Денис Дымченко. Один из символов ополчения. В его биографии сошлись все силовые и смысловые линии старой-новой русской истории, с предельной отчетливостью проявленные ныне в судьбах тех, кто сражается за Большой Русский Мир.

Всё в судьбе Дениса — суть норма исключительности. Рожденный в СССР, выросший в исторической Новороссии — Херсонесе, гражданин Украины, он одним из первых отправился защищать от киевской хунты Крым, а оттуда, уже российским гражданином, добровольцем, отправился со стрелковцами на Донбасс.

Нахимовец и подсобный строитель, директор процветающей торговой фирмы и студент-историк Таврического университета, журналист и мечтающий о монашестве паломник, воин Армии Новороссии, командир разведроты и Поэт. Помню, в подвале разрушенного дома в Семеновке, передовом рубеже обороны Славянска, он читал бойцам свои стихи под аккомпанемент близких минных разрывов.

Потом мы разговорились о том, что на евразийском пространстве войны будут до тех пор, пока мы не восстановим Великую Империю. «Да, — согласился Денис, — до Царьграда дойдём. Аминь». Сейчас Денис Дымченко восстанавливается после ранения в Крыму, готовится к возвращению в Новороссию.

Когда для тебя началась эта война?

Денис ДЫМЧЕНКО: Эта война началась в 1918 году. И для меня тоже… В 91-м она вновь разыгралась — со всей жутью гражданской войны. Только сейчас её доигрываем.

Эта война запрограммирована национально-ориентированной политикой Советского Союза, а затем его расколом по национальному признаку. Она разорвала не только семьи, но и души. Одни, называющие себя украинцами, чувствуют глубинную принадлежность к Русскому миру и уже поняли всю бесперспективность проекта Украина.

Другие ведут себя хуже эсэсовцев, убивая во славу великой иллюзии национальной исключительности себе подобных украинцев, в ослеплении не ведая, что эта иллюзия внедрена в их головы как раз теми, кто использует национализм как инструмент окончательного уничтожения национальных государств.

Как ты оцениваешь деятельность Игоря Ивановича Стрелкова?

Денис ДЫМЧЕНКО: Сейчас о Стрелкове появилась масса критических отзывов. Причина, на мой взгляд, в страхе политиканов перед выдающейся личностью, стремление её опошлить, принизить, свести на свой обывательско-чиновничий уровень, политически и идеологически нейтрализовать. Всё это пустое.

Эпоха делает человека, а не человек эпоху. И без Сталина был бы Сталин. И без Наполеона появился бы Наполеон. Есть определенные законы развития общества. Великими деятелей делает осознанное либо интуитивное следование этим законам в моменты великих изменений.

Что касается Стрелкова, то Игорь Иванович в Крыму, в Славянске, в ДНР и в России — это всё совершенно разные люди. Его трагедия в том, что Стрелков-человек никому не нужен. Нужен Стрелков-миф, требуется Стрелков-символ, а Стрелков-человек только мешает.

Мое личное мнение — мы не должны были уходить из Славянска. Я должен был сражаться и погибнуть в Семёновке вместе со всеми своими товарищами.

Разорванные на части, истлевшие, мы были бы более полезны Русской Идее, чем живые. Стрелков должен был умереть в Славянске после ожесточенных боев или жуткой блокады. Сгоревший в огне войны, он стал бы бессмертным героем, огнем, зажегшим Русскую Свечу, шагнувшим в вечность славы. Этого требует миф. Однако жизнь сложнее мифов.

Можно до бесконечности спорить о целесообразности тех или иных действий, но Крым — наш, Донбасс — наш, невиданный подъем центростремительных сил — свершившийся факт. Новую Русскую Историю привёл в движение именно Игорь Иванович Стрелков.

Какие боевые эпизоды и командиры тебе особенно запомнились?

Денис ДЫМЧЕНКО: Из командиров особо запомнился первый мой командир в Семёновке. Наиль. Татарин. Очень яркая личность. Железный человек. Когда непрекращающиеся обстрелы загнали всех в окопы и подвалы, он мне сказал, что его никто не сможет загнать спать в подвале.

Если нужно, то умрет, но не прогнется. И так и сделал.Спал он в глинобитной пристройке, изрешеченной, как сито, прямо у наших позиций. Дальше было поле, река, а за ней — враг. То есть на дальности стрелкового боя без преград! Мы все, и он в том числе, понимали, что это ненадолго, что скоро его накроет, и это неправильно тактически, но как нам нужен был такой пример презрения к врагу!

Этим он нас закалял, тем более что почти все мы были мирными жителями. Даже во время того жестокого боя, когда с Красного Лимана на нас двинулась бронетанковая армада, он не соизволил даже пригнуться. Так и ходил с СВД-шкой по позициям от деревца к деревцу в полный рост и стрелял во врага, а я вам скажу, тогда наши «редуты» поливали — «мама не горюй».

Я до сих пор не понимаю, как его тогда не зацепило. И то, что мы сдержали врага, во многом его заслуга. Первый серьезный бой ополченцев с армией, который мы выиграли. Кэп (командир гарнизона) тогда несколько раз звонил, переспрашивая, где мы.

С первого раза не поверил, что не отошли. Уже много позже его накрыло миной. Так получилось, что собою он штрафника закрыл.Сейчас Наиль лежит в крымском санатории всеми забытый. Не ходит. Шоу-патриотам и отцам-командирам нужны ведь здоровые герои, а калекам довольно и сострадания семьи. Вообще, историй бесчисленное множество, только описывать их, думаю, нужно в отдельной книге.

