«...Иметь огромный опыт танковых уличных боев начиная от Берлина и заканчивая Вьетнамом и Афганистаном? С аналитикой, с огромной базой по пробитиям, попаданиям первых гранатометов, по защитным экранам? Это для слабаков, нужно ввести коробки в Грозный, засыпать ими сгоревшими депрессивные поселки на Донбассе, забить на сварные сетки, имея самые масштабные в Восточной Европе заводы, производящие тонны металла и изделий из него. Располагать данными в открытом доступе о том, что пехота нуждается в коммуникации с членами экипажа техники, видеть, как эту проблему решают воюющие страны, и войти в конфликт с рациями 70-ых годов. Тяжело вставить обычный дисковый телефон в танк, но повысить уровень взаимодействия почему-то невозможно – ведь пехота возле машины резко усиливает выживаемость и группы, и техники. Дешевле ведь приобретать потом двигатели в Германии и восстанавливать танки с хранения, платить 600 тысяч гривен погибшим, учить новый экипаж. Наклепали тысячи БМП-1, а потом оказывается, что их угол подъема не позволяет вести огонь по высоткам и горам? Не беда, не впервой. Как и расформировать бригады СПН, а оставшихся отправлять как линейную пехоту в самые центры задницы.

Так что я далек от мысли, что в этот раз стороны эффективно используют наработки в войне на Востоке – история показывает, что мы как всегда всё потеряем и поломаем. А конфликт заслуживает внимания и тщательного анализа. Это первая стычка такого масштаба развитых стран – последний серьёзный замес не Бантустанов был в 82 году прошлого века на Фолклендских островах. Мы не берем операции против диктаторов сотнями самолетов, не берем стычки с Боко Харам или погони за бедуинами флотами полдюжины стран и СПН НАТО. Даже избиение Ирака, который мог модернизировать ракеты «Скад» – это немного не тот масштаб, там международная Коалиция просто разнесла армию Хуссейна за считанные недели. Тут же две развитые страны, миллионы населения, замкнутое производство бронетанковой техники, своя линейка ПТУР, школа дистанционной защиты у танков, верфи, средства РЭБ и ракетные технологии – на территории Европы это впервые. И пусть по политическим мотивам не работает авиация и невозможно быстро разгромить силы противника, а для войны придумали даже название «гибридная», но сейчас в степях Донбасса обкатывается много различных тактик, техники и решений. Что можно вынести из них? Что оказалось неожиданностью/

Да многое, вернее, почти всё. Первое и самое главное – система безопасности, заточенная под политическую конъюнктуру, не работает. Хорошо иметь вооруженные силы НАТО или «Объединенные силы Европы». Раскатать диктатора, принудить к миру заблудшую Сербию, помочь дружественным режимам в Африке, заколотить бабок. В Люксембурге на аэродроме – самолеты РЭБ, а их разведывательная рота приписана к франко-немецкой бригаде, Германия предоставляет танкистов, Бельгия – пехоту, испанцы – механизированную часть, а кто-то – суда снабжения. Идиллия.

А если вместо властелинов бананов будет мощный и мотивированный соперник, возможно, обладающий ОМП и готовый его применить? Даже не станем говорить о России. Условный 80-миллионный Иран с его 600 тысячами солдат, фанатиками КСИР и шахидами по всему ближнему Востоку. Захочет ли умирать условная Чехия за интересы Польши? Захочет ли Венгрия отправлять своих ребят в пекло и получать перспективы грязной бомбы в столице? Сможет ли ось, на которой держится ЕС, сама отстоять свои интересы? Оказывается, нет. Почему Россия ведет себя на грани фола всё это время? Потому что у них действительно есть шанс продавить свои интересы в силовом плане. Сухопутные силы Германии – 3 дивизии, включая дивизию специальных операций, не приспособленную к ожесточенной рубке на фронте. Сухопутные войска Британии – 3 дивизии и россыпь территориальных бригад. Называть наличные части Венгрии или Чехии просто неприлично, это скорее контингенты, чем полноценные соединения. Срочная служба или отсутствует как понятие, или отменена, или выполняет косметические функции. Картина усугубляется финансовым кризисом и огромной ценой современных вооружений. А еще – различие в политической и военной ситуации: то, что будет критично для Польши, абсолютно незначительно для Испании.

Внезапно в реальном мире есть только одна сила, которая может обеспечивать безопасность в регионе. США. Но вот незадача – они заняты проблемами с исламской диффузией, бомбят ИГИЛ, пытаются балансировать с ценой на углеводороды и начали сколачивать коалицию против растущего Китая. Будут ли они взваливать на себя четвертую кампанию за 15 лет и насколько далеко готовы пойти в украинском кризисе – не знает никто, да и особо не хочет проверять. И тут, первый урок – ни одна страна Европы не находится в безопасности. Германия не сможет банально перекрыть границу, а немногочисленные резервисты будут вооружены техникой 60-ых годов с консервации.

