Сотрудники правоохранительных органов заблокировали работу на кондитерской фабрике «Рошен» в Липецке. Персонал не выпускают с территории завода, работа КПП на вход также приостановлена. По данным LifeNews, на предприятии ведут обыски сотрудники ФСБ.

По словам работников, люди в масках оцепили предприятие, весь персонал собрали в актовом зале рано утром в среду, а в 8 утра оперативники приступили к обыскам.

Информацию об оперативных мероприятиях на заводе LifeNews уже подтвердила пресс-секретарь липецкого отделения «Рошен» Ирина Вахонина.

— Сейчас на заводе работают оперативники. С чем это связано, мы пока сами не знаем, но разбираемся, — рассказала она.

Корпорация «Рошен», которую основал президент Украины Петр Порошенко, приобрела Липецкую кондитерскую фабрику 13 лет назад. Сладкая продукция производится на двух площадках — в Липецке и в расположенном неподалеку селе Сенцове.

По данным «Рошен», доля украинской компании на российском рынке сладостей составляет около 7 %.

О производственных и экономических проблемах на предприятии стало известно около года назад. Руководство фабрики уже сообщало LifeNews, что продажи «Рошен» летом 2014 года упали на 30 %. Однако заместитель генерального директора фабрики Олег Казаков сообщил, что сокращение реализации составляет около 14 %.

В ноябре стало известно, что липецкий филиал «Рошен» увольняет каждого пятого сотрудника. Массовые сокращения коснутся рабочих и инженеров кондитерской фабрики — всего до конца года без работы останутся 400 человек.

Сам украинский лидер Петр Порошенко еще в начале своей предвыборной компании обещал продать свой бизнес, в том числе и российские отделения, и подчеркивал, что фабрика в Липецке не приносит ему сверхприбыли. В марте 2015 года лидер Радикальной партии Олег Ляшко напомнил президенту о предвыборных обещаниях, чтобы доказать, что он поддерживает деолигархизацию власти.

Кстати, обвинения в «шпионаже» для «вашингтонских старцев» — дело вполне привычное. Во время напряженных отношений администрации президента Джорджа Буша-старшего с премьер-министром Ицхаком Шамиром в прессе появились ложные утверждения, что Израиль, якобы, передал ракеты «Пэтриот» Китаю. И не случайно, что как тогда, так и сейчас ложные обвинения первыми опубликовали газеты, считающиеся дружественными по отношению к Израилю.

Премьер-министр в своей речи сказал, что «в его смену» палестинское государство создано не будет. Он имел в виду, что в условиях охватившего весь Ближний Восток хаоса, а также с учетом того, что любую территорию, с которой уходит Израиль, немедленно захватывает ХАМАС, создание палестинского государства откладывается. Никто в здравом уме не поверит, что только из-за этого высказывания Белый дом внезапно решил кардинально «пересмотреть» свое отношение к палестино-израильскому конфликту. Даже газета The Washington Post недоумевала, какая может быть связь между заявлениями президента США и его подчиненных со словами, сказанными премьер-министром Израиля в канун выборов.

Заявления, подобные сделанным президентом и главой администрации Белого дома Денисом Макдоноу (Denis McDonough) в ходе выступления перед антиизраильским лобби Джей-Стрит (J-Street), обвинившие Израиль в срыве мирных переговоров с палестинской стороной, могут ознаменовать собой пересмотр традиционной американской политики в поддержку прямых мирных переговоров как непременного условия урегулирования. Вместо этого принципа США, похоже, готовы поддержать международное решение, которое, даже если формально не будет так определено, окажется навязанным Израилю вопреки его позиции.

По мнению некоторых дипломатов, речь идет о готовности американцев поддержать резолюцию Совета безопасности ООН, которая установит основные параметры мирного урегулирования на базе принципа «два государства для двух народов», как сказал представитель ООН на Ближнем Востоке Роберт Серри (Robert Serry). Новая резолюция сменит решение Совбеза ООН № 242, которая до сих пор считалась основой мирного урегулирования. В резолюции № 242 имелись два важных пункта — о признании необходимости «безопасных границ» для Израиля, а также о том, что нельзя требовать полного израильского отступления со всех территорий, занятых в ходе Шестидневной войны в 1967 году.

