Он восхищался лагерями для буров в Южной Африке и для индейцев на Диком Западе, и часто в своем ближайшем окружении хвалил эффективность уничтожения коренного населения Америки, красных дикарей, которые не могут быть пленены и приручены — от голода и в неравных боях.

Термин Геноцид происходит от латинского (genos — раса, племя, cide — убийство) и буквально означает уничтожение или истребление целого племени или народа. Оксфордский словарь английского языка определяет геноцид как «преднамеренное и систематическое истребление этнических или национальных групп», и ссылается на первое употребление термина у Рафаэля Лемкина относительно действий нацистов в оккупированной Европе.

Правительство Соединенных Штатов отказалось ратифицировать конвенцию ООН о геноциде. И не мудрено. Многие аспекты геноцида были реализованы на коренных народах Северной Америки.
Список американской политики геноцида включает в себя: массовое истребление, биологические войны, принудительное выселение из родных мест, лишение свободы, внедрение ценностей, отличных от коренных, вынужденная хирургическая стерилизация местных женщин, запрет на проведение религиозных обрядов и т.д.

Окончательное решение
«Окончательное решение» проблемы индейцев Северной Америки стало моделью для последующего еврейского холокоста и южноафриканского апартеида.

Но почему самый большой холокост скрыт от общественности? Не потому ли, что это продолжалось так долго, что стало привычкой? Показательно, что информация об этом холокосте преднамеренно исключена из базы знаний и сознания жителей Северной Америки и всего мира.

Школьники до сих пор учат, что большие территории Северной Америки необитаемы. Но до прихода европейцев здесь процветали города американских индейцев. В Мехико проживало больше населения, чем в любом городе Европы. Люди были здоровы и сыты. Первые европейцы были поражены. Сельскохозяйственные продукты, культивировавшиеся коренными народами завоевали признание на международном уровне.

Холокост североамериканских индейцев страшнее апартеида в Южной Африке и геноцида евреев во время Второй мировой войны. Где же памятники? Где проводятся мемориальные церемонии?
В отличие от послевоенной Германии, Северная Америка отказывается признать геноцидом уничтожение индейцев. Власти Северной Америки не хотят признавать, что это было и остается системным планом уничтожения большей части коренного населения.

Термин «окончательное решение» не было придумано нацистами. Это был управляющий по делам индейцев, Дункан Кэмпбелл Скотт, Канада Адольфа Эйхмана, который в апреле 1910 года так заботился об «индейской проблеме»:
«Мы признаем, что индейские дети теряют естественную сопротивляемость к болезням в этих тесных школах, и что они умирают гораздо более высокими темпами, чем в своих деревнях. Но это само по себе не является основанием для изменения политики этого департамента, направленной на окончательное решение нашей индейской проблемы».

Европейская колонизация Америки навсегда изменила жизнь и культуру коренных американцев. В 15-19-м веках их поселения были разорены, народы истреблены или порабощены.

Именем Господа

Марлон Брандо в своей автобиографии посвящает несколько страниц геноциду американских индейцев: «После того, как их земли были отняты у них, оставшиеся в живых были согнаны в резервации, а правительство направило к ним миссионеров, которые пытались заставить индейцев стать христианами. После того, как я стал интересоваться американскими индейцами, я обнаружил, что многие люди даже не считают их человеческими существами. И так было с самого начала.

Коттон Матер, преподаватель Гарвардского колледжа, почетный доктор Университета Глазго, министр-пуританец, плодовитый писатель и публицист, известный исследованиями Салемских ведьм, сравнивал индейцев детьми сатаны и считал Божьей волей — убивать язычников-дикарей, которые стояли на пути христианства.

В 1864 году полковник американской армии по имени Джон Шевинтон, расстреливая из гаубиц очередную индейскую деревню сказал, что индейских детей не следует жалеть, потому что из гниды вырастает вошь. Он сказал своим офицерам: «Я пришел, чтобы убивать индейцев, и считаю, что это право и почетная обязанность. И необходимо использовать любые средства под небом Бога, чтобы убивать индейцев».

Солдаты отрезали вульвы индийских женщин и натягивали их на луки седел, а из кожи мошонки и грудей индийских женщин делали кисеты, а затем демонстрировали эти трофеи вместе с отрезанными носами, ушами и скальпами убитых индейцев в Денверском Оперном театре. Просвещенные, культурные и набожные цивилизаторы, что еще сказать?

Когда в очередной раз США заявляют о своем желании просветить очередной народ, погрязший в дикости, бездуховности и тоталитаризме, не стоит забывать о том, что мертвечиной основательно провоняли сами США, используемые ими средства сложно назвать цивилизованными, а цели они вряд ли имеют такие, которые не преследуют собственную наживу.

Источник: Американский Холокост: Д. Стэннард (Oxford Press, 1992) — «более 100 миллионов убитых»

Конечно, так думают далеко не все, но такие голоса слышны все чаще и чаще.

И их можно понять.

Люди очень хотят мира — но они устали от «мира».

От соглашений, которые не соблюдаются, от обстрелов, которые никто не собирается прекращать, от переговоров, которые кончаются обещанием… новых переговоров.

Невозможно спокойно думать о том, что Донецк, Луганск, Горловка — будут теперь много лет жить в одной стране, а за несколько километров от них, буквально в соседних поселках, будет уже другая страна, и окопы враждебной армии.
Невозможно спокойно думать о том, что Донбасс — один из самых промышленно развитых регионов не только Украины, но и бывшего Советского Союза, и, если кому так больше нравится, всей Восточной Европы, — станет чем-то вроде Сектора Газа. Зоной десятилетиями длящегося бедствия, о решении проблемы которой будут говорить многие поколения политиков в своих кабинетах, и все впустую.

Но пока — события развиваются именно так. И никто не обещает радикального изменения ситуации.

От этого некоторые люди впадают в отчаяние, а другие — держатся, и ведут себя мужественно, и даже гордо, но — все ждут выхода, все ждут счастливой развязки.
И поэтому о войне, о новом витке конфликта — говорят как о чем-то, что должно вытащить Донбасс из тупика.

Фактически, люди надеются на войну — и тот факт, что каждый из них, даже в случае победы ополчения, может пострадать от боевых действий, их уже не пугает.
Или — пугает не так сильно, как бесконечная жизнь в блокаде, под обстрелами, то без воды, то без света, жизнь в постоянном страхе за своих близких, без работы, с непонятным и непредсказуемым будущим.
Люди хотят ясности, стабильности и свободы. Всего того, за что они голосовали на майском референдуме, выбирая союз с Россией, а не Майдан. Но и — не зону вечного бедствия.
И цена, которую они платят за свои справедливые требования, растет с каждым днем — все эти полтора года неопределенности и гуманитарной катастрофы.

Я не верю, что война — это правильный метод решения проблем.
Поэтому я не могу согласиться с теми, кто хотел бы эскалации конфликта — а там будь что будет.
Но единственная альтернатива войне — это прочный мир, которого все нет и нет.
И до тех пор, пока его не будет, — месть, насилие и отчаяние будут говорить на Донбассе все громче и громче.

А нам нечего будет ответить.