— А вы можете назвать людей во власти, способных повлиять на такое разрешение этой ситуации?
— Персонализировать этих людей очень сложно. Мы наблюдаем здоровые тенденции, но, к сожалению, критической массы идиотических решений намного больше. В ней и вязнут здоровые тенденции. А также в популизме и кровопролитии бестолковом. Сейчас у большинства политиков превалирует лозунг – «Война до последнего украинца». А это потому, что они незаконно заняли нишу в обществе – поднялись сначала на крови Майдана, что усугубили впоследствии кровью солдат и офицеров, которых они загубили на войне с Донбассом.

— Говорят, что эта война – война России и Америки. Что вы об этом думаете?
— Я, как солдат, могу подискутировать на эту тему, но на самом деле, хочется домой. Каждый солдат хочет вернуться к нормальной прогнозируемой человеческой жизни. Никому не хочется снова и снова плодить жертвы, без конца стрелять, что-то доказывать при помощи смертей. Может, это – мое частное мнение, но я, по крайней мере, вращаюсь в том кругу людей, которые его разделяют… Сейчас непростые вопросы, наверное, роятся в голове президента Порошенко. В голове у начальника штаба. В голове командира, который стоит на передовой. Все непросто. Ситуация уже слишком обильно полита кровью.

— Но обычному человеку кажется, что войну прекратить легко. Для этого всего лишь требуется соблюдать условия Минских соглашений.
— Какой-то человек вступил в добровольное подразделение ДНР и ЛНР, приехав из Дальнего Востока. Какой-то пошел в добровольческий батальон из Сумской области. Теперь они каждый божий день друг в друга стреляют. Как могут они одномоментно понять и принять условия соглашения? Если до этого были убитые товарищи, покалеченные сослуживцы. Вот это все можно двумя словами политиков прекратить?

— А можно отвести тяжелые орудия? Отвести людей на такое расстояние, откуда они друг в друга не попадут?
— Если бы все было так просто, все войны прекращались бы после заключения мировых соглашений. Но история знает немало соглашений, к которым приходили сытые политики в уютных кабинетах. Выходя из этих кабинетов, они фотографируются перед журналистами, дают сладострастные интервью – теперь там, где были минные поля, завтра зацветут ромашки. Только почему-то ромашки не цветут. А потому, что каждая война имеет определенные стадии. А солдаты могут идти на поводу собственных эмоций – кто-то не прощает смерть товарищей, кто-то считает понесенные потери невосполнимыми, четко идентифицируя того, кто в этих потерях виноват. Но и с той, и с другой стороны все устали от войны. Люди, которые хоть раз принимали участие в вооруженном конфликте, когда приходилось стрелять им, и стреляли в них, понимают, что на войне не действуют законы логики. Война – сложный процесс, и нельзя надеяться, что она будет развиваться по каким-то планам, которые разрабатываются в генштабе.

— А в какой стадии война находится сейчас?
— Это очередной этап вялотекущей шизофрении. Те, кто никогда не был профессиональными солдатами, взяли в руки оружие еще год назад – а на войне год это очень много – и поняли, что им это состояние очень нравится. Они уже начали видеть в этом свои плюсы. А профессиональный солдат, который знает о последствиях первого выстрела, понимает, что мир любой ценой уже никому не нужен.
— Никому-никому?
— Офицерам точно.
— А кого вы имеете в виду, говоря – «те, которые никогда не были профессиональными солдатами»?
— Обе стороны. И там, и там есть люди, которые поняли, что оружие дает возможность занять какую-то презентабельную нишу в обществе, чего гражданская жизнь в мирное время им не давала. Для этой прослойки населения оружие – небывалая возможность. Кому-то из них просто нравится чувствовать себя крутым парнем, прикрываясь какими-то идеологическими целями. Они себя мыслят в роли воинов света, которые только тем и заняты, что несут добро. Правда, с автоматом в руках…

— Вы и украинские добровольческие батальоны сейчас имеете в виду? Разве вы с ними не на одной стороне?
— Те добровольческие батальоны, с которыми лично я сталкивался, шли с нами плечом к плечу. Они делали свою работу честно, не занимались всякими побочными вещами, которые сопровождают любую войну. Но я знаю, что существуют и другие примеры. Все добровольческие подразделения влились в силовые структуры – Нацгварию, МВД, к СБУ кто-то из них примкнул.
— А вы поддерживаете вливание в свои ряды тех, кто еще год назад был очень далек от вышеперечисленных структур?

