В структуре импорта из Ирана преобладает обработанная продукция. В составе импорта также имеется продукция товарных групп ««Машины, оборудование», «Строительные материалы», «Минеральные продукты», «Продовольственные товары», «Металлы и изделия из них».
Председатель экспертного совета фонда поддержки научных исследований «Мастерская евразийских идей» Григорий Трофимчук сказал газете «Литер», что Иран вполне может создать с Евразийским союзом зону свободной торговли по индивидуальной схеме, как это примерно происходит с Вьетнамом или другими странами, не связанными с ЕАЭС общими границами. Однако внутри ЕАЭС даже по Карабаху велась очень сложная дискуссия, а Иран – это более сложный комплекс проблем.
Придётся учитывать ряд факторов, например проблему российско-азербайджанских отношений после интегрирования Ирана в ЕАЭС. По этим и другим причинам гораздо выгоднее иметь внутри одного и того же экономического блока не только Иран, но и для равновесия Китай. Еще один чувствительный момент – вероятные поставки Россией комплексов С-300, предназначенных для Ирана. Пока они не поставляются. На этот счёт сделано заявление, целью которого является измерение его информационно-политических последствий. Примерно то же самое происходило с неоднократными заявлениями Москвы о размещении «Искандеров» на территории Калининградской области. Если РФ поставит такие системы Ирану в реальности, это изменит всю геополитическую картину мира, и тогда уже сложно будет говорить о мирном развитии проекта ЕАЭС. Во всяком случае, ни Астане, ни Минску уже не удастся в этих рамках дистанцироваться от политики, подчеркнул эксперт.
«Всю интеграцию с современным Ираном наглухо тормозит его ментальность, когда любые переговоры с этой страной ведутся десятилетиями. Нефть Ирана, вброшенная на рынок ЕАЭС, вряд ли собьёт те же цены на бензин внутри стран-участниц, во всяком случае, пока таких вдохновляющих примеров не наблюдалось. Иран – крайне интересный объект для евразийской интеграции, в том числе в плане каспийского сотрудничества, туризма», –подчеркнул Григорий Трофимчук.
Риски есть, но есть и выгода
Специалист по Ирану, ведущий эксперт Российского института стратегических исследований Аждар Куртов заметил, что санкции оказали серьезное негативное воздействие на экономику Ирана. У страны существенно сузились доходы от экспорта, ведь ограничения главным образом ударили именно по экспорту иранской нефти. Сейчас Тегеран крайне заинтересован в увеличении своих доходов от внешней торговли. В этом смысле интерес иранцев к развитию сотрудничества с ЕАЭС вполне объясним. Но, во-первых, санкции еще не сняты, а только временно смягчены. И на самом деле нет достаточных оснований считать, что в июне этого года будет полностью согласован и подписан договор «шестерки» с Ираном по его ядерной программе. По крайней мере, и иранская сторона, и американцы за последние дни сделали много заявлений, которые работают скорее на скепсис, чем настраивают на позитив. Иранцы, например, настаивают, чтобы санкции были сняты окончательно и одномоментно. Американцы наверняка на это не пойдут. Это следует и из уже опубликованного текста подготовленного соглашения, и из заявлений президента США Барака Обамы.
В системе права США президент может в некоторых случаях и без участия конгресса подписывать некие обязательства во внешней политике, но следующий президент может их отменить. В политическом плане это делает ситуацию неустойчивой. Такие обстоятельства вовсе не способствуют установлению продвинутых отношений между ЕАЭС и ИРИ, считает эксперт.
