с риском очередной войны на Ближнем Востоке? Разве это хуже, чем то, что мы делали на протяжении почти двух десятилетий, в течение которых Иран продолжал реализовывать свою ядерную программу и препятствовать полноценным проверкам?»
Если текущая работа Керри приведет к прочному соглашению с Ираном, которое поможет на многие годы остановить гонку вооружений в самом нестабильном регионе мира, изменится не только место Керри в рейтинге журнала Foreign Policy. Керри действительно может получить Нобелевскую премию мира. И это, без сомнений, станет значительным шагом по направлению к снижению напряженности в регионе, позволив — давайте немного помечтаем — Ирану вернуться в сообщество наций, возобновить переговоры между Израилем и Палестиной и свести на нет волну террористической деятельности Исламского государства.
Возможно, именно амбиции движут Керри в этих переговорах. Время уходит, и создается впечатление, что он поставил всю свою карьеру на достижение соглашения — хотя многие опасаются, что при этом он рискует пойти на слишком серьезные уступки Ирану. В конечном итоге все мы сможем оценить результаты его работы. Если Керри добьется успеха, он займет почетное место в истории. Если он потерпит неудачу, иранские переговоры, вероятнее всего, станут для него последним эпизодом в длинной цепочке упущенных возможностей.
С Праздником!
