ЮГО-ВОСТОК! ЕНОТЫ 2.0
Бреттон-Вудские институты продолжают держаться за глобальную монополию даже в предсмертной агонии.
В результате мирового экономического кризиса, а теперь также и экономических санкций, введенных против нашей страны, мы все чаще интересуемся мировой финансовой архитектурой, в частности, о том какие международные институты существуют и как они влияют на нашу страну.
Когда спросишь о международном финансовом институте, то первое, что приходит на ум большинству наших соотечественников – это МВФ, который все помнят еще по старым недобрым 90-м, когда он то выдавал, то не выдавал нам кредиты. Сейчас, то же самое происходит с Украиной.
Однако самым первым из современных международных банков стал расположенный в Базеле Банк Международных Расчетов (БМР), основанный в 1930-м году в качестве «банка для центральных банков». С тех пор, он широкой публике почти ничем не запомнился, кроме того, что находясь на нейтральной территории, использовался западными банкирами в качестве площадки для общения с немцами во время войны. Однако, БМР играет достаточно существенную роль в поддержке международной финансовой стабильности, разрабатывает требования к банковскому регулированию в странах-участниках. Следует отметить, что при том, что 60 центральных банков являются участниками БМР, 12 из 21 мест в Правлении БМР зарезервированы за представителями Бельгии, Германии, Франции, Великобритании, Италии и США. Как мы увидим, такой дисбаланс в структуре управления международными финансовыми институтами является едва ли не повсеместным явлением, и служит в качестве источника напряжения в международной банковской среде. Россия, к сожалению, не играет значительной роли в БМР, так как к тому времени? когда мы вступили, все роли уже были распределены.
Однако важнейшие, до недавних пор, международные банки были созданы уже в конце Второй Мировой Войны, при непосредственном участии нашей страны. Речь идет о Всемирном банке (ВБ) и Международном валютном фонде (МВФ), созданных по результатам Бреттон-Вудской конференции, и действующих и по сей день, когда многие прочие итоги конференции уже давно почили в бозе. Отметим сразу, что хоть СССР и участвовал в Бреттон-Вудской конференции, но отказался участвовать в институтах, учрежденных по ее итогам, и вступили мы в МВФ и ВБ лишь в 1992 г. Насколько лучше было бы вступить в эти институты в 1945 г., будучи державой-победительницей, чем в 1992 г., разбитой, обанкроченной после перестройки и развала Союза страной – мы увидим ниже.
МВФ и ВБ (точнее - тогда еще Международный Банк Реконструкции и Развития) создавались с целью способствовать воостановлению мировой экономики после Второй Мировой и недопущения повтора Великой депрессии 30-х годов. Между этими двумя учреждениями есть некоторая разница. МВФ в основном выступает в роли стабилизатора валют и финансовых систем стран, которые становятся перед риском банкротства. ВБ, который претерпел немало существенных реформ за послевоенные годы, выступает в качестве источника инвестиционных кредитов, и кредитов на цели развития. После войны, ВБ и МВФ участвовали в имплементации плана Маршалла, затем давали кредиты самым различным, но обязательно дружелюбным к американцам диктаторам (Сухарто в Индонезии, Мобуту Сесе-Секо в Заире, всевозможные латиноамериканские военные режимы) и даже спасли, в 1976г., Великобританию от банкротства – тогда МВФ выдал британцам кредит на 2,3 млрд. фунтов стерлингов, крупнейший на тот года займ в истории Фонда.
Такова незатейливая архитектура послевоенного мироустройства, с финансовой точки зрения. СССР, правда, создал, в рамкх СЭВ, такие учреждения, как Международный Инвестиционный Банк (МИБ) и Международный Банк Экономического Сотрудничества (МБЭС), но после развала восточного блока они перестали оказывать существенное влияние на мировую экономику, и наша страна, как и все ее бывшие союзники, оказалась вынужденной полагаться на услуги финансовых институтов созданных, по большому счету, помимо нас, и даже против нас. Тем временем, на первой волне постперестроечного энтузиазма страны Запада создали также и Европейский Банк Реконструкции и Развития (ЕБРР), призванный помочь бывшим соцстранам в адаптации к капитализму, путем предоставления инвестиционных кредитов.