Эксперт центра геополитических исследований «Берлек-Единство» Дмитрий Михайличенко заметил, что заявления о стремлении таких стран, как Вьетнам, Сирия и Иран, присоединиться к ЕАЭС носят резонансный характер и свидетельствуют о геополитической и геоэкономической притягательности структур евразийской интеграции для многих стран. Иран – мощное государство, которое категорически не устраивает западный гегемонизм, поэтому его геополитическая активизация вполне оправдана. Что же касается экономических преференций, то они, несомненно, есть. В санкционный период Россия пыталась закупать нефть из Ирана в обмен на товары российского производства. Эти инициативы свидетельствуют о том, что, несмотря на ограничители, потенциал для сотрудничества двух евразийских стран, несомненно, есть, считает он.
Есть чем торговать
Аждар Куртов заметил, что у Ирана совершенно иная экономическая и политическая система, чем у стран Евразийского экономического союза. Однако в отношении перспектив создания зоны свободной торговли нельзя категорично отрицать такую возможность, но здесь не все так просто. Из пяти стран ЕАЭС торговля с Ираном по-настоящему значима лишь для одного государства – Армении. Например, в Россию иранский экспорт за прошлый год составил всего $291,1 млн, в Казахстан – $183,4 млн. Для сравнения: в не входящий в ЕАЭС Китай экспорт составил $6,5 млрд, а в Туркменистан – $754 млн. Не намного лучше дела обстоят и с импортом Ирана: в первую двадцатку стран из государств ЕАЭС входит только Россия с показателем $671 млн. Иран – значимый экспортер нефти и продовольствия. Но эта продукция практически не востребована на рынках ЕАЭС, за исключением Армении.
«Правда, зона свободной торговли – это не всегда линейная схема купли-продажи товара для внутреннего потребления. Возможны и своповые схемы, варианты создания СП для той же нефтепереработки. Пока Иран не показал свою готовность пустить иностранный капитал в свою внутреннюю разработку нефтедобычи и ее переработки. Изменит ли Тегеран этот подход, сказать невозможно. У них ведь есть негативная история участия иностранцев в этом бизнесе. Это британцы, которые еще в 50-х годах прошлого века добывали иранскую нефть. Нужно ли странам ЕАЭС иранское продовольствие? Ответ на этот вопрос преимущественно отрицательный: ни Белоруссии, ни Кыргызстану, ни Казахстану оно, по большому счету, не нужно. Есть интерес к экспорту в Иран продовольствия из ЕАЭС. Например, в прошлом году Иран импортировал семена продовольственной пшеницы на $2 млрд 289 млн, кормовую кукурузу на $1 млрд 751 млн, очищенный рис на $1 млрд 409 млн, жмых и другие твердые субпродукты на $1 млрд 239 млн. Речь идет об экономической интеграции, а не о создании военно-политического союза. Нужно четко различать эти понятия. Как не нужно видеть в экономическом сотрудничестве некую угрозу проникновения с территории Ирана исламизма. Иран – шиитское государство, а шиитские общины ни в одном из государств ЕАЭС не доминируют. Поэтому надо двигаться в направлении создания зоны свободной торговли с Ираном. Можно вспомнить отношения в сфере торговли Ирана с СССР в начале 70-х годов прошлого века. Как ни странно, но Союз был одним из ведущих торговых партнеров Ирана. Поэтому возможности увеличения экспорта в Иран все же есть, и немалые. В том числе и экспорта высокотехнологичной продукции», – заметил Аждар Куртов.
В любом случае России, Ирану и Казахстану нужно будет вырабатывать консолидированную политику в вопросах продажи углеводородов.
«Если присоединение Ирана к ЕАЭС все-таки произойдет, это крайне болезненно будет воспринято Западом и Израилем. Но это ожидаемые риски, которые обусловлены невозможностью существования мира в однополярном формате», – считает Дмитрий Михайличенко.
Автор: Марат Елемесов
Источник: http://riss.ru/smi/16613/

