В простоте своей современные простецы стремятся к простым решениям сложных проблем, будучи неспособны даже осознать их масштаб, но, тем не менее, имея готовые рецепты на все случаи жизни. Они слушают и не слышат, смотрят и не видят, они заранее знают, как рубить любые гордиевы узлы современной политики.

Ими востребованы решения простые и понятные, они не знают, что такое маневр, меняющиеся обстоятельства, противодействие противника. В качестве враждебной они воспринимают не только полярную точку зрению, но простое несовпадение с их взглядами в нюансах. Чаще же всего, будучи неспособными уловить смысл предложения, если в нем более пяти слов и оно, не дай бог, является сложносочиненным, а то и сложноподчиненным, они занимают позицию агрессивного неприятия даже по отношению к позиции, практически полностью совпадающей с их собственной. Мир для них исключительно двухцветный, разбавленный только оттенками серого.

Такие люди на Украине сформировали сотни майдана, нацистские батальоны, добросовестно воюют в составе регулярной армии против народа Донбасса, считая, что родину защищают, винят Путина за повышение коммунальных тарифов, цен на продукты, за обвал курса гривны, за рост безработицы и прочие проблемы. Такие люди — кадровый резерв нацистских боевиков. Они есть везде, но не везде востребованы.

В России они пока бесятся в социальных сетях, но страна находится в состоянии войны (сетецентрической, гибридной, но от этого не менее жестокой войны на уничтожение с сильным и опасным противником — США), видимая стабильность достаточно условна и может быть в любой момент поколеблена (по крайней мере Вашингтон очень старается), и тогда может возникнуть спрос на простодушное, но уверенное в гиперценности своей модели мира, крайне агрессивное ко всему, что не способно осознать, пушечное мясо майдана.

Солдаты питерского гарнизона и рабочие предприятий столицы в феврале 1917 года выступали за справедливость. Эту справедливость обещали им думские заговорщики, мечтавшие отодвинуть от власти императора и его окружение и получить полный контроль над страной. Царя свергли, ходили по улицам, пели, братались, разваливали фронт, потом обнаружили, что хлеб дорожает, рубль падает, зарплату съедает инфляция, а правительство ворует.

Морячки-балтийцы, рабочие питерских заводов и солдаты того, что еще недавно было гарнизоном, в октябре 1917 года вновь выступили за справедливость. Большевики им ее обещали. Временное правительство отправили на свалку истории. Войну окончательно проиграли. Товары и продукты исчезли, деньги тоже. Оставшиеся ресурсы стали распределяться в виде пайков, началась гражданская война, унесшая на порядок больше жизней бывших подданных империи, чем Первая мировая. Предвоенные границы империи удалось восстановить к 1945 году, уровень жизни широких масс стабилизировался в течение 60-х — 70-х годов.

В Киеве на майдан в 2004 году вышли толпы веселых безоружных обормотов, считавших, что приход Ющенко к власти автоматически обеспечит им европейский уровень жизни, а стране статус члена ЕС. Переворот удался, и толпа получила девальвацию гривны, деградацию системы управления, резко возросшую коррупцию, развал экономики, снижение международного авторитета, падение уровня жизни.

В 2013 году на майдан вышли сосредоточенные вооруженные обормоты. Страна исчезла, на ее обломках началась гражданская война, экономика растворилась во времени и пространстве, коррупция достигла высот искусства — воровать умудряются уже с отрицательных величин, а населению угрожает реальный голод.

Все эти простецы с февраля 1917 года по февраль 2014 года были уверены, что обладают простым и эффективным рецептом решения всех проблем, никого не хотели слушать и готовы были убить, а как только получалось — и убивали всех, кто пытался объяснить им, что жизнь и политика не описываются в терминах тридцатисловного словаря Эллочки-людоедочки. Их главная проблема в том, что они считают враждебным все непонятное, при этом не верят в то, что есть вещи, которые они просто неспособны понять ввиду недостатка как теоретических знаний, так и эмпирического опыта.

Такие же простецы свергали Каддафи, создают Халифат, разрушали Югославию и СССР. Их полно в любой стране, в любой точке планеты. Полно их и в России. Они никому не мешают, пока обсуждают глобальные проблемы дома с родней, с друзьями за пивом, на диване, беседуя с телевизором, но в моменты серьезных потрясений они активизируются и могут быть использованы как внешним, так и внутренним супостатом в качестве тарана против собственной страны, которую с таким пылом защищают. В конце концов все майданы боролись за все хорошее, против всего плохого и чтобы рай на земле наступил уже завтра.

Передвигая королевскую пешку, гроссмейстер видит партию. Причем в нескольких вариантах сразу, не зная точно, какой из них будет сыгран и позволит ли соперник сыграть хоть один из возможных или придется по ходу дела вносить коррективы в планы. Простец же в этом случае видит нарушение гармонии первоначального построения, бессмысленной перестановкой деревянной фишечки на пару клеточек и обвиняет гроссмейстера в покушении на устоявшийся миропорядок.

