Следствием политики Эрдогана стало прекращение переговорного процесса по интеграции страны в Европейский Союз. Американо-турецкие отношения так же оказались в тяжелом кризисе, чему виной, как откровенная неуравновешенность турецкого президента, так и его политика по отношению к ряду региональных проектов Соединенных Штатов. Разрыв тесных и весьма теплых отношений с Израилем и Россией тоже уходит в копилку политических достижений турецкого президента.
О выборах.
Парламентские выборы, прошедшие в июне этого года, поставили крест на главном политическом проекте Реджепа Эрдогана – привести страну к формату президентской республики и закрепить за собой статус нового «турецкого султана». Правящая «Партия справедливости и развития» (далее - ПСР) впервые потеряла парламентское большинство, что привело ее к необходимости формировать коалиционное правительство. Новая политическая реальность весьма примечательна на фоне еще свежих заявлений лидера ПСР о перспективах турецкого парламента: «коалиционные правительства всегда вели Турцию к пропасти». Если принимать на веру оценку Ахмета Давутоглу, то получается, что «Партия справедливости и развития» сегодня встала во главе похоронной процессии.
Но вся прелесть прошедших выборов заключается в том, что необходимое количество голосов у правящей партии забрали курды, которые на прошлых региональных выборах и обеспечили победу «Партии справедливости и развития». Электоральные изменения объясняются новой политической линией Реджепа Эрдогана, который в последнее время все чаще напоминает господина Порошенко во времена беспощадных запоев. Заявив на всю страну о том, что «в Турции курдского вопроса не существует», турецкий президент своими же руками отсек ощутимую долю (от 5 до 10 процентов) «своих» избирателей.
На сегодняшний день внутренняя политика Реджепа Эрдогана сводится к попытке вывести прокурдскую «Демократическую партию народов» (далее – ДПН) из политического пространства. Одним из инструментов данной политики стала инициация возбуждения уголовного дела против сопредседателя ДПН Селахаттина Демирташа под предлогом подстрекательства к вооруженным столкновениям: «правительство не может вести диалог с лицами, поддерживающих террористов». Опять же, заявление примечательно на фоне активного сотрудничества Турции с «Исламским государством».
Судя по всему, Эрдоган поставил весь свой политический капитал на проведение перевыборов в условиях националистической истерии под лозунгом «Отечество в опасности!». Этому свидетельствует «Демократическая партия народов», опубликовав на своем официальном сайте следующее заявление: «Правительство хочет специально поджечь страну, создать милитаристскую националистическую атмосферу, дать понять, что идет полномасштабная борьба с терроризмом для того, чтобы провести досрочные выборы и сформировать однопартийное правительство».
Однако есть все основания предполагать, что очередная политическая авантюра Эрдогана себя не оправдает и правящая «Партия справедливости и развития» по результатам перевыборов окажется в статусе оппозиционной силы. Как показали события последних лет, протестный потенциал в стране достаточно высок, и массовые беспорядки, последовавшие за авиационными ударами по позициям «Рабочей партии Курдистана» под предлогом борьбы с «Исламским государством», это в очередной раз подтвердили. Сможет ли президент пережить очередные акции массовых протестов, которые почти неизбежны – неизвестно.
Прекращение хрупкого перемирия между официальным турецким правительством и «Рабочей партией Курдистана», так же вряд ли положительно скажется на имидже президента и правящей партии – страна еще не забывала последствия предыдущей гражданской войны, унесшей жизни почти 40 тысяч турецких граждан. Каким образом Реджеп Эрдоган планирует одержать победу на предстоящих выборах – решительно непонятно.
О курдах.
Результатом нарушения перемирия между официальным турецким правительством и «Рабочей партией Курдистана» стал всплеск террористической активности на территории страны. Согласно заявлению премьер-министра Ахмета Давутоглу, только за последнюю неделю июля было «совершено 657 терактов разного масштаба». Что примечательно, боевики РПК не ограничиваются характерными для них нападениями на турецких силовиков, и прибегают к организации диверсий на трубопроводах и инфраструктурных объектах, что приносит колоссальные имиджевые и финансовые убытки руководству страны.