Под новые планы в середине нулевых в Штатах разработали концепцию «Большой Центральной Азии». С этой целью госдепартамент США даже переформатировал свой южно-азиатский отдел. Он стал курировать и связи со всеми пятью центрально-азиатскими государствами, входящими в наш СНГ. Дело осталось за малым – подчинить своим целям Афганистан. С этим как раз и не сложилось.

Вот тогда и явилась на свет концепция «Нового шелкового пути», предполагающая уже сотрудничество, в том числе с Китаем и Россией, при неизменных целях проекта – привязать Центральную Азию к Югу континента. Из всего этого возникла лишь так называемая «Северная распределительная сеть» – действующий с 2009 года маршрут доставки грузов для натовского контингента в Афганистане через государства Центральной Азии. В целом, американский проект забуксовал, и достаточно серьёзно. По крайней мере, эксперты сегодня оценивают его, как нереализуемый. Причина всё та же – Афганистан.

Китай сделал попытку перехватить инициативу. Свой проект «Экономический пояс Шелкового пути» представил в 2013 году во время визита в Казахстан Председатель КНР Си Цзиньпин. Он больше соответствовал древним торговым путям: в Европу через Центральную Азию – Ближний Восток – Турцию. Хватило препятствий и на этом пути. Чего стоит только война в Сирии и нестабильность в Ираке. Потому не исключили и другие варианты маршрута, в том числе, через Россию.

На самом деле, в китайской концепции важен даже не маршрут, а программа действий. На встрече в Астане Си Цзиньпин сформулировал её в пяти пунктах: «1.Усиление координации государств региона в политической области. 2. Интенсификация строительства единой дорожной сети. 3. Развитие торговли путем ликвидации торговых барьеров, снижения издержек торговли и инвестиций, повышения скорости и качества экономических операций в регионе. 4. Увеличение валютных потоков за счет перехода на расчеты в национальных валютах. 5. Усиление роли народной дипломатии, расширение прямых связей между народами стран региона».

Пожалуй, нумерацию здесь можно рассматривать и по степени важности проблем. Геополитика тут в приоритете. Не случайно на данном этапе к проекту привлечены только государства, входящие в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) или состоящие в ней в качестве наблюдателей (Индия, Пакистан и Иран). Акценту на региональную координацию соответствует и взаимодействие нового китайского проекта с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), что и подтвердили в предпраздничной Москве лидеры России и Китая.

Далеко Казань от Китая?

Политические комментаторы легко связали проект «Шелковый путь» с другой новостью предпраздничного дня – подписанием меморандума об участии Китая в строительстве высокоскоростной магистрали Москва–Казань. Скоренько прочертили свой маршрут дальше на Восток, через Екатеринбург – Астану – вплоть до города Урумчи в Синьцзяне, где магистраль может соединиться с сетью высокоскоростных железных дорог КНР. Правда, у китайцев несколько иные планы. Их в начале апреля озвучил министр иностранных дел Китая Ван И. На встрече со своим монгольским коллегой он предложил создать трехсторонний китайско-монгольско-российский экономический коридор. Ван И считает, что подобный "Шелковый путь" приведет не только к бурному развитию наших трёх стран, но и станет "полным возрождением" всей Евразии.

Споры о маршрутах – штука сама по себе увлекательная. Они иссякнут уже в этом году, когда завершится разработка подробного стратегического плана создания «Экономического пояса Шелкового пути». Смысл его не столько в создании транспортного коридора, сколько в укреплении экономического сотрудничества и взаимодействия в Азии – на крупнейшем континенте нашего мира.

Такие планы уже реализуются. К примеру, меморандум о скоростной магистрали ещё только подписали, а в Татарстане, возле Набережных Челнов, "Китайская национальная химико-инжиниринговая корпорация" уже завершает строительство завода "Аммоний". К концу лета он выдаст удобрения, аммиак, метанол и другую продукцию. Достигнуто соглашение о строительстве кирпичного завода производительностью 90 млн. штук кирпича в год. Через два года его должны сдать в эксплуатацию. С пуском этого предприятия производство керамического кирпича в Татарстане увеличится вдвое. Инвесторы из Китая готовы вложить здесь серьёзные деньги в строительство завода по производству 300 000 тонн цемента. Выбрана площадка для предприятия по сборке китайских автомобилей. Это только в Татарстане, особо привлекательном для китайцев своими свободными экономическими зонами.