Несколько лет назад российские простецы верили, что Путин настроил по всему миру дворцов, каждый выше Гималаев, и хранит в них триллионы долларов наличными. Они верили и продолжают верить во всемирный заговор олигархов, которым подчинены все без исключения правительства планеты и которые десять тысячелетий ломают комедию войн и кризисов, чтобы ловчее обмануть и ограбить простого доверчивого человека. Они ждут взрыва Йелоустона, жаждут ядерного удара по США и верят, что Сибирь уже оккупирована китайцами. Они одновременно уверены, что США полностью контролируют российскую власть и что российские спецслужбы давно завербовали всех политиков Запада.

Где-то с мая 2014 года российские простецы были уверены, что «Путин слил» Новороссию. Сейчас это уходящий тренд, и его адепты выглядят примерно как человек, отправившийся в концертном фраке на шашлыки на дачу. Зато набирает силу новый тренд, состоящий из двух диаметрально противоположных утверждений.

Первое — Россия самая сильная, самая мощная, самая великая держава, призванная управлять миром и вот-вот «свет с Востока» окончательно воссияет над планетой. Осталось совсем чуть-чуть. Можно было бы и уже, но надо вначале новое оружие на параде показать.

Второе — Россия вообще ни во что не вмешивается, сидит себе, примус починяет, от назойливых США отмахивается, Крым присоединила и хватит, а то народу в бывших республиках много, всех кормить бюджета не хватит, самим мало.

То есть упоение имперским величием органично соседствует с абсолютно хуторянским (таким я бы сказал украинским) стремлением к автаркии, когда партнеры рассматриваются исключительно как нахальные нахлебники.

Кстати, это действительно полная калька с восприятия мира украинскими националистами. С одной стороны, они всегда рассказывали, как боролись против империи, с другой — их претензии на имперские территории доходили до Владивостока, а была бы Аляска российской и до нее бы добрались.

Наиболее лаконично этот подход сформулировал ныне маргинальный украинский националист, а некогда первопроходец, торивший тропу всех современных нацистских движений и партий Дмитрий Корчинский, который еще в ранние 90-е заявлял, что он сторонник империи от Варшавы до Японии, только хочет, чтобы она называлась не российской, а украинской, чтобы «москали не ели наше сало». В общем, в обоих случаях все дело в сале. Это первый приоритет. Имперское величие к салу прилагается и может быть не более, чем виртуальным образом, существующем исключительно в воспаленном мозгу.

Однако практика и опыт свидетельствуют о том, что как только сало становится приоритетом, заканчивается и величие, и империя, и государственность, и, как ни странно, само сало.

Чем дальше позиция сторонников великой имперской автаркии от реальности, тем она становится агрессивнее. Поскольку сегодня неизбежность краха украинского режима стала очевидной и вопрос, что дальше делать с территорией, еще год назад бывшей украинским государством и с ее населением, не может не рассматриваться российскими властями и не волновать российскую общественность, простецы, год назад на чем свет ругавшие Путина за отказ от немедленного ввода войск до самого Львова, но вынужденные со временем признать его правоту, ныне требуют сохранять позицию полного невмешательства в ситуацию на Украине после краха режима и пусть там (западнее Брянска и Белгорода) как-то все само устаканится.

Единственное объяснение этой позиции, претендующее на логичность, формулируется фразой: «Опять нам хохлов кормить».

Попробуем разобраться, почему данная позиция не просто ущербна, но и вредна. Вредна как России в целом, так и каждому ее гражданину в отдельности.

Начнем с того, что Россия уже задействована в этом конфликте (пусть и в рамках геополитического противостояния с США) и расходует огромные ресурсы для его разрешения без ущерба для своих интересов. То есть аргумент «не будем лезть — не будем отрывать кусок от своего рта» — не работает. Россия посылает гуманитарные конвои в ДНР и ЛНР, помогает становлению республиканских армий и осуществляет прикрытие республик на международной арене.

Параллельно Россия поставляет газ, нефть и уголь Киеву, что способствует продлению агонии режима. Делается все это не из филантропических побуждений и не потому, что (как думают самые неадекватные из простецов) российские олигархи просто кушать не могут без своих украинских собратьев-олигархов, вот и поддерживают их якобы в рамках концепции извечной борьбы олигархического интернационала против народов мира.

Простецам невдомек, что уже в четвертом-втором веках до Р.Х. римские олигархи, опираясь на народ Рима, насмерть сражались с карфагенскими олигархами, опиравшимися на народ Карфагена. И с тех пор ничего не поменялось.

Действия России обусловлены не олигархическими интересами и не обостренным чувством справедливости, но интересами государственными. Государственные же интересы в случае если общая ситуация не позволяет вам одним ударом решить вопрос в свою пользу, диктуют необходимость маневрирования с целью занятия лучшей позиции, привлечения союзников, накопления сил, изматывания врага.

