Захар Прилепин: Что мы вкладываем в понятия "папа" и "мама"? Почему эти слова были всегда понятны? Начальный период советской власти отмечался некоторым интернационализмом, а в антисоветской интерпретации наших "правых" он был слишком интернациональным, но на самом деле, понятия национального, имперского, народного, русского никогда не были противными советской власти - они все время существовали. Это можно заметить не только по предвоенной риторике Сталина, когда был озвучен резкий национальный поворот, это понятно по всей эпохе существования советской власти с 1917 года. Вспомним Блока, Есенина, Клюева, Алексея Толстого – это все национальные русские художники. Они отлично отдавали себе отчет, как Клюев писал, что "есть в Ленине керженский дух".
Поэтому, что касается советского периода, то никакого разрыва связи времен тогда не произошло, и как русский человек чувствовал, как было у него чувство Родины всегда неотъемлемым качеством, так оно никуда и не делось.
Вопрос: Чем формировалось это представление? Ведь население страны тогда гораздо больше читало, государство было на пути к званию "самого читающего в мире".
Захар Прилепин: Мы сейчас не сможем рассмотреть, по пунктам разобрать программу школьную, которая содержала, конечно, и некоторые перегибы в отношении дореволюционной эпохи, но надо отметить, что наряду с вульгарным препарированием истории Российской империи, с вульгарным препарированием литературы, существовала и тотально патриотическая и совершенно упоительно сделанная массовая культура, музыкальная и кинематографическая. Даже если люди теряли на какое-то время уважение к дореволюционной России, они настолько были патриотами новой, советской России, что у них само чувство Родины могло быть связано с этой страной как таковой, собственно, с СССР, который казался им немыслимым чудом, явившимся из пучин мировой истории.
Потом параллельно с мифологизацией советской истории – появлением фильмов "Чапаев", "Щорс", картин о героях Гражданской войны, а потом уже, параллельно с ними и во время войны, фильмов "Александр Невский", "Кутузов", "Адмирал Ушаков", "Суворов" – у советского человека все "сцепилось" воедино. Чапаев, Кутузов, Суворов, Щорс – это все люди, которые отстаивали эту землю.
Поэтому у советского подростка было все в порядке с приоритетами. Он отдавал себе прекрасно отчет, за что при необходимости надо будет сражаться: за Кутузова, за Щорса, за Суворова, за Чапаева. У него это не "распадалось на части", как происходит у нынешних подростков зачастую.
Вопрос: Что вообще это за понятие такое, Родина? Для многих сейчас оно звучит абстрактно, а некоторые его даже как-то уничижительно пытаются представить.
Захар Прилепин: 90-е годы наложили, конечно, нехороший отпечаток на воспитание. И Родина – да, представляется, как что-то такое, что должно тебя поить, кормить, обувать, быть тебе лично должной, хотя это, конечно, не совсем так. Все-таки, наряду с этим, есть и обязанности.
Фраза "Я никому ничего не должен" была одним из гимнов поколения 90-х, мэмов, одним из определяющих, знаковых факторов того времени. Это была ненормальная ситуация, она была "вывихнута набок", ведь для России такое отношение к Родине нехарактерно. И сегодня мы видим, что ситуация понемногу исправляется.
Те люди, которые будут сейчас говорить "Я ничего никому не должен", "Пора валить" - будут постепенно переходить в разряд "фриков". Это нормально. Должны тон задавать другие молодые люди, которые, как говорят во дворе, "с другими понятиями". Есть мама, есть папа, есть Родина, есть мужество.
Думаю, сегодня Моторола вполне мог бы посоперничать с Сергеем Лазаревым в рейтингах. Ну и уж точно люди, для которых Моторола является образцом мужского поведения, даже в меньшем количестве загонят за плинтус всех поклонников Лазарева без всяких проблем.
Вопрос: Но некоторые Вам возразят, мол, любить Родину и любить государство и правительство - это не одно и то же?
Захар Прилепин: Знаете, это любимая отмазка нашей либеральной общественности: мол, я Родину не совмещаю с государством. С одной стороны, это так, да, государство совершает много отвратительных поступков, и любить его за эти поступки человек не обязан, но в целом это достаточно вздорный и ложный путь.