Скоростной магистрали здесь пока нет, но экономическое участие китайцев уже принимает вполне приличный масштаб. Только, как и везде в России, – пока однобокий. Скажем, с 2006 по 2013 год инвестиции китайских предприятий в российскую экономику возросли почти в десять раз – с $ 470 млн. до $ 4080 млн., а инвестиции России в КНР, наоборот, каждый год снижались, опустившись за этот период с отметки в $ 67 млн.– до $ 22 млн.

Так уже было с Европой, когда охотно погружаясь в российский рынок, она надежно закрывала для россиян свой. Впору было говорить не о сотрудничестве, а об экспансии экономической. Её последствия ярко проявились введенными против нас санкциями западных стран.

Осторожнее начали относиться и к китайским инвестициям в Татарстане. На днях председатель уже упомянутой «Китайской национальной химико-инжиниринговой корпорации» Юй Цзиньбо встречался здесь с руководителем республики Рустамом Миннихановым. Речь шла о долгосрочном сотрудничестве. По словам Юй Цзиньбо, многие китайские химические предприятия готовы расширяться и переводить свое производство в Россию. В этот раз Р. Минниханов отговорился предложением создать рабочую группу по исследованию китайских химических производств. Что-то уже насторожило.

Привет от «Сокола»!

Безоглядная поддержка иностранных инвесторов имеет в России богатую историю. Взять те же высокоскоростные железнодорожные магистрали (ВСМ). Для их строительства и дальнейшего развития специально было создано РАО «ВСМ». В 1993 году оно разработало техническое задание на создание высокоскоростного электропоезда нового поколения. Это изделие отечественных конструкторов получит потом своё название «Сокол-250» (ЭС250). В его создании примут участие более 60 предприятий и организаций. Среди них такие авторитетные, как ЦКБ морской техники «Рубин», ЦНИИ Судовой электротехники и технологии фирмы «Алмаз», Тихвинский завод транспортного машиностроения «Титран», НПО «Аврора», ВНИИтрансмаш и другие.

Опытный образец с шестью вагонами они представили на испытания в 2000 году, что вполне соответствовало мировым стандартам, где на подобные разработки уходило до десяти лет. Удалась и конструкция. Электропоезд мог работать на постоянном и переменном токе, имел бортовую компьютерную систему управления, энергопоглощающие элементы в носовой и кормовой частях поезда (для повышения безопасности при аварийных столкновениях), экономный асинхронный привод и прочее. На испытаниях опытный «Сокол» показал, что вместо конструкторской скорости в 250 км/час способен разгоняться до 350.

Испытания выявили и недостатки нового поезда. Они скрупулёзно перечислены в акте министерской межведомственной комиссии. Были замечания по усилению рамы тележки, системе пневмоподвешивания, приводам дисковых тормозов и магнитно-рельсового тормоза и другим. Разработчики сочли их несущественными и устранили, не затягивая время.

Только время всё-таки ушло. На дворе стоял 2003-й, царила эйфория российско-немецкой экономической дружбы. На наши магистрали просился Siemens со своими электропоездами. На повторное испытание «Сокола» даже не выделили средств. Опытный экземпляр отправили в отстой, пообещав передать его в музеи профильных вузов. Для Siemens «на полную» открыли зеленый семафор, заключив контракт на долгие 30 лет.

Но время меняется, и на новой магистрали «Москва–Казань» уже не ждут поездов германской фирмы. Как уже отмечалось, этот проект будем разрабатывать совместно с китайцами. Без нашего «Сокола», естественно. Да и сама высокоскоростная железнодорожная магистраль – совсем не реинкарнация древнего торгового пути, по которому прокладывали себе дорогу на Запад уникальные китайские товары и технологии того времени – шелк, бумага, медные зеркала, порох и пр. «Шелковый путь» сегодня – во многом средство продвижения экономического влияния нашего великого восточного соседа. И геополитики здесь много больше, чем даст кирпичей строящийся в Татарстане завод.
Автор Геннадий Грановский