К данному моменту Россия достигла позиционного перевеса, позволяющего надеяться на техническую победу (крах киевского режима) в обозримом будущем.

При этом надо понимать, что сложные политические процессы, происходящие в современном мире, не позволяют заранее определить момент этого краха не только с точностью до дней, но даже до месяцев. Можно обозначить только его временные рамки. Если верхняя граница уходит к концу году (а в худшем варианте и к началу следующего), то нижняя граница ликвидации киевской власти проходит по летним месяцам 2015 года (скорее всего, по июлю-августу, но с учетом того, что процессы постоянно ускоряются, даже июнь не являются абсолютно невозможным).

Но всякая победа только тогда ценна, если ее результаты закреплены, а новое послевоенное состояние дел лучше, чем довоенное (в данном случае, с точки зрения России). Между тем крах режима может произойти быстро и обвально. То есть к нему необходимо быть готовым заранее и заранее же планировать свои действия.

Может ли Россия просто отказаться от вмешательства в обустройство постнацистской Украины? Нет, не может.

Во-первых, ДНР и ЛНР в состав Украины не вернутся. Момент уже упущен, республики воевали, а их население несло потери и терпело лишения именно в борьбе с украинским государством. Не важно, что нацистским, важно, что украинским. Это как у Хмельницкого с Польшей — до определенного момента он хотел автономии и уравнения прав казацкой старшины с польской шляхтой, а когда точка возврата была пройдена, Гетманщина, не способная выжить самостоятельно, была готова вступить хоть в Россию, хоть в Турцию, но только не вернуться в Польшу.

Во-вторых, даже победив в войне, республики могут выжить, только опираясь на Россию. Так же, как Приднестровье, Абхазия, Осетия. Это значит, что «содержать» и отрывать кусок от себя России все равно придется. Но, если это будут автаркичные квазисуверенные образования ДНР и ЛНР, то содержать придется всегда. В случае же присоединения к России потратиться придется только на восстановление экономики региона и его интеграцию в российские производственные цепочки.

В-третьих, то же самое относится к большой Новороссии. После краха киевского режима становится неизбежным распад государства. А после распада государства у населения Новороссии нет никаких мотивов восстанавливать Украину. Россия им ближе и с точки зрения этнической, и с точки зрения экономической. Тем более что восстанавливать экономику Новороссии и Донбасса в едином комплексе легче и дешевле, чем восстанавливать экономику одного лишь Донбасса.

В-четвертых, с утратой промышленных регионов Новороссии и Донбасса Киев и окружающие его дотационные регионы (Черниговская, Сумская, Житомирская, Черкасская, Полтавская области) становятся для Западной Украины не призом, но обузой. Киев был ценен только тем, что, контролируя его как столицу, Западная Украина могла перераспределять в свою пользу доход, обеспечиваемый промышленностью и портами Новороссии.

То есть без Новороссии Малороссия Галицию не интересует. Малороссийские области сегодня являются регионом дотационным, но следует помнить, что через них проходит крупнейший речной путь (Днепр), связывающий Смоленщину и Белоруссию с Черным морем, через него же тянутся нити газо- и нефтепроводов, обеспечивающих России не только торговлю, но и перспективу политического и экономического союза с Европой, через него обеспечивается сухопутный транзит товаров с Атлантики в Азиатско-тихоокеанский регион, да и для ведения интенсивного сельского хозяйства возможности в регионе куда лучше, чем в Архангельской области или в Якутии. При грамотном, рачительном подходе не просто безубыточность, но и высокая прибыльность региона гарантирована. То есть вложения в его обустройство, пусть не сразу, но будут возвращены в виде доходов бюджета.

В-пятых, из восьми областей Западной Украины только три галицийские (Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская) и частично Волынь являются бандеровскими русофобскими регионами.

Проблема, однако, в том, что Польша в их нынешнем состоянии вряд ли захочет взять на себя ответственность за их содержание в качестве какой-то самостоятельной политической единицы. А интегрировать их в Польшу вряд ли позволит ЕС, который и так озабочен укреплением границы с Украиной и ограничением миграции граждан Украины в ЕС — притом что едут туда в большинстве своем именно западные украинцы. Кроме того, Галиция отрезает от основного массива украинских земель Закарпатье, население которого свое русское имя не забыло, негативно настроено в отношении своих соседей-бандеровцев и позитивно в отношении России.

До 1939 года территория Закарпатья принадлежала Чехословакии (то есть Словакия может на нее претендовать), в 1939-1944 Закарпатье было присоединено к Венгрии, и сегодня там сильны позиции Будапешта. В 1945 году оно вошло в состав СССР. Его уход в самостоятельное плавание способен обострить отношения между Венгрией и Словакией, каждая из которых может исторически обосновать права на этот регион. Самостоятельно выжить региону будет практически невозможно.