Глянула начало вечернего. Памятуя о вчерашних словах мамЛюси, в очередной раз подивилась, как орги умеют ссорить людей. Дуремар вчерась, не добившись плохих слов в сторону Либки от мамы, наорал на нее, приехал и наорал на Либку. И пригрозил страшно - страшно: отдам карточку маме. Выглядело так, что по маминому требованию сие. Да и Кадонька приврал, в общем выставил так, что впечатление только усилилось. И сидит там у себя дома мамЛюся, смотрит вот сие всё. По задумке оргов, неприятие невестки у нее должно усилиться, ибо не справедливо, ибо ей ничего и не давал, и не присылал сынку, и карточку она не требовала, и, несмотря на то, что она думает про Либку, перед сынком она поддерживала его жену, для блага его брака, ибо отказалась разговаривать про Либку, потому ее рядом не было и она не может в ответ сказать, ибо ... В общем, много ибо. А Либка сразу всему поверила, поверила, что мамЛюся и карточку стребовала и пелена ненависти закрыла Либку. Она стала орать, вплоть до того, что выдала великую тайну: все доходы от лавки будут складываться Либке, а то, вдруг, беременность случится. Дуремар стал орать. И тут подкинула огня Бородуля, зажалев Дуремара, дождался Руднев поддержки. Псё, война будет. Возможно и непримиримая. Сруся правильно сказал, что зачем ты Либка перестала общаться с мамЛюсей, что Люся - баба мудрая и у них были хорошие отношения и могли они с обеих сторон давить Дурнева и зачем Либка разорала эту связь. И вообще, дурнев - чел с большой вагиной, а Либерж - воооот с таким бооольшим причиндалом. Тут и великого знатока Кузякина прослушали. А Бородуля всё заполировала: Руднев - собачка йорк на поводке у Либки.
Эх, либка, ты давно на шове и повелась, иметь такие хорошие отношения со свекровью и их прострать. Подарок оказался роковым, он глаз застил.
Клавесин