ВЛАДИМИР ПУТИН, президент России: Мы же знаем, что сейчас происходит, скажем, на Ближнем Востоке, в Северной Африке, знаем проблемы, связанные с террористической организацией, которая присвоила себе право называться «Исламским государством».
Но в этих странах, в которых она сегодня процветает, не было никакого терроризма, до того как произошло совершенно неприемлемое вмешательство извне, да еще без санкций Совета Безопасности Организации Объединенных Наций.
По словам президента, подобное вмешательство имело «тяжелые» последствия. Свои комментарии российский лидер озвучил на встрече с секретарями советов безопасности стран блока БРИКС, включающего Бразилию, Россию, Индию, Китай и ЮАР.
Россия и Китай наложили вето на несколько резолюций Совбеза ООН, которые поддерживал Запад и которые могли бы подготовить почву для военной интервенции в Сирию.
А с нами на связи из Нью-Йорка основатель stopimperialism.org Эрик Драйцер. Спасибо, что согласились принять участие в нашей программе. Как вы восприняли заявления российского президента, который раскритиковал отдельные страны и подчеркнул, что такие террористические организации, как ИГИЛ, обязаны своим существованием политике вмешательства этих государств?
ЭРИК ДРАЙЦЕР, основатель сайта stopimperialism.org: У Путина есть определенные основания так говорить. Конечно, на первый взгляд, он прав. То есть это очевидно: США и их западные союзники вторгались в такие страны, как Ливия, вели войну против Сирии с применением террористических организаций, которые поддерживает Запад и финансирует Саудовская Аравия, — все это не требует никаких доказательств.
Однако мне кажется, что у Путина была и другая — и, вероятно, более важная — причина делать такие заявления и делать их именно на том мероприятии. Объясняется это прежде всего тем, что Путин хочет по-прежнему позиционировать себя и Россию как гаранта международного права, то есть — защитника легитимности и значимости Совета Безопасности ООН, международных правовых норм и международных организаций.
Путин хочет преподнести Россию как страну, которая избегала любых прямых агрессивных действий в таких кризисах, как на Украине, именно потому, что такие шаги были бы нарушением международных норм. В то же время он изображает США систематически нарушающим эти нормы государством (которым они, собственно говоря, и являются, в чем мы могли убедиться, наблюдая за войной в Ливии и за их махинациями во всем регионе).
Итак, Путин не только связывает действия США с подъемом исламского экстремизма и террористических групп и организаций, но и связывает их с проблемой нарушения международных норм.
И на мой взгляд, весьма значимо, что он сделал свое заявление в рамках БРИКС. Потому что на самом деле Россия сейчас выходит на передовую, выступая в защиту «глобального Юга», развивающихся стран, членов Движения неприсоединения и государств, которые оказались вне имперской системы, где главенствуют США. Так что в этом смысле Путин, нравится кому-то это или нет, в большой степени представляет себя как лидер сопротивления гегемонии Соединенных Штатов.
Давайте более внимательно рассмотрим этот аспект, господин Драйцер. Как вы говорите, он выступает против гегемонии. Когда мы смотрим непосредственно на ООН, на Совет Безопасности, вы отметили, что у России тоже есть там право вето.
Неужели нас ждут перемены в этих международных организациях? Вы утверждаете, что такие организации, как БРИКС, например, и другие, понемногу пытаются усилить свое влияние на мировой арене? Что же будет? Ведь Путин может сколько угодно осуждать США, но ничего не изменится, пока у Соединенных Штатов и остальных есть право вето.
ЭРИК ДРАЙЦЕР: С одной стороны, думаю, в идеальном мире кому-то бы и довелось увидеть эти перемены, значительные перемены, в структуре таких международных организаций, как ООН и Совет Безопасности. Однако как мы уже знаем, когда Китай призывал реформировать МВФ, западные страны, которые играют ведущую роль в этих организациях, не захотели этого делать, не захотели делить свои власть и влияние с развивающимися странами типа Китая и, скажем, возрождающимися типа России.
Так что в случае с МВФ и Китаем последний занялся созданием собственной альтернативной структуры – Азиатского банка инфраструктурных инвестиций, также продолжил более активно работать над Банком развития БРИКС. Таким образом, они создают структуры, которые действуют параллельно с теми, где главенствуют западные страны.
Не думаю, что мы сможем наблюдать какие-то изменения в Совбезе ООН или в самой структуре Организации Объединенных Наций. Но вот что мы вполне можем увидеть, так это растущую уверенность в себе таких организаций, как БРИКС, ШОС и других, включая Боливарианский альянс для народов нашей Америки в Латинской Америке и, возможно, некоторые азиатские структуры. Также будет расти самоуверенность Африки на ее территории.
И если мы увидим эти активные подвижки со стороны «глобального Юга», институтов «неприсоединения», то впоследствии многие силы, которые сейчас находятся в положении превосходства, начнут терять свои права и привилегии, которые ООН, МВФ и Всемирный банк скопили за последние пять-шесть-семь десятилетий.