Практически с первого дня каденции Барака Обамы в Белом доме было ясно, что президент США взвешивает возможность серьезно изменить американскую политику на Ближнем Востоке и сблизиться с исламским миром в целом и с арабскими государствами, в частности, а также улучшить отношения с Ираном, о чем свидетельствовало послание, которое он отправил верховному лидеру Ирана Али Хамени вскоре после вступления в должность президента. Насилие и кризисы, следующие один за другим на Ближнем Востоке, время от времени вынуждают Барака Обаму немного отклоняться от избранного курса. Но не только в палестинском вопросе, а также и в регулярных попытках сблизиться с Ираном за счет традиционных союзников США в регионе видно, что линия поведения, в общем, остается прежней.

Все это не означает, конечно, что Израиль не должен делать все возможное, чтобы дипломатическими, политическими и другими методами предотвратить дальнейшее обострение отношений с США. Но в первую очередь необходимо признать существующую реальность.

В том, что дедлайн истекает лишь 31 марта, и поэтому иранцы будут тянуть с соглашениям до последнего момента. Сейчас, судя по сообщениям прессы, иранские переговорщики начали говорить о том, что внутри страны есть определенные силы, которые провалят ратификацию невыгодного соглашения, поэтому надо чтобы западные страны пошли на максимальные уступки. И, судя по недавнему заявлению Нетаньяху, иранцам удается принуждать американцев к этим уступкам. Отчасти поэтому хоть большая часть экспертов и считает, что соглашение в итоге будет подписано на днях, у меня есть определенные сомнения. Видя что их стратегия работает, иранцы хотят выбить еще несколько недель на обсуждение промежуточного соглашения.

В чем именно эта «невыгодность», на которую напирают иранцы?

Тегеран выступает за то, чтобы его «суверенитет не был ограничен». Согласно предварительному проекту соглашения, Исламская республика должна на 10 лет заморозить часть своей ядерной программы. Иранцы хотят, чтобы речь шла именно о 10 годах, и по истечению этого срока все ограничения с них (например, в области обогащения урана) автоматически снимались бы. Запад же хочет после этого срока еще 5-летний промежуточный период, в течение которого под контролем МАГАТЭ иранская программа будет размораживаться постепенно, шаг за шагом. Иранская сторона не напрямую, но через депутатов Меджлиса или других чиновников заявляет о том, что 10 лет и без того было уступкой со стороны Ирана, и на большие подвижки в этом вопросе она не пойдет.

Иранцы понимают, что эта стратегия несет значительные риски? И что она может попросту сорвать весь переговорный процесс, а также подписание соглашения?

Если посмотреть на ход всех переговоров, то и без итогового соглашения Иран уже снял с них сливки в виде частичного облегчения режима санкций (причем, судя по всему, безвозвратного), выход из режима изоляции, частичное восстановление экспорта нефти. Да, теоретически при полном снятии санкций Иран сможет восстановить экспорт нефти в полном объеме, однако насколько это выгодно, учитывая нынешний уровень цен на «черное золото»? Ряд иранских экономистов говорят о том, что при таких ценах даже полное восстановление объемов экспорта не вернет Иран к «досанкционному» периоду 2009-2010 годов. Тогда ведь были не только высокие цены на нефть, но и огромные золотовалютные резервы - порядка 90 миллиардов долларов. Вместо того, чтобы потратить их на структурные реформы экономики, Махмуд Ахмадинежад отправил их на поддержку социальной стабильности и дотации. Он хотел, чтобы народ чувствовал заботу президента и позволил Ахмадинежаду провести на пост следующего преемника его ставленника Эсфандияра Рахима Машаи. Дабы никто не мешал ему тратить деньги, Ахмадинежад даже ликвидировал иранскую Организацию по планированию, с 50-х годах отвечающую за крупные государственные затраты. И в итоге вплоть до сегодняшнего дня правительство Роухани разгребает завалы экономической политики предшественника - в том числе пытается найти бумаги относительно того, куда ушли те или иные миллиарды долларов.

А более широкое снятие санкций Ирану тоже не интересно? О полном, судя по всему, речи не идет - Конгресс просто не проголосует за снятие тех ограничений, которые он ввел.

Заняв жесткую позицию относительно переговоров и фактически выключившись из процесса, Конгресс сам лишил себя возможности провалить заключение сделки. После выступления Нетаньяху на Капитолии Иран публично выразил свои опасения относительно возможностей США имплементировать соглашение, и стороны договорились, что санкции будут сняты в Совбезе ООН, в Евросоюзе и президент США снимет то, что сможет снять с американской стороны. Поскольку экономика Ирана прежде всего связана с ЕС, Китаем и Персидским заливом, то сохранение части американских санкций на иранцах не особо отразится.

А как в Иране восприняли заявления Конгресса о том, что сделка будет действовать только на время нахождения Обамы у власти?

