Во-первых, Грузия Саакашвили. Был ли у США союзник вернее? Не было. Михаил Николозович был даже не союзником – верным лакеем.

Сгорели режимы Северной Африки, ориентированные на США (Тунис и Египет).

Сгорела Ливия, глава которой Муаммар Каддафи проводил классическую многовекторную политику и с американскими союзниками в ЕС дружил куда активнее, чем с Россией.

Горит Сирия, не сгоревшая только потому, что ей удалось опереться на российскую поддержку. Но, между тем, Башар Асад до начала агрессии против своей страны шел на значительные уступки США. Он вывел сирийские войска из Ливана и позволил американцам переформатировать эту страну под свои нужды. В целом наследник Хафеза Асада позиционировал себя как просвещенный правитель европейского образца, стремящийся к постепенной демократизации сирийской политической и общественной жизни.

Сгорела Украина, в которой все правительства и все президенты управлялись посольством США и даже не особенно это скрывали. Американские дипломаты, американский бизнес, американские спецслужбы и американские неправительственные организации (зачастую более опасные, чем спецслужбы) чувствовали себя как дома не только в Киеве, но и в Донецке, Харькове, Одессе.

Их структуры (равно как и созданные ими структуры украинских грантоедов) даже при Януковиче успешно проводили свою работу в Харьковском и Донецком университетах, а местные власти не знали, как угодить любому гостю из США или ЕС.

И это только самые очевидные случаи и только за семь лет. Причем, если внимательно взглянуть на ситуацию в ЕС, то выяснится, что в политическом и экономическом плане Европа сейчас куда менее стабильна, чем та же Украина два года назад или Сирия пять лет назад. Европа реально является следующим кандидатом на поджог со стороны США. И в ЕС это прекрасно знают, потому и нервничают.

То есть, пытаясь сковать, растянуть ресурсы России, в конечном итоге подорвать ее устойчивость, США вынужденно, поскольку не могут перенести нестабильность на территорию России или ее союзников по ЕАЭС, дестабилизируют подконтрольный им мир.

Они не глупы и не сошли с ума

Они прекрасно знают, что все мы живем в глобальном, взаимозависимом мире, и поэтому на определенные действия Россия не сможет не прореагировать, поскольку там будут задеты ее интересы (в том числе жизненные). Дальше же расчет делался на то, что поскольку США контролируют более обширную ресурсную базу, то Москва надорвется раньше, чем для Вашингтона наступят негативные последствия. Этот расчет оказался ошибочным.

США не учли, что номинальный бумажный ВВП, создаваемый при помощи банковских спекуляций, хорош для пропаганды. Также он оправдывает существование такого финансового инструмента, как ничем не обеспеченный доллар США, работающий мировой резервной валютой.

Но в условиях кризисов и глобальных противостояний ценность приобретают настоящие, материальные активы: полезные ископаемые, заводы, продукция сельского хозяйства и т.д. – все то, от чего в последние десятилетия экономика США усиленно избавлялась.

Конечно, хорошо контролировать компанию, изобретающую айфоны. Но, во-первых, если партнер откажется менять на айфоны (без которых прожить можно) нефть, газ, хлеб и т.д., производитель суперсовременных гаджетов умрет с голоду. Во-вторых, даже производство айфонов вынесено в Китай, то есть, случись что непредвиденное, и их американцам просто не продадут.

Это, конечно, упрощенная схема, но мы не располагаем местом для подробного изучения всех сложных экономических взаимосвязей современного мира. Для этого надо писать труд размером и качеством с «Капитал» Маркса.

Достаточно осознания того, что США владеют активами, имеющими лишь номинальную ценность, в то время как их оппоненты, включая Россию, располагают реальной мощной ресурсной базой. И поменять эту ситуацию в одночасье Вашингтон уже не мог.