Очевидно, что прекращение перемирия между официальным турецким правительством и «Рабочей партией Курдистана» напрямую исходит из очередного стратегического провала в политике Реджепа Эрдогана. В прошлом материале мы рассмотрели три глобальных проекта турецкого президента, один из которых может быть обозначен как «окончательное решение курдского вопроса». Приводим выдержку:
«Второй проект Эрдогана был связан с необходимостью поставить местных курдов под контроль Масуда Барзани, который известен своими теплыми отношениями со Штатами, и готов при возможности оформления иракского Курдистана как независимого государства перейти под протекторат Анкары. Многие члены «Рабочей партии Курдистана» действительно переселились в иракский Курдистан, но оказаться под властью «марионетки Турции» решительно отказались. Помимо прочего, РПК не позволила Барзани расширить свое влияние на сирийских курдов, предотвратив переброску ополченцев «пешмерга» из Ирака в Сирию».
Многократные попытки Эрдогана и его «Партии справедливости и развития» решить «курдскую проблему» за счет поддержки радикальных исламистов являются ярчайшей иллюстрацией деградации института стратегического планирования в современной Турции. Сделав ставку на антиправительственные силы в ходе «арабской весны», политическое руководство Турции поставило крест на возможности мирного и бескровного урегулирования вопроса «национального примирения». Расплескав свой авторитет миротворца и главного посредника в регионе, Анкара так же создала коридор возможностей для курдов Ирака, Сирии и Турции.
Некогда фантомная и маргинальная концепция строительства единого курдского государства на части территорий современных Турции, Ирака и Сирии (Иран не учитываем) приобрела реальные очертания. Курды Ирака де-факто свою независимость уже приобрели. На территории так называемой «автономии» функционирует параллельная юстиция, военизированные структуры по уровню своей боеспособности превосходят армию Ирака, экономика «иракского Курдистана» почти независима от Багдада. Сирийские курды хоть и не обладают аналогичными свободами, но свою независимость де-факто отвоевали, и нет сомнений, что неизбежный распад Сирии приведет к образованию сирийского Курдистана.
На фоне открывшегося окна возможностей для иракских и сирийских курдов, их турецкие соплеменники выглядели крайне удручающе. Кроме различных ништяков (свободы в области языка и образования) спущенных из Анкары, турецкие курды почти ничего не имели. Однако хронический волюнтаризм Эрдогана, вылившийся в прекращение перемирия между Турцией и «Рабочей партией Курдистана», открыл коридор возможностей и для турецких курдов. Уже сегодня, спустя три недели со дня теракта в Суруче, турецкие курды взяли под свой контроль некоторые юго-восточные провинции страны. Один высокопоставленный представитель турецкого МВД Эфкан Ала еще две недели назад заявил: «правительство фактически потеряло контроль над некоторыми городами Турции». И ситуация усугубляется с каждым днем.
Суровая реальность, пришедшая на смену одиозным расчетам Эрдогана, в очередной раз доказывает, что турецкий президент и его ближайшее окружение банально не способны принимать правильные стратегические решения, что в очередной раз привело к переоценке своих сил. В лице «Рабочей партии Курдистана» турецкие силовики и военные имеют противника крайне сильного и высоко мотивированного. Мы целиком и полностью солидаризируемся с теми экспертами, которые заявляют, что РПК является наиболее могущественной партизанской организацией в современном мире.
Что примечательно, начало гражданской войны в Сирии и активизация боевых действий на территории Ирака привело лишь к тому, что «Рабочая партия Курдистана» многократно приумножила свой военный и организационный потенциал, ровно, как и курдские военизированные подразделения на территории обозначенных выше стран. Участниками боевых действий против исламистов в Ираке и Сирии оказалось свыше 15 тысяч членов «Рабочей партии Курдистана». В своем резерве РПК имеет около 100 тысяч молодых бойцов, прошедших обучение в специализированных лагерях в горных районах Турции. Так же, необходимо отметить, что совместное противостояние исламистам привело к тому, что курды Сирии, Турции и части Ирака (неподконтрольные Барзани) образовали мощный монолит, с наличием совместных политических, боевых и организационных структур.