Ведь если ты любишь Родину, ты потом никогда не сможешь встать против государства. По крайней мере, в России даже в самые страшные времена русский человек делал выбор в пользу государства. В пользу Родины, значит, в пользу государства. Он делает такой выбор. А другой выбор – власовский.
И даже если тогда он был сделан в пользу государства, то уж о нынешних временах, которые пытаются выдать как гораздо более кровожадные порой, нечего и говорить.
В ключевые минуты, минуты роковые надо принимать сторону государства. Это совершенно очевидно. Это было очевидно и для Пушкина в тот момент, когда прошла казнь декабристов. Даже тогда для него было очевидно, что государство имеет право так себя повести. Это было очевидно и для Есенина, и для Достоевского.
Вопрос: После распада СССР у значительного числа людей в России (да и не только в ней, на самом деле) может возникнуть вполне справедливый вопрос: что для них сегодня Родина? Какая страна для них родная?
Захар Прилепин: Умозрительные это все вопросы. Какая Родина: допетровская или петровская? Рюриковичей или Романовых? Владимиро-Суздальская или Московская? Люди в России часто попадали на стык. Родина до Октября или после. Она всегда Родина, что ее пилить на эти части? Эти люди говорят на одном и том же языке, это одна и та же литература, одни и те же исторические традиции.
Вопрос: Вы уже упомянули Моторолу. А скажите, за что воют на юго-востоке Украины? Они ведь за Родину сражаются? А их противники? Ведь у противоборствующих в гражданской войне сторон одна Родина. Или разная?
Захар Прилепин: Да нет, там разная родина. У одних сейчас родина – Украина, они придумали себе родину Украину, отдельную от России. Они воюют за нее, а она – пространство Русского мира, безусловно.
Люди в Донбассе, которые являются украинцами, воюют за Украину Гоголя, маршала Рыбалко. Они за эту Родину воюют. Это не значит, что против Украины, они за Украину и Россию воюют, за свою Родину. За малую родину Украину, за большую Родину Россию. А те воюют за свою, придуманную ими Украину, которая ложная, стыдная и отвратительная.
Вопрос: Как Вы считаете, современный масскульт помогает формировать чувство Родины? Актуально ли это, нужно ли?
Захар Прилепин: В целом да, помогает. Либеральные идеи еще пять лет назад 90% медиасферы представляли и были абсолютными "богами" контента. Сегодня ситуация изменилась, перевернулась практически. Тогда было 90 на 10 в их пользу, а сейчас – в пользу государства. Даже все перегибы, весь патриотический угар, вредоносность тех людей, которые проповедуют любовь к Родине, а сами держат вклады, жен, детей за границей, - все это Родины не отменяет.
Государственное воровство было при любой эпохе. Никакое мздоимство, скотство, никакие персонажи Гоголя не отменяли Родины. Ни Хлестаковы, ни городничие, ни губернаторы. Никакие персонажи Салтыкова-Щедрина не отменяли чувства Родины у него. Ничего не должно это чувство отменять.
Люди должны отделять ложное от истинного. Под напором всего этого ложного, мелкого, скудного, подлого существует Россия небесная, удивительная, тысячелетняя - и даже больше. Это достаточно просто, это несложная задача, и это не шахматная партия на 57 ходов.
Вопрос: Какие произведения, в том числе, в литературе, помогают воспитывать это чувство?
Захар Прилепин: Интересно, что нет этого чувства, жестко сформулированного, ни в "Тихом Доне", ни в романах Достоевского, ни в "Мертвых душах". Вообще, не зря литература у нас называлась "критическим реализмом". Конечно, это критический реализм. Любовь к Родине парадоксальным образом прививается через "Мертвые души", через "Тихий Дон", "Анну Каренину", где об этом ни слова, казалось бы, нет. Любовь к Родине – нравственное чувство, русская литература прививает нравственные чувства, сложность мышления. Через сложность мышления человек приходит к любви к Родине.