Восточная Европа со своими опереточными частями просто зависит от союзников по НАТО в плане выживания. Если на территории Румынии появятся части «ДНР» и условной «карпатской республики», смогут ли США использовать ЯО для купирования ползущей угрозы? Честный ответ – нет. А ведь они, располагая половиной мирового бюджета, могут выставить всего лишь 22 дивизии, разбросанные по всему миру. Как быстро прибудет помощь, как скоро развернутся резервные части, если учесть, что призыва у них не было десятилетиями? Вопросы без ответов. Первыми среагировали соседи РФ – восстановление призыва в Прибалтике, внушительные закупки вооружения, в том числе высокоточного, переброска войск Польши к восточным границам. Тут же начинается второй урок. Оказывается, легкая пехота и специальные группы могут выпилить органы власти на территории, большей, чем европейская страна, в считанные дни. Блокировать войска, парализовать управление, просто физически не дать взлететь самолетам и полностью зачистить сопротивление среди силовиков.

Особенно если они располагают ПТУР И ПЗРК. Тяжелое пехотное вооружение в основе больших пехотных отрядов в таких масштабах применялось только в арабо-израильских конфликтах. Но и тут объемы применения вводят в ступор. 18 управляемых ракет по изолированному блок посту в секторе «А». Массовые сдвоенные пуски зенитных ракет по всей территории дуги, полностью парализовавшие работу фронтовой авиации. Выстрелы за 30 тысяч долларов, уничтожающие вертолеты за 7 миллионов или радарную установку, стоимостью в звено таких машин. Вертолет в Краматорске? ПТУР туда. Полицейские части в Славянске – 12.7 мм из пулемета по ним, сквозь броню и щиты. Всё то, что может унести два пехотинца на спинах, но выводит из строя технику, не дает разворачиваться линейным частям, не позволяет овладеть инициативой. Огромная, просто непропорциональная штату насыщенность гранатометами в боях за высоты над Рубежным – валяющиеся после на позициях россыпью «карандаши», «Шмели», одноразовые выстрелы. На трех бойцов в среднем приходилась одна единица тяжелого пехотного. Были, конечно, и группы с противотанковыми ружьями, и ворованными карабинами времен ВОВ, но ядро «восставших шахтеров» было пресыщено специальными средствами.

Эту тактику довольно эффективно применяли еще арабы на этапе прорыва линии Бар Лева во время «Судного Дня», сейчас она оказалась более эффективна из-за огромных запасов и модернизации старых систем. Практика показывает, что страна с развитым производством ПЗРК, комбинируя оборону с тяжелыми, еще советскими комплексами ПВО, запросто может полностью парализовать авиацию государства вроде Польши или Румынии. Не говоря уже о том, чтобы надежно прикрыть атакующие группы в локальном конфликте. Даже два-три выстрела из недешевого тандемного ПТУР не будут стоить и 10% цены современного танка. Прогнозировать тенденции на примере Африки или Сирии – это одно, а вот вживую увидеть, как 50 штурмовых вертолетов не могут прорвать переносное ПВО в Славянске, и Украина отказывается от вылетов после потерь 5 машин – таки немного другое. Вертолеты в Европе в таких количествах еще просто не воевали, на примере Грузии и Украины также можно сделать выводы по фронтовой авиации – она крайне уязвима даже против примитивной ПВО.

Беспилотные аппараты становятся проблемой. Ладно у Украины средства электронной борьбы в зачаточном состоянии. Но у РФ они в конфликте применялись, все, кто в курсе, помнят, что творилось со связью у АП Донецк. И что? А ничего – китайские платформы с камерами за 500-700 долларов продолжали летать. Десятки накрытых блокпостов, детонаций на позициях минометчиков, пораженных и обнаруженных снайперов, уничтоженных танков – цена этого открытия.

И тут снова неожиданность. Развитые страны, гоняющие негров по Африке, не всегда знают, что делать с БПЛА. Всаживать ракету за три десятка тысяч долларов? Перебор. Использовать малые зенитки, вроде, ЗУ-232? Так они рассчитывались на другие цели, тысячная градуса даст разлет на высоте в метры, в тех условиях была бы полезна большая площадь поражения. Сбитые аппараты безусловно были, но их число говорит о том, что это больше случай, чем плотность огня. Аналоги морского «Вулкана Фаланкс»? Так это миллиарды мертвых президентов. Есть наработки по лазерным системам, по охотникам за БПЛА с сетями, по разрывным картечным снарядам, но серии пока всё еще нет. В условиях Украины прекрасно подошли бы древние крупнокалиберные зенитки от «сотки» и выше, со взрывателями по высоте, хотя проблему нужно было решать еще вчера.

