"Федеративное устройство — способ территориальной организации федеративного государства, определяющийся характером взаимоотношений субъектов федерации с федеральными органами власти, а также между собой. Федеративная форма административно-территориального устройства (от латинского слова союз, объединение) это добровольное объединение в составе одного государства независимых территорий. В отличие от административно-территориального устройства (деления), присущего унитарным государствам, федеративное устройство имеет в своей основе гораздо более усложнённые взаимоотношения, и связано это в первую очередь со сложным механизмом взаимодействия различных частей федерации. Единицами территориального деления являются субъекты федерации, наименования которых могут быть различным: штаты, республики, края, земли, области и иные".
Федерации - достаточно разнообразны. Полностью идентичных федераций в мире не существует. У каждой есть особенности "своего" федерализма. В своей массе федерации достаточно устойчивы. Большинство из них существует десятилетиями, а то и столетиями. Практически никогда федерации не превращаются в унитарные государства (как определенное исключение называют лишь Колумбию).

Субъекты федерации обладают существенными правами и определенной автономией от центра. Законодательные полномочия разделены между федеральным центром и субъектами федерации. Федерации формируются двумя путями: либо путем объединения различных субъектов, либо наделением по объективным причинам дополнительными правами административно-территориальных единиц (это может позволить снять противоречия, неразрешимые в унитарном государстве).

В части федераций существует двойное гражданство — собственно самой федерации и субъекта.

Среди ученых существуют различные взгляды на вопрос суверенитета в федерациях. Одни утверждают, что суверенитет реализует лишь центральная власть, другие — что он разделен между "центром" и "субъектом". В конституциях части федераций суверенитет субъектов даже закреплен официально.

В одних федеративных государствах различные субъекты имеют относительно равные права, в других они существенно разнятся (говоря об этом, чаще всего вспоминают Канаду —с особыми, даже для федерации, правами Квебека, или Индию с Кашмиром).

Полностью "симметричных" федераций в мире не существует. Напротив, как правило, между различными субъектами имеется серьезная разница.

Вопросы для дискуссий в жизни федераций всегда есть. Это и распределение полномочий, и право на сбор налогов, и представительство в центральных органах власти, и международные отношения, и многое-многое другое. Хрестоматийный пример — США. Там даже преступления разделены по подследственности между федеральными и местными правоохранительными органами. Нападения на почтальонов, допустим, будут расследовать "федералы", угоны скота в Техасе — рейнджеры, грабеж — местная полиция. И так во множестве сфер. Но ничего! Решают!

Стран в мире сейчас около 200, этносов — по самой распространенной точке зрения — более 3000. И если бы не федерации, то противоречий в мире было бы куда больше.

Самыми известными "чистыми" федеративными государствами сегодня являются:
- Россия;
- Австрия;
- Германия;
- Швейцария (хотя ее по традиции еще называют конфедерацией);
- Бельгия;
- Босния и Герцеговина;
- Пакистан;
- Малайзия;
- ОАЭ;
- Индия;
- Ирак;
- Непал;
- Мьянма;
- Аргентина;
- Венесуэла;
- Канада;
- США;
- Бразилия;
- Австралия, а также еще более десятка стран.

По пути федерализации сегодня идет Испания. Любопытен вопрос Великобритании, у которой по мере развития становится все больше федеративных признаков. Или Дании с Гренландией и Фарерскими островами. Автономные районы есть и в Китае, который формально федерацией не считается.

В общем, либо в федерациях, либо в государствах со, скажем так, федеративными признаками сегодня проживает большая часть населения земного шара. Причем, в их числе — самые развитые и самые быстро развивающиеся страны.

Федерализовать федерацию

Сегодня в России и на постсоветском пространстве "федерализм" и "федерализацию" чаще всего обсуждают в двух аспектах.