С юмором. Министр иностранных дел Мухаммад Джавад Зариф стал даже учить Конгресс законодательству США. А вообще это расхождение позиций между Белым домом и Капитолием сыграло на руку иранцам: Иран воспользовался этой ситуацией для того, чтобы выбить у Вашингтона дополнительные уступки. В Иране, для сравнения, таких расхождений уже нет. В течение последних двух месяцев (то есть когда переговоры вышли на финишную прямую) духовный лидер Али Хаменеи поддержал команду переговорщиков, а ряд представителей консервативных кругов стали говорить о том, что они не сомневаются в преданности членов команды идеям Исламской революции.

Впрочем, позиция Конгресса постепенно меняется. Речь Нетаньяху была своего рода пиком антииранских настроений. Сейчас же ряд конгрессменов начали менять позицию, в том числе, кстати, из-за Нетаньяху. Ряд афроамериканских конгрессменов, ранее поддерживающих Израиль, возмутили слова израильского премьера о голосующих арабах (в день выборов он заявил, что его соперники из левого лагеря пытаются вывести на участки голосования толпы израильских арабов для получения большего числа мандатов - "Эксперт Online") и заявили о фактическом прекращении поддержки правительства Нетаньяху. И, по всей видимости, изменят отношение к сделке. Таким образом если итоговый вариант соглашения не сильно будет колоть глаза, то сильной оппозиции на Капитолии ему не будет.

На фоне ядерных переговоров, способных предотвратить большую ближневосточную войну, все как-то забывают об интересах Ирана в Йемене, которые в перспективе способны эту войну вызвать. Как в Тегеране оценивают ситуацию в этой стране? И как далеко он готов зайти в поддержке хуситов?

Эта поддержка действительно есть, однако преувеличивать ее степень не стоит. Тегерану не нужно вооружать хуситов, поскольку они вытащили с военных арсеналов Йемена столько оружия, сколько иранцы никогда бы им даже теоретически поставить не смогли. Так что иранцы помогают на дипломатическом уровне а также в области военного консультирования.

Что касается оценки, то заявления иранской стороны достаточно сдержаны. Иран рассматривает саудовские действия как нарушения суверенитета Йемена, однако если саудиты надеются на то, что Тегеран вовлечется в конфликт и тем самым поставит под угрозу ядерную сделку, то этого не произойдет.

Во-первых, потому, что хуситы-заидиты не такие уж и единоверцы. Да, формально они шииты, однако с точки зрения классического иранского шиизма - не совсем. Например, зейдиты признавали ваххабизм в качестве легитимной ветви ислама, чего в Иране не было и никогда быть не может. Да и нет у них вековой истории взаимодействия с иранскими шиитами, каковые есть, например, у иракских.

Во-вторых, Йемен для Ирана - это периферия. Тегеран сейчас решает более фундаментальную задачу в Ираке. Для него это первичная зона интересов, а Йемен - вторичная. Однако в будущем важность Йемена может возрасти. После того, как иранцы закончат с ядерными переговорами и нанесут решающий удар ИГ, то они будут более активно использовать Йемен для дестабилизации ситуации в Саудовской Аравии.

Если только Саудовская Аравия за это время не нанесет решающий удар по хуситам.

Ну саудовская операций в Йемене быстро не закончится. Во-первых, справиться с заидитами будет непросто из-за их крайней воинственности и агрессивности. У них, например, имамом может стать каждый, кто восстал против несправедливости и против врага, так что война рассматривается как своего рода социальный лифт. Турки это, кстати, испытали на своей шкуре - в начале XX века они столкнулись с восстанием заидитов, и подавить его просто не смогли. Несколько лет назад Абдулла Гюль был в Йемене и посещал мемориал, посвященный десяткам тысячам погибших турецких солдат и офицеров.

Кроме того, Эр-Рияду придется уже наносить удар не только по хуситам - на фоне агрессивной антишиитской риторики Саудовской Аравии и ее действий вокруг хуситов сплотились все йеменские шииты.

А может ли Иран поднять наряду с Йеменом и Восточную провинцию Саудовской Аравии?

Теоретически может - ресурс для дестабилизации там огромный. В отличие от покойного короля Абдаллы, который очень много сделал для снижения противоречий между саудовскими шиитами и суннитами (например, открыл в Восточной провинции отделения Национальной Ассамблеи, где обсуждались в том числе и проблемы шиитской общины), новый король Салман - радикал. Уже начали говорить о том, что он может отменить все умеренные реформы предшественника, касающиеся как шиитов, так и, например, улучшения прав женщин. А если после либерализации жизни идет реакция, то она вызывает более бурное сопротивление нежели то, которое было бы без либерализации.