Опыт большинства тех, кто воевал, однозначен: преодолеть страх в бою помогают только безоглядная вера и истовая молитва. У тебя такой же опыт?

Денис ДЫМЧЕНКО: Да. Страхи я научился преодолевать еще в детстве. Одно время меня часто мучили кошмары. Чудилось, что я бегу от чего-то и не могу убежать, так как нахожусь на месте. Кто-то меня надоумил тогда перестать убегать, помолиться и ринуться навстречу своему страху. Помогло. Так и в бою — только навстречу опасности. Пусть она боится меня.

Сила слова безгранична. Молитвенное прошение, когда оно может стать последним в жизни, особенно сильно. Люди перед смертью не молятся — они горят. И этот огонь творит чудеса. Любой верующий воин расскажет десятки примеров. У меня было так, что даже снаряды не взрывались, когда 152-мм «расчёска» добиралась до моих позиций. Везде рвёт, а рядом со мной нет.

Я всегда знал, что буду воевать. Во снах видел и готовился к этому. Оттого и начал войну уже отчасти подготовленным. В армию попал в 14 лет. Я воспитанник Нахимовского военно-морского училища. Присягу России принимал в семнадцать. Правда, офицером русского флота стать не получилось. Занимался горной охотой, единоборствами, но самые необходимые качества для войны приобрел там, где и не думал.

В музыкальной школе и монастыре! Оказалось, что мой музыкальный слух очень помогает при артобстрелах. Через неделю «прослушки» я уже свободно ориентировался по слуху в траекториях, направлениях, расстояниях и прочей «алхимии».

В монастыре я пробыл полгода послушником. Свято-Успенский мужской монастырь в Бахчисарае. Выполнял послушание, пел на клиросе и молился. Многие считают, что монастырь — это место умиротворения. Такая себе тихая обитель. Отнюдь. Это — поле битвы. Христос так и говорил «Не мир Я вам принес, но меч». Монахи — это духовные воины, и все сражения происходят у них в душах. Это очень тяжелый крест.

Из монастыря вынес твердую веру и жажду правды. Ведь идеал христианства — это мученическая смерть за правду, которая возвышает, делает бессмертным. Эта вера дала мне стойкость даже в те моменты, когда остаться живым было невозможно. И она же ограждала меня тогда от смерти.

В чём для тебя глубинный духовный смысл этой войны?

Денис ДЫМЧЕНКО: Есть истина: «Нет больше любви той, чем за други своя положить душу свою». Враги рушат православие. Сотни церквей разрушены, сотни осквернены униатами и прочими отступниками. Святая Купель Русского Православия, Киев, сейчас в мерзости запустения. Какой Русский Мир, если душа этого мира осквернена? Это — Святая Война. Это — война с сатаной, а не с людьми.

Война одних ничему не учит, остаются прежними, другие меняются кардинально. Почему так, не думал? Тебя война чему научила?

Денис ДЫМЧЕНКО: У Иоанна Лествичника в его знаменитой «Лествице» есть ответ. Вспомни икону, где от земли до небес стоит лестница, и по ней взбираются люди. Никто на ней не стоит. Все движутся. Или вверх, или, оступившись, срываются вниз. Притом самое глубокое падение у тех, кто почти добрался до вершины.

Высота все-таки. В этом большой философский смысл. Я уже падал, и не раз, но, к счастью, не с больших высот. На войне человек меняется быстрее. Война — она ведь разделяет усредненную серость на белое и черное.

Трудно, а если точнее, невозможно остаться серым. Человек или белеет, или чернеет. Нельзя остаться посредине, ведь середина — это лезвие меча. Это смерть. Меня война научила спокойно относиться к смерти. Это ужасно, но это так. Был человек — и нет человека. Жаль, но не безумно.

Я полгода провоевал на передовой: от солдата до командира роты, был в окружениях, у меня три контузии, царапины там всякие, фосфором дышал малость, и что самое главное я вынес из всего этого? Можно умереть в любую секунду, а достойной либо недостойной назовут одну и ту же смерть. Я умру, как умру.

У тебя есть строчки: «Просыпайся, Русь Святая, На окраине Заря, Мы хотим земного Рая…» Что мы должны создать на месте нынешней Украины, в каком государстве ты хочешь жить?

Денис ДЫМЧЕНКО: Та Украина, которую мы знали, уже год, как мертва. После образования еще трех республик в Одессе, Николаеве и Херсоне, а они будут, получится пояс непризнанных республик от Приднестровья до Луганска. Сразу станет вопрос о Харькове и Днепропетровске.

Выступив же союзным фронтом еще и с Абхазией и Осетией, получится мощный блок русских территорий, достаточный для того, чтобы его нельзя было игнорировать международной общественности. Отношения бандеровцев с Польшей уже нельзя назвать радужными. С Венгрией они давно настороженные, а Румыния только и ждет благовидного предлога для оккупации.

Украина — вернее, те осколки её, которые еще не разлетелись, — в плотном кольце государств, заинтересованных в её дальнейшем развале. Исключением можно назвать разве что только Беларусь и Россию.

Отдельно Донбасс России не нужен. Русским же поясом Левобережье милости просим в РФ. Да еще и Закавказье в придачу. Крымом всё свяжется. Империя. Правда, скоро придется столкнуться с псевдопатриотическими течениями праворадикального толка, используемыми мировой закулисой для дестабилизации России. Либералы себя уже съели, и сейчас все ставки на праворадикалов.

Мертвая Украина — тому пример. Но это так… наброски возможностей. Одно точно знаю: Русская Империя, от Карпат до Тихого океана, — будет.

Беседовал Геннадий ДУБОВОЙ
http://rusvesna.su/news/1428828608