Из письма другу. 18 июня сего года
Константин Леонардович, здравствуйте!
Вы меня снова удивили и обескуражили! Вот как это Вы всё так расставляете по местам, что очень-очень хочется возразить, а нечем? Все вы, мужчины, одинаковы: беззастенчиво пользуетесь тем, что умеете рассуждать и сопоставлять! Нечестно это! Но расскажу по порядку.
До Вашего письма я была уверена, что Таксистка Крыся – жертва, отбившаяся от гадкого красномордого Петуха при помощи подручного стакана, хотя я же видела, точно видела на экране всё то же, что и Вы…
В Вашем изложении всё получилось наоборот! Каюсь, я сразу позабыла, что всех островных жителей тщательно готовили к травле Петуха! Накануне его приезда трудовой мигрант Ихарёк обклеил стоячую грушу для битья бумажными мишеньками: морда Петуха, сердце Петуха, причиндалы Петуха в памперсе. Да, и тот же мигрант Ихарёк провоцировал наложниц Петуха наносить удары по мишенькам, что они и исполняли с должным остервенением конвойных овчарок!
Да, действительно, Константин Сигизмундович, Крыся-Такси постоянно и с нахрапом визжала свои реплики, не давая Петуху и клюва раскрыть с самого момента его приезда. И я вынужденно соглашаюсь, что переломным моментом стало удивление Петуха:
- Кристина, тебе ли называть Камиллу блядью? Её я имел хотя бы за балдахином, а тебя жарил везде и прилюдно, например, в женской спальне. Так чем ты лучше Камиллы? По какому тогда праву ты её оскорбляешь?
От этой проклятой правды, на которую нечего возразить, у Таксистки снесло крышу окончательно, и она стала просто выкрикивать слова, сняв с говномёта, как Вы называете то, чем она кричит, ограничительную планку...
И – да! – островные жители по наущению оргов устроили вечеринку в честь «недельного пребывания Крыси и Камиллы на острове», где снова Петуху не давали сказать ни слова, а под конец, накушавшись косорыловки, Таксистка стала кричать, что петух нищеброд и баба, кому он нужен (хи-хи, а три недели назад был кое-кому из таксисток очень даже нужен!), что в его двадцать пять у людей уже всё есть, а у него ни машины, ни дачи, а только известная родня у границ с Японией.
И тут – снова вынуждена согласиться! – Вождь опять удивился. Он сначала сказал, что есть одна загвоздочка: Крысю те неизвестные молодые и успешные люди как раз не трахают, даже и не пытаются, а трахал её именно нищеброд Евгений… А затем он спросил Таксистку, как в случае с Камиллой, кто это, из какой, то есть, палаты английских лордов, обличает его имущественное положение и нищебродство?! «Кто это говорит? Это говорит граф Толстой? Или Дарвин?» (с) Нет, это же таксистка по вызову, которую Вождь готов вызвать, так и быть, чтобы её вот так и вот так… Что он проделывал не раз и без всяких вызовов, признаю опять…
И Ваш постулат о том, что если бабе нечего возразить, она начинает истерить и драться, был подтвержден напившейся Таксисткой при помощи метательного стакана. И угрозу зрению признаю, Вождь легко мог остаться без одного глаза, а то и без двух. А так бы ему и надо, нечего на других баб таращиться!
Ой, что это я… Вы правы, Константин Ромуальдович, вы снова правы. А мне очень от этого обидно! Получается, орги крутят нами так, как им угодно, а мы, дуры, не верим своим глазам, а верим тому, что скажет орговский голос за кадром?! Ведь Петуха уже осудили и заклеймили всем хомячатником, как в тридцатые клеймили врагов народа, а Крыся из социально опасной и легкодоступной отверженной самки Петуха превратилась в святую мученицу и страдалицу! Да, мы, женщины, зависимы от мнения большинства, под него и перестраиваем то, что увидели! Мы подстраиваемся под большинство издревле, даже если думаем иначе – нам ведь детей поднимать, а не биться за какую-то правду! Да и с меньшинством соглашаемся, мало ли как оно повернется... Это Вы независимы и горды, Константин Мафусаилович! Вы, считаете, как тот Шарапов, что даже Петуха нельзя шельмовать, как Кирпича, которому Жеглов засунул кошелек в карман. А что мне от Вашей независимой правоты, если Вы готовы защищать презираемого Вами же Петуха от несправедливости, а мне даже букетика не прислали по международной доставке!
Извините, столько во мне накипело, так обидно мне стало… И за то, что Таксистка такая тварь, и за то, что Петух в истории со стаканом не такая тварь, а прав во всём, сволочь… Простите меня, Константин Калистратович, за горячность, я бываю такая несдержанная!
Погодите минуточку, в дверь звонят… Да иду уже, иду!
Ой, мама! Цветы какие принесли! Международная доставка! От кого бы это? Что-то я совсем теряюсь в догадках… Какая я счастливая!
Пойду искать вазу, Константин Вы мой Амирханович, а пока
остаюсь вечно Вашей подругой и идеалом,
Алевтина Нахапетовна Взбрык
Костя Клюев