В результате на каждом новом витке противостояния США тратили больше ресурсов, чем их оппоненты, а их ресурсная база истощалась быстрее. Пытаясь переломить проигрышный для них ход кампании, США зажигали все новые и новые страны и регионы, постепенно перемещаясь от мировой периферии, которой их европейские союзники готовы были скрепя сердце пожертвовать, к исторической цитадели Запада – Европе.

Чем ближе подтягивался к ЕС глобальный пожар, тем беспокойнее становились американские союзники, и тем больше сомнений вызывала у них американская стратегия. В конечном итоге, пусть и очень поздно, но в начале 2015 года ЕС начал все активнее сопротивляться действиям США.

То есть Вашингтон потерял безоговорочный контроль над ресурсной базой своих европейских союзников, а это переводит его в разряд слабейшей стороны уже и по номиналу ВВП (не считая бесконечного отставания в вопросе качества ресурсной базы).

Последняя возможность для США как-то уйти от поражения – зажечь Европу (если уж последняя не желает выступать против России на стороне Вашингтона) и надеяться, что полумиллиардный континент притянет к себе достаточно много российских (да и китайских) ресурсов, чтобы США получили передышку на зализывание ран.

Обратите внимание, США вынужденно разрушают тот мир, на котором базировалось их военно-политическое и финансово-экономическое господство. Но это все равно что поджечь свой дом в надежде, что пожар перекинется к соседу и его усадьба тоже сгорит. Как там оно будет у соседа, вилами по воде писано, а вот собственный дом пострадает точно.

Гегемон сам поджигает свой мир

Любое господство держится исключительно на добровольном согласии подчиняться. Господствующих всегда слишком мало, по сравнению с угнетаемыми, и никакая вооруженная сила не способна обеспечить сохранение власти, если угнетаемые восстают все и одновременно. Именно поэтому господствующий должен обеспечивать угнетаемым необходимый минимум, при котором восстание становится нерентабельным.

Если у угнетаемого есть крыша над головой, еда для себя и семьи и гарантия сохранения (а в идеале медленного повышения) уровня жизни в перспективе, то на автоматы никто не пойдет. Равным образом и страны не станут бунтовать против мирового гегемона, способного прислать канонерки, если хотя бы их правящему классу гарантированы определенная стабильность и минимальный уровень зажиточности и самостоятельности в принятии внутренних решений.

Но когда все это пропадает и гегемон сам поджигает свой мир, он становится опасным в первую очередь для своих партнеров, союзников и вассалов. Они хотят жить скромно, но стабильно за спиной хозяина, а хозяин заставляет их умирать не пойми за что.

Таким образом, в случае поражения США их мир будет демонтирован как несправедливый и не устраивающий большинство населения и государств планеты. Ну а гипотетическая победа США может быть достигнута только при условии полного сожжения Америкой собственного мира. Иначе ей никак не компенсировать ресурсную недостаточность.

То есть даже в случае победы США будут истощены, традиционные связи разорваны, политико-экономическая система, приведшая планету к катастрофе, скомпрометирована. При этом весь остальной мир должен быть настолько дестабилизирован и фрагментирован, что никаких сил не хватит для установления контроля над ним.

В условиях давно свершившегося выноса производства за пределы Запада в целом и конкретно США страна банковских клерков и центральных офисов транснациональных компаний просто не сможет обеспечить поставки необходимых ресурсов в необходимом количестве и в нужное время в критически важные точки. В глобальном масштабе произойдет нечто, сравнимое с разрывом хозяйственных связей во время распада СССР.

То есть победа США в глобальном противостоянии приведет к тому, что человечеству придется начинать восстанавливать систему с уровня экономических и торговых взаимосвязей примерно века XVII.

Парадокс, но для США это поражение, так как любая часть глобальной экономической системы способна выжить в режиме автаркии, кроме собственно США – управленческого центра американского мира, а когда любая система распадается, то в первую очередь страдает именно управленческий центр.