— Прерогатива давать оружие в руки определенной категории людей должна оставаться за государством. Добровольческие батальоны, скорее, были криком души общества. Но, наверное, пришло время когда под их существование нужно подвести законодательную базу. Есть закон, и он четко приписывает наказание за нарушение тех или иных норм. К добровольческим сообществам это тоже относится. Но создание такой базы – это сложный общественный и политический процесс.

— Россия в данных момент выступает в образе кого – агрессора, миротворца?
— Я вообще о России не думаю. Мне и без нее есть о чем подумать.
— Например, о чем?
— О людях, за которых я несу ответственность.
— А разве солдат не должен понимать, с кем он сражается?
— Я понимаю, с кем я сражаюсь.
— С кем?
— С тем человеком, который стреляет в меня из-за линии разграничения.
— И все? У вас нет общего образа врага?
— Вы сейчас хотите, чтобы я демонизировал или визуализировал врага?
— Хотя бы на уровне ДНР и ЛНР.
— По четкому определению руководства страны, ЛНР и ДНР – это территория Украины, временно оккупированная вооруженными бандитами.

— Недели две назад я ехала поездом из Львова, в плацкартном вагоне. Со мной ехали восемнадцатилетние мобилизованные ребята. Если вы их отправляете не умирать, то, по крайней мере, сражаться с врагом. А если офицер вашего уровня не видит четкого образа врага, то как объяснить им – кто враг и за что они погибнут?
— …Враги – это люди, которые мешают государственным структурам дойти до исконно прописанных и законодательно обусловленных границ нашего государства. Неважно, в какой они форме – в синей, зеленой, с автоматом или лазерным мечом. Они не признают законов моей страны, и доказывают это не цивилизованными методами, а при помощь оружия, которое они обернули против страны, в которой имели честь родиться и проживать.
— А цивилизованные методы – это какие?
— Если для тебя неприемлема законодательная база той страны, в которой ты проживаешь, ты берешь своих родных и близких, продаешь квартиру и выезжаешь в ту страну, которая тебя устраивает. Нравится Мордовия? Выезжай в Мордовию.

— А если таких будет девяносто процентов?
— На отдельно взятой территории? …Нужно тогда было выбирать своих депутатов в местные советы, в Верховную Раду, лоббировать свои законы. Это – цивилизовано. Цивилизовано все, о чем даже с эмоциями можно говорить в просторных кабинетах, даже если в этом кабинете будет разбито сытое депутатское лицо. А вот когда из клумб в центре города делают могилы неизвестному солдату – это уже не цивилизовано.

— Вы так эмоционально начали думать после участия в этой войне или вы всегда так думали?
— Я так эмоционально думал всегда. Я знал, что наша страна – многонациональная. Что в ней есть свобода мнения и свобода его выражения. Просто не был готов к тому, что его будут так революционно отстаивать.
— Я вам кое-что расскажу. Иногда на окраинах Донецка находят неразорвавшиеся снаряды с вывернутыми взрывателями. На них написано – «Помогаем чем можем». Как вы к этому относитесь?
— Я принял к сведению и взгрустнул.
— А что тут грустного? Разве не надо радоваться надо тому, что кто-то не хочет выпускать снаряды по городу?
— Не хочет стрелять?
— Не хочет убивать.
— Прекрасно… У нас еще альтернативную службу никто не отменял. Можно пойти в те госпитали, где лежат раненые без рук, без ног, утки убирать. Просто пойти и убрать утку. Сказать – «Я устал от смертей. Я больше не могу. Я никакущий артиллерист». И найти себе другое применение. Если ты солдат и ты в окопе, твое дело – воевать.