Теперь, после того, как прошло почти четверть века безраздельного господства западных финансовых институтов, можно, пожалуй, подвести некоторые итоги, в том числе и основываясь на опыте нашей страны. Первое, что можно сказать – попадание в лапы МВФ – вещь страшная. МВФ не является нейтральным институтом, призванным, все взвесив, найти лучшее решение для страны, обратившейся к нему за помощью. Во-первых, МВФ всегда призван обеспечить интересы внешних кредиторов той или иной страны. Поэтому, выбирая между дефолтом по внешним обязательствам и обязательствам внутренним, МВФ всегда выбирает именно первое. Это происходило с Россией, это произошло с Грецией и сейчас это происходит с Украиной. В каждом случае, обязательства государства перед иностранными кредиторами остаются в неприкосновенности (максимум- они могут быть реструктуризованы), но обязательства государства перед внутренними сторонами – пенсионерами, бюджетниками, всеми лицами и компаниями получающими льготы от государства – все эти обязательства вылетают из окна. МВФ называет это освобождением бюджета от излишней нагрузки, приватизацией, либерализацией, чем угодно, но результат всегда одинаков – как на Украине, где 1-го апреля тариф на газ для населения вырос более, чем в 3 раза.
Хотелось бы подчеркнуть, что все эти последствия не являются случайностью – наоборот, они ключевая составляющая modus operandi МВФ, вокруг которой выросла целая идеология, чаще всего называемая Вашингтонским консенсусом. Если мы и спрашиваем, почему промышленный сектор нашей страны еще не восстановился, почему у нас еще сохраняется экспортная зависимость, то это во многом потому, что хоть наша Конституция и декларирует отказ от официальных идеологий, в действительности либеральная идеология настолько плотно оккупировала умы целого поколения отечественных «экономистов», «предпринимателей» и «чиновников», что себя они мыслят как раз просвещенными, незашоренными умами, а всякого другого (С. Глазьева, в качестве примера) они обвиняют в идеологизации. Отметим также, что страны бывшего соцблока не были первыми, кто подвергся этому испытанию. Пожалуй, первой страной стала Великобритания, после 1976г. Недаром прежде знаменитая британская промышленность теперь практически исчезла, а Маргарет Тетчер, которая и провела большинство либеральных реформ, стала объектом культа для целого поколения «чикагских мальчиков». И в Великобритании, так же, как и у нас, сохраняется чисто ортодоксальное суеверие в «свободный рынок», ужас перед государственным регулированием.
Прочие же банки – ВБ и ЕБРР сыграли более скромную, и в целом, более положительную роль в нашей жизни. Они выдали нам некоторую сумму кредитов (к примеру, ЕБРР в 2013г. выдал около 2,5 млрд. долл. США) которые в 90-х часто бывали нелишними. Также, предъявляя к кредитуемым проектам достаточно жесткие требования в части корпоративного управления, прозрачности, соблюдения экологических норм и прочего, они помогли привить в нашей стране стандарты, аналогичные западным – то есть сделали, то, что реально может быть полезным для нас.
Неадекватное соотношение с современной экономической и политической обстановкой, подчас губительность их действий, делают международные финансовые институты объектами все более суровой критики в последние годы. Это подразумевает как требования перестройки данных институтов, так и учреждение новых.
