История как основание для легитимности

В декабре 2014 года в своем обращении к Федеральному Собранию Владимир Путин упоминает князя Владимира в контексте Крыма — вхождение полуострова в состав Российской Федерации легитимируется посредством активизации мифа о восстановлении исторической правды и сохранения преемственности традиций, культуры и государственности. На Воробьевых горах в Москве запланировано возведение памятника князю Владимиру, приуроченное к 1000-летию со дня его смерти. В свою очередь, Петр Порошенко издает указ о чествовании князя Владимира как основателя «средневекового государства Руси-Украины», в ответ Государственная Дума Российской Федерации обвиняет президента Украины в попытке приватизации памяти крестителя Руси.

Сложно назвать указанные факты сенсационными, однако подобные жесты и высказывания оказывают влияние на формирование и поддержание легитимности границ государств, политических режимов и национальной идентичности. Легитимность — это понятие, которое широко используется в дискурсе, причем не только узко научном, но и достаточно широком повседневном. В данной статье мы рассмотрим один из ее аспектов — исторический — на конкретном актуальном примере борьбы между двумя вариантами истории России и Украины.Когда к власти приходит новый политический лидер, ему необходима легитимность, под которой мы подразумеваем добровольное подчинение и признание правомерными властных полномочий, основанные на общем понимании социальной реальности. Наиболее близко к объяснению данного механизма подошли Питер Бергер и Томас Лукман, определив легитимацию как процесс формирования знаний о социальной и политической системе [1]. Эта система создается посредством школьного и университетского образования (именно поэтому такие баталии ведутся вокруг содержания учебников истории). От того, какие знания и ценности закладываются в сознание подрастающего поколения, зависит его приверженность установленным институтам и правилам. Ни один протест против легитимности существующего порядка не появляется на пустом месте — ему предшествуют изменения в системе образования или появление сильной системообразующей вирусоподобной идеи, вступающей в противоречие с мейнстримом.

Итак, легитимность — это не только любовь народа к своему правителю. Это сложная модель знаний, оценки, доверия, которые строятся из нескольких элементов:

Институциональный порядок, то есть честные и справедливые институты, которые занимаются осуществлением политики и распределением ресурсов;
Лидер, который благодаря своим личным качествам и идеям вызывает доверие у людей и побуждает их следовать установленным правилам;
Традиции (историческая память, культурные ценности и нормы), которые действуют по принципу «так было всегда, и это правильно».
Ни один протест против легитимности существующего порядка не появляется на пустом месте — ему предшествуют изменения в системе образования или появление сильной системообразующей вирусоподобной идеи, вступающей в противоречие с мейнстримом.
Однако легитимность не дается новому правителю раз и навсегда. С течением времени как внутренние, так и внешние факторы постепенно подтачивают легитимность власти, и перед правящими элитами стоит задача ее поддержания на необходимом уровне, чтобы политическая система продолжала функционировать. Поддержать легитимность помогают новые идеи и вкрапления в существующую модель, которые не меняют ее кардинально (в этом случае мы уже будем вести речь о смене модели и революционных преобразованиях), а успешно ее дополняют и освежают восприятие.
Чтобы быть воспринятыми обществом, новые идеи и вкрапления в модель легитимации должны носить удобоваримую форму. Удачной формой для описания и исследования подобного рода феноменов стали мифы, предложенные Роланом Бартом. Миф у Барта несколько отличается от того смысла слова, к которому мы привыкли. Речь не идет о сказках и устном народном творчестве. Миф — это коммуникативная система, которая берет факты и знаки и добавляет к ним дополнительные значения, формируя сложные и сильные символические структуры, оказывающие влияние на общественное сознание. Исходным материалом для мифа будут не только слова и тексты, но и изображения (картины, фотографии, плакаты), кинофильмы, телепередачи и т.п. — иными словами, знаки. В семиотической системе выделяют означающее, означаемое и знак. Миф становится вторичной семиологической системой, для него знак будет означающим [2].

Миф — это призма, через которую мы воспринимаем мир, и которая, в свою очередь, формирует наше отношение к миру — и в конечном счете, поведение.
В политической сфере наиболее важными становятся государствообразующие мифы, которые объясняют, почему существует именно такое государство, именно в этих границах, и почему граждане этой страны называют себя именно так, а не иначе. Не последнюю роль в формировании подобных мифов играет трактовка исторических фактов.
Борьба России и Украины за один исторический отрезок времени, Киевскую Русь, ставит перед нами вопрос: почему государства не могут жить с общей историей? Вероятно, чтобы считаться полноценным государством, нужно иметь собственную уникальную историю. Если ее нет, то считаться полноценным государством сложно, особенно если рядом находятся государства с вековой историей и традицией. И государство с менее давней историей выглядит не вполне полноценным. Оговоримся, что данный фактор важен именно для государства-нации и намного менее важен для империи или других типов государств. Как правило, после распада империй у большинства бывших колоний встает вопрос о восстановлении или создании уникальной истории [3].
Владимир Путин и Петр Порошенко в борьбе за князя Владимира