РСЗО – все эти «Грады», «Смерчи» и «Ураганы». Наконец-то мы увидели, что они работают, как и было задумано, а не являются только пугалом для журналистов в контексте геноцида против мирного населения. Наносят удары по командным пунктам, обрабатывают места концентрации войск, разрушают инфраструктуру. Никакая Югославия или Сирия и рядом не стояли в этом плане по частоте и масштабам применения. Удары сепаратистов под Зеленопольем, обстрелы на южном фасе на границе, пуски по штабу АТО и аэродрому в Краматорске, штурм ВСУ Саур Могилы, обработка регулярной армией складов вне линии контакта. Появилась куча вопросов по дополнительному бронированию машин, увеличению радиуса эффективного огня, штатам частей, номенклатуре боеприпасов, но эффективность свою «реактивщики» подтвердили.

Диверсионные группы. Их активность с обеих сторон просто зашкаливает. В открытых источниках мы видим количество взрывов на дорогах, подрывов мостов, ударов по инфраструктуре, в том числе железнодорожной. Противник действует жестко, использует символику ВСУ, атакует глубоко в тылу – даже не беря Волноваху, было несколько случаев проникновения за линию разграничения, включая нападение на комендатуру в Счастье, засаду на «Айдар», заход на блоки под украинским флагом и ведение огня в упор, нападение на колонны снабжения в районе Лутугино. ВСУ и ДУК также отметились охотой на командиров НВФ, включая «казачьи части», подрывами полотна и корректировкой артиллерии за фронтом. Вполне эффективно действовал Кировоградский полк, а также подразделения «Азова» в предполье Мариуполя. И это всё, несмотря на театр со степями, редкими лесополосами, насыщенный тепловизорами и ночными прицелами. Возникшие вопросы касаются и расширения штатов контрразведки, и создания полноценной военной полиции для комендатур, чтобы боевые подразделения не отрывали людей, и создание сводных огневых групп для охоты за диверсантами. Сюда же входят новые принципы формирования колонн, и промышленное создание «гантраков» для автомобильных батальонов. И, естественно, развитие армейского спецназа, с объединением многочисленных сил МВД: два десятка различных «Грифонов», «Соколов» и «Ягуаров» – это таки перебор.

Выводов масса. Многие из них не утешительны. Начав кампанию с большими саперными лопатами и двумя ковшами экскаваторов на бригаду, мы здорово обожглись на потерях. Теперь редко какая часть входит в зону АТО без леса-кругляка прямо на броне, без нескольких плит и специальной техники. Лично моё мнение – даже отдельные батальоны должны 20% штата отдавать саперам, которые будут копать от забора и до обеда. Военные строители работают под огнем, могут восстанавливать инфраструктуру городов, тем самым повышая боеспособность войск в секторе, если их снабдить бронированной техникой они бы могли поддержать даже атакующие действия, срывая окопы вместе с обороняющимися. В любом случае, в цепочке изолированных опорных пунктов критично важна скорость и качество возведения инженерных сообщений, а гражданские не всегда хотят работать под обстрелом. Про сугубо военные вещи – связь, штаты, придание техники, карты огня я мог бы говорить часами, но не в рамках этой статьи...»

«...Наступают темные времена. Мировая система сломана напрочь. Ближний Восток горит, как никогда раньше, – три года пылает Сирия, в Ливане неспокойно, над Йеменом воют сирены и падают бомбы, Иран создает вокруг себя пояс безопасности, Ирак превратился в феодальный ад, где людям режут голову на улицах, пленных иорданских пилотов сжигают в клетках на камеру. В центре Европы на фронте в 300 километров от Станицы до Азовского моря льется кровь, каждый день. В Прибалтике учения, в Польше разворачиваются комплексы ПВО, на Тайвани впервые за десятилетия совершило посадку звено самолетов ВВС США, вызвав жесткую реакцию Китая, Индия продолжает перевооружение армии, а в Кашмире продолжают стрелять. Никто не знает, какой вид примет противостояние завтра. Что-то закончилось. Что-то начинается. Мировые гегемоны пытаются удержать баланс и свое влияние на планете. Поднимаются страны, чувствующие себя обделенными в существующей системе. Они желают немного перекроить карту мира и сферы влияния. Наш сосед с востока входит в их число...»