— А если – это тот солдат, из тех, что я видела в поезде? Выдернутый из бедной семьи, проживающей в каком-нибудь селе?
— А назовите мне хоть одну страну, которая готова к войне на своей территории. Когда в двух селах, между которым проходит разграничительная линия, живут люди, вчера ходившие друг к другу в гости – на новый год, рождество и девятое мая, если хотите. К такому можно подготовиться?
— К какому?
— К тому, что завтра я буду убивать того, с кем учился. Потому что он насмотрелся телевизора, и я насмотрелся телевизора.
— Чем, по-вашему мнению, должна закончиться война?
— Все войны заканчиваются миром – пусть хлипким и шатким. Пусть с несметным количеством инвалидов – физических и душевных. Пусть с пропастью длиной в года между вчерашними одноклассниками, сокурсниками, курсантами военных училищ.

— Мир на каких условиях?
— Вы задаете этот вопрос человеку, который давал присягу своему народу. Есть официальная позиция руководства страны. Она – ясна и понятна: ДНР и ЛНР – это территории Украины, временно оккупированные незаконными военными формированиями, над которыми мы не можем установить контроль. Чем это все закончится? Наверное, каким-то политическим решением. Пока первый Минск и второй Минск ведут к тому, чтобы хотя бы закончить активную фазу войны, когда все летает, свистит и все взрывается. Когда трактористу, вспахивающему поле, отрывает обе конечности и колеса от трактора. Если больной бьется в агонии, глупо решать, чем его лечить – корой дуба или ромашкой. Надо просто прекратить агонию и спасти жизнь.

— Население Донбасса боится, что победа ВСУ будет означать для них лично тотальную зачистку. Во многих семьях есть ополченцы. Масса населения симпатизирует ДНР и ЛНР.
— Пусть симпатизирует. Однако, несмотря на свои симпатии, своих детей они по-прежнему отправляют на учебу в Киев, а на отдых – в Одессу. И не боятся, что на первом блокпосту ВСУ их детям отрежут голову и прямо там ее съедят. Как вы там нас называете? Укропами?
— Карателями.
— …Вооруженные силы Украины – это не сборище карателей. Это люди, которые уже навоевались за год со своим же народом, кем-то очень умело разогретым. Давайте снова вернемся к медицинским терминам. Больной все так же бьется в агонии. Его организму пока еще не поставили даже четкий диагноз. Кора дуба не поможет… Вы хотите, чтобы я сказал: «Вооруженные силы Украины – это очень плохо, они же стреляют в сторону Донецка. А вот молодые и развивающие республики ДНР с ЛНР делают абсолютно хорошо. Потому что если тебя ударили по правой щеке, ты подставь левую, а не отвечай пакетом Града». Но потери-то констатируются с обеих сторон.

— Вы несколько раз произнесли слова – «свой народ». Когда производятся выстрелы в сторону Донецка, они прилетают не в военных, а в жилые дома. Жители Донецка – ваш народ?

— Прекрасно. Давайте, может быть, поговорим о том, где товарищи из ДНР выбирают свои огневые позиции? Я говорю о зле – как о процессе войны. Мы с вами уже поднимали вопрос о том, что когда кто-то из добровольческих батальонов заходит в села, он делает там не то, что должен делать солдат. Но я такие же примеры могу привести и с участием воинов света молодых несформировавшихся республик. Заходя в села, которые они собираются отстоять и отвоевать, принести им свет и мир, что делают они? Отчего же их люди – местные жители – по подвалам прячутся?

— Стреляют потому что.
— Почему людей в Донецке ловят в комендантский час и издеваются над ними? Запрещают им употреблять алкоголь? Что это за свобода такая?! Если алкоголь продается, почему я не могу его употребить? Почему человек, вооруженный автоматом, должен решать, когда и где мне ходить? Я же живу на своей земле! В своем городе хожу! Выпивший, если мне хочется! Почему я должен сидеть в подвале за то, что нарушил правила, не прописанные конституцией?!
— Чем сейчас занимается украинская армия?
— Что вы имеете в виду?
— Может, получила какую-то новую американскую технику и учится ее использовать?

— У армии есть три состояния – боевая подготовка, ведение боевых действий, повседневная жизнь. Армия сейчас занимается боевой подготовкой, которой не занималась двадцать два года, за что на теперешнем этапе платит большую цену. А получает ли армия новую технику… Получает. От лучших производителей мира. Но не для того, чтобы уничтожать свой народ. А для того, чтобы дать понять тем, кто пытается и дальше разжигать эту ситуацию, что им непросто будет это сделать.