На процесс формирования государственности Украины повлияло соседство сильных государственных и идеологических машин Российской и Австро-Венгерской империй.
Князь Владимир, вошедший в историю как правитель, крестивший Русь и укрепивший ее государственность (таковы основные характеристики, с помощью которых он описывается в учебниках), с недавних пор стал камнем преткновения для российских и украинских политиков.
История о князе Владимире как основа легитимности Крыма в составе России

Фигура князя Владимира была актуализирована в политическом дискурсе и общественно-политическом поле России после выступления президента Владимира Путина перед Федеральным Собранием в декабре 2014 года. Ниже приведена ключевая цитата, интересующая нас в контексте анализа исторических мифов и их роли в текущих политических процессах:
«В Крыму живут наши люди, и сама территория стратегически важна, потому что именно здесь находится духовный исток формирования многоликой, но монолитной русской нации и централизованного Российского государства. Ведь именно здесь, в Крыму, в древнем Херсонесе, или, как называли его русские летописцы, Корсуни, принял крещение князь Владимир, а затем и крестил всю Русь» (http://kremlin.ru/news/47173).
В этом отрывке лидер страны формирует миф и обосновывает легитимность политического решения о принятии Крыма в состав Российской Федерации. По сравнению с юридическими нормами историческая легитимация намного сильнее и эффективнее, поскольку сами юридические нормы – производные от исторической традиции и видения мира.
Рассмотрим, как выглядит структура мифа в российском варианте:

Историческая легитимность и преемственность исторических эпох сложилась в России давно и практически не пересматривалась. Все проекты по трактовке и описанию истории (С. М. Соловьев, В. О. Ключевский), триада С. С. Уварова — все работало на формирование единой исторической непротиворечивой модели развития. Эта схема одинаково или с небольшими изменениями преподавалась как в советское время, так и после распада СССР. Никто не ставит под сомнение, что источником государственности является Киевская Русь, ее преемником — Московское княжество, затем Российская империя.
Но вот политическое решение относительно Крыма было неоднозначно воспринято как внутри страны, так и за рубежом, поэтому требовало дополнительной легитимации. Новая мифологема призвана органично встроить текущую политическую реальность в уже существующую легитимирующую модель и дополнительно укрепить их.
Украине в этом отношении было намного сложнее с легитимацией своей государственности.
История о князе Владимире как основа для легитимности украинского государства

Указ президента Украины о чествовании памяти князя Владимира призван был напомнить, что этот период – часть истории Украины. В современной сложной ситуации с легитимностью границ, национальной идентичности украинцев и кризисом политической поддержки это стало попыткой сохранить существующие структуры и модели легитимности. При этом позитивный эффект от политического акта неоднозначен, он явно не достиг желаемого результата.

На Украине ситуация с историческим аспектом легитимации обстоит несколько сложнее и не так однозначно, как в России. На процесс формирования государственности Украины повлияло соседство сильных государственных и идеологических машин Российской и Австро-Венгерской империй. Модель уникальной украинской истории начал разрабатывать Михаил Грушевский в момент формирования национальных государств на волне распада империй. Проект национального государства Грушевского создавался в контексте упадка Австро-Венгерской империи. Попытка реализовать этот проект была осуществлена в период революционных преобразований в Российской империи и продлилась крайне недолго. Вновь полноценно взят на вооружение он был в 2004 году организаторами Оранжевой революции, а также ныне действующим президентом Украины Петром Порошенко.
В 1898 году выходит первый том «Истории Украины-Руси» [4] , в которой Грушевский обосновывает историческую самостоятельность украинского народа. Задача автора состояла в том, чтобы проследить иную преемственность этапов исторического развития. Он отрицает единство восточных славян, разделяя украино-русский народ и великорусский народ. До Грушевского история украинцев так или иначе вписывалась в историю соседних держав, чья власть распространялась на их территории: Польши и России. Нововведение Грушевского заключалось в альтернативной модели исторического развития, новой преемственности государственных образований, считающихся историческими предшественниками современного государства Украина.
Альтернативные варианты истории Украины