Первый - чисто спекулятивный. Речь идет об участниках так называемых "маршей за федерализацию" российских регионов — политических фриках, устраивающих провокации в Сибири, на Кубани и на Урале. Они — весьма малочисленны, но за счет активной медиаподдержки со стороны оппозиционных СМИ умудряются иногда создать вокруг себя много шума.

Почему их деятельность спекулятивна и абсурдна? Да потому, что Россия и так является федерацией с широчайшими полномочиями регионов, а "федерализовать федерацию" — невозможно по определению. Масло масляное получается. Для коррекции же тех или иных полномочий существуют легальные, установленные законом процедуры.

Так что деятельность сил, выступающих за "федерализацию" российских регионов, — это политический эпатаж, цирк и провокация, не имеющая никакого осмысленного содержания.

Украинская федерация

Другой контекст, в котором сегодня часто говорят о федерализации — это контекст украинского кризиса.

С 1991 по 1998 годы национальное законодательство Украины, писалось буквально "на коленке" и было весьма несовершенным. Изначально о своей независимости заявил Крым, который несколько лет то угрозами, то посулами "загоняли" и "зазывали" обратно. В итоге Украина стала одним из "унитарных государств с федеративными чертами". Правда, по результатам известных событий Крым все же ушел. Но проблемы — все равно остались.

Создавая УССР, большевики по формальному признаку объединили в нее регионы "Малороссии" и не имевшие к ней никогда отношения сугубо российской "Новороссии". Усугубили ситуацию военные события 1938 - 1945 года, по результатам которых к УССР были присоединены территории, не бывшие фактически единым целым с остальной территорией Украины с 16 - 17 веков.

В рамках республики оказались объединены, даже не считая многочисленных этнических меньшинств, три этнические общности, имеющие принципиально разные культуры, наборы ценностей, языки. А в последствии — и экономики. И если во времена СССР эти различия были временно нивелированы политическим путем, то после создания "независимой Украины" различия оказались критичными. Представители каждой из этнокультурных групп стали претендовать на политическую власть в стране, а некоторые — даже на навязывание своей культуры как универсальной в рамках государства.

Что это за общности?

Первая — территории бывшей "Малороссии", центр и север современной Украины. Ее представители достаточно четко идентифицируют себя как "украинцы". Более половины из них разговаривают либо на украинском языке (который еще не так давно объективно был лишь диалектом русского), либо на русско-украинском суржике. Их ценности являются гибридными: на границе между евроатлантической и русской или евразийской цивилизациями.

Вторая — Западная Украина: Галичина, Волынь, Буковина, Закарпатье, Подолье. Эти территории столетиями пребывали в составе различных европейских католических государств, будучи их колониальной периферией. Абсолютное большинство их населения разговаривает на специфическом диалекте украинского языка с особым говором и большим количеством польско-немецких заимствований. Здесь же проживают крупные иноэтнические группы: венгры на Закарпатье, румыны на Буковине, отделяющие себя от украинцев русины. Культура здесь также гибридная, но на нее большее влияние оказала именно евроатлантическая, западная цивилизация.

Третья — Юго-Восток. До Гражданской войне эти территории никогда не имели отношения к условной Украине (Малороссии). По данным социсследований, сегодня от 80 до 90 процентов населения здесь разговаривает на русском языке. По самоидентификации на Донбассе и в Южной Бессарабии большая часть городского населения себя считает этническими русскими, в остальных регионах Юго-Востока - больше половины людей себя идентифицируют формально как украинцы, но не отделяют принципиально от русских. Культура здесь — советско-русская. Большинство прихожан православной церкви, в отличие от Запада, относят себя к Московскому патриархату.

Особенностью третьей группы является тот момент, что именно ее представители формируют львиную долю промышленности и ВВП страны. На регионы, в которых они проживают, приходится большая часть наукоемких производств. Лидируют эти регионы и по развитию науки.

Центр и Запад же превращаются в отсталые аграрные регионы, значительная часть населения которых живет сегодня за счет низко квалифицированной работы за границей.