— Дать понять кому? Я потому и прошу вас визуализировать врага. В Донецке – ваши люди?
— Те, которые гражданские?
— Те, которые в ополчении.
— «Ваши» — что это значит?
— Вы – украинец?
— Конечно.
— Они – тоже украинцы. Я – россиянка. Мне сложнее, чем вам, назвать их «своими людьми». Они – ваши люди? Люди Украины? Ваши лично?

— …А что ж они к себе великих помогальников из Бурятии приглашают? Неужели украинцы с украинцами сами не разберутся?!
— К вам тоже американцы приезжают.
— Американцы возьмут в руки оружие и встанут рядом со мной в строй? Американцы – слишком богатая нация5, чтобы позволять гибнут своим солдатам на чужой земле. В моем подразделении американцы не воюют. В нашей стране запрещены незаконные военные формирования.
— А вы не думаете, что ополченцев – с украинскими паспортами – уже слишком много, чтобы называть их формированием?
— Это им кажется, что их много. На самом деле, они одиноки. И никому, кроме Украины, не нужны. Пусть сложат оружие, и тогда они будут нам нужны – будут восстанавливать то, что натворили.
— Вы верите в то, что так будет?
— Конечно, верю.
— Верите в то, что Россия это допустит?
— А почему я вообще должен думать о России? …Пусть эти… ополченцы, которые наплевали на законы своей страны, сменят мечи на орала. Прекратят копанки. Прекратят вырезать высоковольтные линии. А они стреляют в своих сограждан. Украина – страна, признанная всеми странами мира. А кто признал Приднестровье? Кроме Зимбабвы?
— Когда ожидается следующий виток войны?
— Ну, если руководство страны, которое ведет переговорный процесс, еще так же интенсивно поотдыхает в отпусках, то виток эскалации будет уже скоро. А когда – это знает только бог войны.
— В Одессе недавно были аресты. Вы что-нибудь знаете об этом?
— За последнее время спецслужбы страны поделали много работы. Многие из их мероприятий очень эффективно повлияли на пресечение развития тех или иных новообразований по типу ДНР и ЛНР. Вы читали про Бессарабскую Народную Республику? А про Киевскую? …Еще не хватало, чтобы в Одессе люди массово гибли, как гибнут сейчас в Донецкой области. Необязательно, чтобы дети в песочницах играли гильзами артиллерийских орудий.

— Их родители тоже так думают…
Продолжение http://expert.ru/2015/07/20/otkrovennyij-razgovor-s-v..

В отсутствии достаточных средств приходится идти на жертвы — снижать расходы и находить способы увеличить доходы. Страны не сильно отличаются от родителей, старающихся в угоду своим детям. Правда, в случае государств количество потребностей и ожиданий несравненно выше.
Когда правительства в результате экономических неудач не в состоянии удовлетворить нужды своих граждан, и страна "заболевает", они, подобно родителям, ведут страну к врачу. Его роль в этом случае выполняет МВФ — Международный валютный фонд. Хотя тот факт, что они обязаны обратиться в МВФ как к единственному источнику решения проблем является спорным.
Мир находился в руинах после Второй мировой войны, что не могло не отразиться на международной торговле. Из всех участников Второй мировой лишь США вышли из него с минимальными потерями. Чтобы преодолеть упадок и построить новую здоровую глобальную экономическую систему, на Бреттон-Вудской конференции в Нью-Гэмпшире (США) в июле 1944 года собрались 730 делегатов из 44 стран. Здесь и родилась идея создания МВФ.
Хотя заработал он только через год после того, как соглашение было ратифицировано достаточным числом стран. Бреттон-Вудская система впервые опиралась как на золотой стандарт, так и доллар США, пока Штаты не приостановили конвертируемость доллара в золото, тем самым сделав его резервной валютой для многих государств. Это изменение в системе известно в истории как Никсоновский шок.
На своем официальном сайте МВФ позиционирует себя как "организацию 187 стран, работающих над стимулированием глобального валютного сотрудничества, обеспечением финансовой стабильности, содействием международной торговле, повышением занятости и устойчивым экономическим ростом, а также снижением уровня бедности во всем мире".