Модель «московского» варианта истории Грушевский отрицает, утверждая, что, хотя Киевская Русь и передала некоторые формы общественно-политического устройства в великорусские земли, говорить о полной преемственности между Киевской Русью и Московским княжеством не приходится [5]. Татарское завоевание привело к упадку общественно-политических основ Киевской Руси; на востоке от Днепра традиции были практически полностью уничтожены, и сохранились лишь по правую сторону Днепра, получив дальнейшее развитие в Галицко-Волынском княжестве, а затем под властью Литвы и Польши. Проблема московского варианта истории для легитимации украинской государственности состояла также в том, что появление украинцев как отдельного народа датировалось XIV–XV вв., что абсолютно не устраивало Грушевского как идеолога украинской государственности.
Вопрос о том, чьим историческим предшественником считать Киевскую Русь, был и остается одним из основных, и возник он не сегодня.
Вопрос о том, чьим историческим предшественником считать Киевскую Русь, был и остается одним из основных, и возник он не сегодня. До появления трактовки Грушевского общепризнанной была теория преемственности Киевской Руси и царской России (см. В. М. Соловьев, В. О. Ключевский). Основанием для отнесения периода Киевской Руси к историческим корням того или иного государства становится факт создания подобного государственного образования определенным этносом. Сторонники единства трех восточнославянских народов сходятся в том, что Киевская Русь была создана славянами, и уже позднее из этих племен выделились русские, украинцы и белорусы. В «Истории Украины-Руси» Грушевский не только обосновал автохтонность происхождения украинского этноса, но и последовательно доказал, что Киевская Русь принадлежит традиции украинской государственности.
Концепция Грушевского находит отклик в современном официальном дискурсе Украины, так как позволяет логично выстроить национальную идентичность. При этом считается, что Москва сформировалась самостоятельно (практически ничего не заимствовав у Киевской Руси) и под сильным татарским влиянием.
Две описанные исторические парадигмы, несмотря на то, что речь идет о древнем периоде истории, активно используются в текущей политике. Эти мифы — не единственные в актуальном общественно-политическом дискурсе. Аналогичную роль играют факты истории периода Великой Отечественной войны (дихотомия советских войск и коллаборационистов на территории оккупированной Украины), одиозная фигура Степана Бандеры, Голодомор и т.п. Трактовка конкретных событий и формирование мифов как семиотических систем помогает обозначить «своих» и «чужих», подкрепить текущие политические решения.
***

При всем внешнем сходстве базовые причины использования исторических фактов периода Киевской Руси в текущем политическом дискурсе российскими и украинскими лидерами отличаются. Для России — это фактор для дополнительной легитимации политического решения о присоединении Крыма к Российской Федерации. Для Украины — попытка восстановить пошатнувшуюся легитимность государственных границ и национальной идентичности населения.
Использование исторических фактов — долгоиграющий сюжет, который наполняет общий политический контекст, однако имеет вполне конкретные последствия. В частности, присвоение Крыму статуса исторического центра российской государственности говорит нам о том, что в повестке международных переговоров эта тема станет камнем преткновения в терминах игры с нулевой суммой, и если партнеры хотят вести с Россией диалог по другим вопросам более конструктивно, на данном этапе вопрос Крыма лучше не поднимать. В ситуации с легитимностью на Украине можно отметить более угрожающую ситуацию — в течение более чем 20 лет независимости так и не была сформирована общая для государства идентичность, и сейчас мы наблюдаем попытки активизировать старые модели, которые уже показали свою неэффективность после Майдана 2004 года. Страна стоит на пороге полной утраты легитимности границ, власти и кризиса идентичности населения.
Что в данной ситуации может сделать Россия и Запад — вынести на повестку дня вопрос об основах легитимности Украины. В этом их интересы совпадают, так как ни Россия, ни Запад не хотят иметь у своих границ неудавшееся государство, организованное по принципу Сомали. Вопрос о модели легитимности Украины необходимо поставить серьезно, отказавшись от крайних и радикальных позиций вроде «Украина — не государство» и т.п. Это поле для серьезной работы по строительству нового конструктивного мифа для государства, которое стоит на грани распада.

Теперь ей воздаются почести в качестве "отважной правозащитницы". Причем все эти игры в духе холодной войны были просто смешными, не будь они такими опасными.

Но так или иначе внимание общественности и политической элиты были отвлечено, и потому мало кто обратил внимание на совпадение следующих фактов.

Как раз в эти дни, 18 - 21 мая 2015, в США проходит судебный процесс, по делу о девушке -инвалиде из России Ксении Антоновой, которая подвергалась сексуальному насилию со стороны американского приемного отца.

Это принесло ей тяжелую травму, от которой она не может оправиться и в настоящий момент находится в психиатрической больнице на лечении.

Впервые эта история стала известна в 2010 - 2011. Причем обвиняемый в насилии Майкл Гризмор, приемный отец, пытался уйти от ответственности очень странным в его положении приемного отца способом: сослался на то, что девушке уже было 16 лет, а это возраст согласия на сексуальные отношения в данном штате. Однако Павел Астахов, подключившийся к этой проблеме, привел документы, что эти данные ложные, девочке было всего лишь 15 лет.

19 мая Павел Астахов сообщил о том, что суд штата Джорджиа вынес решение. Астахов назвал приговор насильнику слишком мягким: Гризмор получил 10 лет, из которых только 3 года тюрьмы, а 7 лет - условно