В том, что касается реформы имеющихся финансовых институтов, то наша страна давно играет в этом процессе важную роль. Еще в 2007г. наш Минфин выдвинул Йозефа Тошовского, бывшего премьера Чехии, в качестве независимого кандидата на должность директора-распорядителя МВФ, пытаясь таким образом сломать фактическую монополию западных стран на назначение руководителей в данном институте. Тогда попытка не прошла, но на саммитах G-20 реформа МВФ и ВБ заняла ключевое место в повестке – теперь это была уже не только головная боль России, но и значительной части мирового сообщества. В самом деле, как можно оправдать то, что, скажем, голос Китая в МВФ имеет меньший вес, чем голос Италии? Учреждения, созданные, когда экономическое преимущество западных стран было бесспорным, безнадежно устарели, и страны G-20 согласились с тем, что их необходимо реформировать путем передачи части голосов в МВФ и ВБ развивающимся странам. Однако, для этого требуется согласие США как крупнейшего акционера этих двух институтов, обладающего в них правом вето. Администрация Обамы согласилась с доводами реформаторов (как редко в России это слово имеет положительный оттенок!), но ратификация поправок в уставы ВБ и МВФ застопорилась в Конгрессе США, подконтрольному республиканцам. Значительная часть саммита G-20 в Австралии, о котором большая часть нашей публики думала только в связи с ребяческими угрозами австралийского премьера, на самом деле была посвящена именно этому вопросу – то есть, большинство стран G-20 требовали от Обамы выполнения его страной ранее принятых обязательств. Исход этой интересной схватки пока неясен – Конгресс США пока еще не принял окончательное решение.
Тем же временем, все больше стран начали учреждать новые, независимые от Запада, финансовые институты. Одной из первых была Россия – в 2006г. вместе с Казахстаном мы учредили Евразийский Банк Развития (ЕАБР), в котором теперь также участвуют Белоруссия, Киргизия и Таджикистан. Это единственный банк такого рода, в котором Россия играет ведущую роль.
Более существенное влияние на развитие мировой экономики может оказать Новый Банк Развития (также известный как Банк БРИКС), создание которого было согласовано лидерами БРИКС в Дурбане (ЮАР) в 2013г. и который должен быть запущен в этом году. Следует отметить, что Банк БРИКС будет создан совместно с Резервным фондом валют БРИКС, который должен будет способствовать стабильности валют и финансовых систем стран участников. Таким образом, будут созданы два финансовых института, которые будут прямыми аналогами ВБ и МВФ.
Также Китай приступил к созданию Азиатского Инфраструктурного Инвестиционного Банка (АИИБ), который должен будет инвестировать в проекты в Азии, и станет прямым конкурентом Азиатского Банка Развития (АБР), созданного в 1966 г., и с тех пор находящегося в большей части под контролем Японии. Именно поэтому Япония отказалась вступать в число соучредителей АИИБ, в то время как главный спонсор Японии – США, закатили настоящую истерику, требуя от своих сателлитов в Азии и Европе держаться подальше от китайского детища, утверждая, что новый банк не будет столь прозрачным и безупречным в своих стандартах, как ВБ. Конечно, Россия будет участвовать в АИИБ в качестве одного из соучредителей.
Итак, какие выводы мы можем сделать из всего этого? Старая система, основанная в Бреттон-Вудсе победителями и заточенная под их интересы, уже не удовлетворяет потребности современного мира. То, что Советский Союз тогда отказался от участия в этих институтах, нельзя назвать благом – это всего лишь привело к тому, что мы никак не могли на них влиять, и когда нашей стране пришлось опереться на их помощь, она нас чуть не убила - а Грецию с Украиной может и добить. Современный мир вызывает в жизнь все больше новых финансовых институтов, что для нас хорошо, потому, что новые банки не зависят от США в такой степени как старые, и новая многополярность дает нам пространство для маневра. Новые финансовые институты часто являются прямыми конкурентами старых потому, что старые часто уже не соответствуют требованиям современной мировой экономики. Россия теперь не сторонится, а наоборот, активно участвует в каждом новом начинании, потому, что руководство страны понимает, что только так мы можем повлиять на новые институты, с тем, чтобы они действовали в российских интересах. При этом, однако, нельзя отрицать, что мы не можем играть в них ведущую роль – за два упущенных нами десятилетия (80-е и 90-е) Китай настолько далеко продвинулся вперед, что нашей стране еще предстоят долгие годы упорного труда, прежде чем наш экономический вес станет соответствовать нашим геополитическим амбициям.
Или для них победа над фашизмом не радость? 
А вот его "прогноз" годичной давности. 