Он ведь ничего не производит, кроме административных услуг, и если его администрирование оказывается ненужным (ввиду распада администрируемой системы), то ему больше нечего предложить на рынке в обмен на необходимые ему товары. Именно по этой причине специалисты союзного уровня при распаде СССР пострадали, а их бывшие подчиненные с уровня республиканского выиграли. У первых исчезла система, которую они администрировали, а у вторых исчезло начальство, и они стали самостоятельными администраторами новых, пусть и более мелких, систем.

Новая система – не значит справедливая

Таким образом, тот мир, который мы знаем, обречен, независимо от того, чем закончится глобальное противостояние, но, поскольку в случае нормального развития процесса в обозримом будущем (в среднесрочной перспективе) США должны проиграть, возникает вопрос, а что же собираются строить потенциальные победители?

Пока ответ на него неутешителен. Все, что сегодня создается в рамках БРИКС или ЕАЭС, все, что пытаются предложить миру Китай или Россия – создание структур, альтернативных американским или работающих в интересах США, но основанных на той же базе. Вместо МВФ создается банк БРИКС.

Юань небезуспешно пытается вытеснить доллар с позиции мировой резервной валюты, а рубль и ряд других валют борются за право составить юаню компанию. Страны БРИКС пытаются господствовать на рынках, с которых они более-менее успешно вытесняют США ровно тем же способом, которым господствовали США.

То есть, по сути дела, пока что идет борьба не за создание новой системы на месте отжившей, а за смену администратора системы. Причем единоличного администратора (США) собирается сменить коллектив администраторов.

Проблема, однако, заключается не в том, что США плохо управляли системой, а в том, что система отжила и существовать в прежнем виде не могла. Просто в силу определенных объективных и субъективных причин США не смогли вовремя приступить к реформированию системы, с тем чтобы сохранить в новом мире свою господствующую роль.

Но задача, с которой не справились США, располагавшие всеми ресурсами системы и вынужденной декларативной лояльностью (как минимум до 2012 года) всех основных потенциальных конкурентов, тем более не будет решена коллективным гегемоном, который получит систему, пришедшую в упадок и растратившую ресурсы в глобальной конфронтации.

Кроме того, сам факт прихода на смену США коллективного гегемона снизит его административные возможности, поскольку многие вопросы невозможно будет решить оперативно, так как будет необходимо согласовывать несовпадающие позиции и интересы главных игроков, а в определенных случаях и ориентирующихся на каждого из них групп государств.

Для того чтобы нестабильность, сотрясающая планету последние десятилетия, наконец ушла в прошлое, необходимо предложить и реализовать идею новой системы, которая сменила бы отжившую.

Хочу оговориться, новая – не значит справедливая. На памяти человечества менялось много систем. Каждый раз люди испытывали иллюзию того, что новая система будет справедливой, человечной и на планете будет наконец создан прекрасный новый мир. И каждый раз они разочаровывались.

На деле задача новой политико-экономической системы всегда заключалась в том, чтобы раскрепостить актуальные общественные силы и на этой базе дать новый толчок развитию общественно-политических и экономических отношений.

На первом этапе нужды создания, внедрения и обкатки новой системы резко повышали вертикальную и горизонтальную социальную мобильность, вызывая в обществе представление о большей социальной справедливости и о больших возможностях, однако лет через двадцать-тридцать система стабилизировалась, коснела, новые элиты закрепляли свое господствующее положение и все возвращалось на круги своя.

Это не хорошо и не плохо, это – свойство любой системы, это – неизбежность. В конечном итоге именно поэтапная смена систем с отжившей на перспективную и обеспечила прогресс человечества, благодаря которому мы сегодня не живем ни в пещерах, ни в курных избах.

Сегодня наша проблема заключается не в недостатке абстрактной справедливости, а в том, что мы знаем, от чего мы хотим избавиться, но пока не знаем, что мы хотим создать. И пока не осознаем и не создадим, будем 40 и больше лет бродить по пустыне и искать землю обетованную, которая может быть совсем рядом.