Но при этом на Западе еще с середины 20 веке культивируется нацизм и "расовое превосходство", и он не оставляет попыток навязать свои нормы поведения и ценности всей оставшейся территории страны. Так вышло, что в послевоенный период выходцы с Западной Украины массово переселялись в Киев и Киевскую область, за счет чего между первой и второй группами произошло серьезное культурное смешение. Жители же Юго-Востока в этой ассимиляции участия не принимали.

В итоге на сегодняшний день на Украине на базе трех названных выше групп сложилось два крупных этно-культурных региона: Северо-Западный и Юго-Восточный, кардинально отличающихся по ценностям, внешнеполитическим ориентациям, языку, культуре и экономическому укладу.

Существующие различия и привели с подачи Запада к войне, как некогда в Югославии. Причем, если Юго-Восток не хотел никого трогать, то Северо-Запад склонен к агрессии и экспансии.

Ответом на все возникшие противоречия могла бы и стать федерализация.

Центростремительные силы

Мы все почему-то забываем, что еще в 2000 году президент-хитрец Леонид Кучма на очередном пике противоречий с Верховной Радой сделал серьезный шаг в данном направлении. Был проведен референдум, один из вопросов которого звучал следующим образом:

"Поддерживаете ли вы необходимость формирования двухпалатного парламента на Украине, одна из палат которого представляла бы интересы регионов Украины и способствовала бы их реализации, и внесение соответствующих изменений в Конституцию Украины и избирательное законодательство?"

Почти 82% участников референдума ответили на этот вопрос утвердительно, а в 2008 году Конституционный суд Украины обязал парламент принять соответствующие законы. Но депутаты и результаты референдума, и решение Конституционного суда проигнорировали.
И сегодня Петр Порошенко с Арсением Яценюком в унисон называют федерализацию "биологической заразой" и кричат о ее недопустимости. А почему? Потому что в этом случае не так удобно будет "пилить" остатки бюджета и выполнять команду боссов по оболваниванию населения?

И из Европы, и из России Киеву объясняют, что федерализация — единственный способ сохранения единства Украины. О том, что Украине нужна федерализация, заявил, в частности, вице-канцлер ФРГ, министр экономики и энергетики, лидер немецких социал-демократов Зигмар Габриэль.

Ему вторил премьер-министр Словакии Роберт Фицо:

"Решением (ситуации в Украине), возможно, был бы некий специальный режим, такой как федерализация для таких областей в Украине, как Донецк и Луганск... Но при этом должны быть сохранены суверенитет и территориальная целостность Украины".

Председатель Евросовета Херман ван Ромпей, еще пребывая на своей должности, заявил:

"Нужно глобальное решение. Нужно найти способ для Украины стать децентрализованной (или федерализованной) и инклюзивной страной".

Поддерживает федерализацию и руководство Франции, о чем тоже прекрасно осведомлен Киев. Считает федерализацию спасением для Украины и экс-канцлер Германии Герхард Шредер.

Но Киев ко всем добрым советам глух. Порошенко обещает под видом децентрализации дать регионам минимальные налоговые и административные полномочия в обмен на еще большую централизацию в гуманитарной, языковой, правоохранительной и военной сфере. "Десоветизации" Киеву уже мало. Сажать будут за критику фашистов из ОУН-УПА, а скоро — даже за критику НАТО...

Все это будет только разжигать народный гнев, усиливать противоречия, вести к ненависти и смертям. Понятно, что в федерализации Украины не заинтересованы сегодня США (сами, кстати, являющиеся федерацией), но для Европы это могло бы послужить спасением. Пока, возможно, еще есть шанс. И если лидеры ЕС договорятся и консолидировано надавят на Киев с тем, чтобы он начал реальную федерализацию, всем будет хорошо. Регионам Юго-Востока достаточно будет права на свои официальные языки, свои СМИ, свои программы для школьных учебников, свои силовые структуры, право на внешнеэкономическую деятельность и на блокирование вступления в любые международные организации. Это разве много? И разве сохранение "единой Украины" для ее "адептов" того не стоит? Или они преследуют совсем другие цели?