Согласно этому определению, МВФ — благотворительная организация, оказывающая помощь бедным. Однако на деле это не совсем так. По этой причине фонд всегда находится в центре событий и является объектом критики по всему миру. Многие экономисты считают, что после Никсоновского шока он перестал соответствовать своему функциональному назначению, и его следовало закрыть.
Многие книги, статьи и документы отрицательно отзываются о нем. Как, например, книга Джона Перкинса "Исповедь экономического убийцы". В другой книге — Рутледжском справочнике сравнительных политических институтов приводится пример Пакистана, в 2001 году получившего от МВФ щедрый кредитный пакет, когда США нуждались в военных базах для борьбы с терроризмом в Афганистане.
Иные считают, что если страна подписала резервное соглашение с МВФ, ее экономика, которая и так находится в глубоком упадке, не оправится от мер жесткой экономии и никогда не сможет решить свои проблемы. В пользу своих доводов они приводят в пример наиболее яркие случаи: так многие африканские страны, имевшие устойчивую экономику с 1945 по 1980 годы с привлечением капитала МВФ, пришли в упадок. В Аргентине также произошел экономический спад после выполнения всех предписанных мер жесткой экономии.
Для сравнения, положение Греции также ухудшилось после применения антикризисной программы МВФ, но, с другой стороны, уникальность ее ситуации заключается в громадной разнице между долгом и ВВП и отсутствием собственной валюты, которую можно было бы девальвировать.
Сперва ухудшение экономической ситуации заставляет страны постучаться в дверь МВФ, который затем выдает кредиты на очень невыгодных условиях, называемых меры жесткой экономии и провоцирующих гнев, депрессию и безработицу.
К примеру, уровень безработицы среди греческой молодежи на сегодня подскочил до 50 процентов и продолжает держаться на этом уровне, и поскольку молодежь более склонна отстаивать свои права и добиваться того, чтобы ее услышали, она хлынула на улицу в знак протеста.
Горько признавать, что с началом экономического кризиса число самоубийств в Греции увеличилось на 35 процентов за последние два года. Тем временем премьер-министр Ципрас организовал референдум, чтобы народ смог выбрать свое будущее, и общество сказало "нет" дальнейшем мерам жесткой экономии.
Неразумно ждать чего-либо от МВФ или любого другого кредитора — у них нет волшебной палочки, чтобы все исправить. Мир полон испытаний, а мы полны решимости получить все через усилия, старания и жертвы. Теперь настало время для греков принять меры, и они сделают все возможное, чтобы возродить экономику и вернуться к тому уровню жизни, которым они наслаждались совсем недавно.
С другой стороны, можно привести в пример Турцию, прошедшую через очень жесткие меры экономии, введенные МВФ, но позднее вставшую на ноги и начавшую развиваться. Она погасила свой долг перед МВФ в 2008 году и в настоящее время выступает страной-участницей, выдавая займы тем странам, которым они необходимы. Как видим, переломить ситуацию через любовь, терпение, усилия и тяжелый труд вполне возможно.
Я здесь не для того, чтобы критиковать МВФ или любые другие кредитные учреждения, пытающиеся стабилизировать мировую экономику, потом что в корне не верно просто сидеть сложа руки и ожидать, что кредиторы сделают все за тебя. Кроме того, экономический рост вовсе не является достаточным индикатором.
Как пишет Джон Перкинс, "он способствует лишь тому, что несколько людей на верхушке пирамиды становятся богаче, и не меняет ничего для тех, кто находится внизу пирамиды, кроме как делая их беднее". Чтобы иметь здоровое общество, необходима социальная справедливость. И наиболее важные ее аспекты — любовь и забота друг о друге.
Если бы деньги не стекались к богатым, и, вместо этого распределялись по всему обществу, экономика ожила бы и положила конец рецессии, возросла бы продуктивность, снизился уровень безработицы. Нуждающиеся получили бы необходимую помощь и смогли бы участвовать в экономическом обороте, развивая экономику. Это превратило бы мир в дружелюбную, любящую среду, где нет необходимости бороться за выживание.
http://www.pravda.ru/economics/rules/gl … PQpHP.dpuf