Точки приложения разрушительных сил известны. И сегодня в Берлине Британский премьер Дэвид Кэмерон еще раз надавил на одну из них, предложив сохранить действие антироссийских санкций вплоть до полной имплементации минских договоренностей.

Внутренние проблемы и противоречия как предпосылка гражданских противостояний.

Россия — большая страна. Слишком большая и неоднородная, чтобы быть гомогенной, целостной, прочной и неделимой. В ней слишком много противоречивых и, как утверждают некоторые ангажированные эксперты, несовместимых элементов для того, чтобы преодолевать вызовы и повороты истории динамично и без потрясений.
Понимая это, многие российские чиновники главную свою задачу видят в обеспечении единства страны. Но, в силу профессиональных особенностей бюрократии, часто они оказываются способными обеспечить лишь административное единство (вертикаль власти и все такое), забывая про идейно-политические и социокультурные факторы целостности и всякий раз подводя страну сначала к застою, а затем — к кризису и катастрофе.

Так было в 1917 году, когда царский режим не смог предложить стране более привлекательную модель развития — в сравнении с большевистской моделью, а также противопоставить что-либо эффективное накапливаемому в России социальному протесту. История повторилась и в 1991 году, когда неспособность бюрократии к модернизации системы государственного управления привела к катастрофическим последствиям.

Казалось бы, исторический опыт должен стать источником понимания того, как и при каких условиях этнические, конфессиональные, социальные и иные различия становятся неразрешимыми противоречиями, которые, в свою очередь, имеют перспективу перерасти в гражданское противостояние.

Технологии эскалации внутренних противоречий хорошо известны, и сегодня в России они стимулируются по такой же схеме, по какой это происходило в десятках других стран, правящие режимы в которых в разное время оказались не лояльны по отношению к мировому гегемону.

Гражданскому противостоянию, например, в Ливии предшествовало искусственное нагнетание межплеменных противоречий, аналогичному конфликту в Сирии — эскалация межнациональных и межконфессиональных различий. На Украине мастерам политических "разводок" удалось использовать недовольство населения олигархическим правительством Януковича, а затем перевести социальный протест в плоскость самоубийственной для этой страны русофобии. Наконец, в недавних событиях в стремящейся сохранить суверенную позицию Македонии запалом к гражданскому конфликту становятся искусственно нагнетаемые извне межнациональные противоречия между коренным населением этой страны и албанским меньшинством.

Радикализм как способ эскалации противоречий

Основной способ раскачки противоречий в какой-либо стране — поддержка в ней радикальных сил. Причем не обязательно прозападных.

Внешним игрокам важно растащить все существующие в стране политические силы к радикальным полюсам, какими бы они ни были, и предельным популизмом привлечь на их сторону протестные группы, чтобы сначала направить народное недовольство против власти, а затем столкнуть радикалов между собой.

Понятно, что подобный универсальный механизм запускается в каждой из тех стран, где глобальные игроки стремятся обрушить традиционную систему целостности и насадить управляемый режим. Применительно к России тактика растаскивания политических сил к полюсам также предполагает эскалацию самых разных противостояний.

В статье "Враги Путина внутри России — кто они" автор этих строк подробно описал политические полюса, формирующиеся сегодня справа и слева от главы государства, но — несмотря на противоположность исповедуемых доктрин — единых в своем стремлении свергнуть действующую власть.

Первое и главное направление нагнетаемого через СМИ противостояния — это стимулирование (что естественно для многонациональной России) межнациональных противоречий и конфликтов. И поскольку обострению названных противоречий в современной России препятствуют ответственная позиция федерального центра и национальных элит, противники нашей страны, похоже, нащупали "слабое звено", через воздействие на которое и стремятся сегодня разрушить межнациональный консенсус.

Таким звеном, судя по всему, вновь становится Чечня, а главным объектом целенаправленной критики — её глава Рамзан Кадыров. Цель поддерживаемых Западом некоторых российских СМИ — разрушить с огромнейшим трудом установленную между Россией и Чечней формулу взаимоотношений, являющуюся личным достижением Владимира Путина. Вот почему любое движение и решение Кадырова рассматривается сегодня через увеличительное стекло как либералами, так и русскими националистами. Не исключено также, что смакование все менее очевидного "чеченского следа" в истории с убийством Бориса Немцова обусловлено желанием определенных сил вбить клин между федеральным центром и Чечней.

Второе направление дестабилизации России — эскалация в стране межконфессиональных противоречий. Казалось бы, самое простое здесь — столкнуть лбами традиционные религии. Однако и в данном случае избран максимально простой и перспективный путь в виде нагнетания противостояния в "слабом звене" — между православными и все более воинствующими атеистами. Так что безобидные, на первый взгляд, антиправославные "культурные" акции вроде набившего оскомину панк-молебна в Храме Христа Спасителя и прочие плевки "креативного класса" в сторону РПЦ на самом деле — элементы большой игры против России. Ведь они призваны настроить массового потребителя не столько против православной церкви, сколько против поддерживающего традиционные религии правящего класса.

Третье направление сталкивания России в кюветы политических крайностей — активизация напряженности в стране по линии все более жесткого противостояния "гражданского общества" и "коррумпированной власти". Четвертое направление — стимулирование протеста (против "зажравшейся" Москвы) в депрессивных регионах, количество которых, в связи с введением против России экономических санкций, резко увеличилось.

И все эти направления внутренних недовольств и противостояний призваны форсировать в России политическое и идеологическое недержание, когда разведенные к полюсам партии, движения и группы граждан перестают слушать и слышать любые разумные доводы и все больше склоняются к радикальным действиям в отношении власти и друг друга.

Кстати, закреплению подобной модели политической системы, общественного мнения и вариантов национальных стратегий способствует и поддерживаемая в российских СМИ (прежде всего, на телевидении) модель подачи политической информации в формате многочисленных ток-шоу, предполагающих столкновение полярных и, как правило, радикальных точек зрения.

Для подлинно профессиональной оценки событий сегодня на российском ТВ почти не осталось места, поскольку подлинное знание как бы "скучно", в то время как радикальная риторика известных политиков-популистов призвана эпатировать публику, а эпатаж и скандал — это альфа и омега телерейтинга.

Как противостоять планам по развалу России

Итак, план по разрушению России сверстан (причины наличия такого плана я не обсуждаю — они хорошо известны). Между тем на всякую хитрую гайку всегда есть болт с резьбой. И России, на самом деле, есть чем ответить на план по очередному её развалу.

Главное средство предотвращения развала — укрепление политического центра через запуск властью процессов развития, лишающих радикалов основных аргументов против неё. Закон роста в стране протестных настроений, прямо пропорционального степени падения темпов её развития, еще никто не отменял. Вот почему Обама и К надеются "порвать в клочья" российскую экономику.

Второе средство обеспечения выживания — формирование в стране "гибридной" идеологии (см. статью "Хук слева или Главное оружие России против Запада") и основанных на ней инновационных внутри- и внешнеполитических стратегий.

К примеру, активности "пятой колонны" можно снизить путем допуска к выборам вменяемой версии либеральной партии, социальный протест минимизировать путем слияния КПРФ и "Справедливой России" и их переформатирования в новую левую партию, допущенную к формированию исполнительной власти, а активности национал-патриотов перевести в конкретные проекты под эгидой Народного Фронта.

И таких ходов — десятки, было бы желание.