О партнерах.
Боевые сводки официального турецкого военного руководства, регулярно рапортующего о своих успехах в Ираке и Сирии, лишь подтвердили верность тезиса о том, что активизация Турции в рамках борьбы с «Исламским государством» является прикрытием военной операции против курдов.
Предполагать, что Эрдоган, разменявший свой авторитет медиатора между Западом и Востоком в регионе на частный и амбициозный проект по ликвидации сирийской государственности, решится на уничтожение главного проводника турецких интересов в Сирии было бы несколько наивно. Вопреки мнению подавляющей части российского экспертного сообщества, склонного к абсолютизации американского влияния на все мировые процессы, своим ошеломительным успехом «Исламское государство» обязано не Соединенным Штатам, а Турции:
«Рассматривая ИГ в качестве своего естественного союзника в данной войне, Турция оказала наибольшее влияние на его усиление, обеспечив Халифату регулярное и беспрепятственное пополнение живой силы, заезжающей на джихад через турецко-сирийскую границу при полном покровительстве турецких спецслужб. Финансовое благополучие «Исламского государства» так же напрямую связано с Турцией, которая обеспечивает стабильное пополнение бюджета Халифата траншами за поставки нефти по демпинговым ценам».
Вся региональная политика турецкого руководства основывалась на убеждении в том, что такая группировка как «Исламское государство», обязанная своим существованием Анкаре, будет оставаться подконтрольной Турции. То есть, история с «Аль-Каидой» в своем роде далеко не уникальна. Однако на сегодняшний день «Исламское государство» обладает куда большим суверенитетом, нежели ряд участников военной коалиции против него. Ни о каком внешнем контроле над данной структурой говорить не приходится.
Весьма теплые союзнические отношения между Турцией и «Исламским государством» объясняются наличием общих интересов, в частности – демонтаж сирийской государственности и физическая ликвидация курдов для обеих сторон являются приоритетными целями. Опять же, данное партнерство приносит весьма существенные финансовые дивиденды как «Исламскому государству», так и Турции. Вторая в данной связке выступает в роли главного источника доходов джихадистов, обеспечивая им доступ к основному рынку сбыта нефти, археологических артефактов, сельскохозяйственных культур и так далее.
Таким образом, официальные заявления турецкого руководства о непримиримой борьбе с «Исламским государством» в обязательном порядке должны были сопровождаться заведением уголовных дел в отношении компаний, промышлявших торговлей с исламистами. Следующим шагом должны были бы стать сводки об уничтоженных трубопроводах на территории Ирака и Сирии, которые питают турецкую экономику дешевыми углеводородами. Уничтожение всего джихадистского подполья, обеспечивающего «Исламскому государству» непрерывное пополнение рекрутами, так же является неизменным атрибутом объявленной войны. Пока хоть один из вышеперечисленных пунктов не будет реализован на практике, о начале реальной борьбы с «Исламским государством» говорить не приходится.
Однако мы далеки от оценок, согласно которым «Исламское государство» и Турция смогут благополучно пережить сложности в своих отношениях, которые неминуемо возникнут в ближайшее время. Анкаре как члену антитеррористической коалиции придется наносить авиационные удары по позициям боевиков «Исламского государства», без чего военная операция против иракских и сирийских курдов будет весьма затруднительна. Как исламисты отреагируют на авианалеты турецких ВВС сказать сложно – слишком велика зависимость «Исламского государства» от экспорта сырья в Турцию. Сколько боевиков ИГ должно погибнуть для того, чтобы отношения между двумя партнерами прошли точку невозврата также неизвестно. Однако очевидно, что оставить бомбардировки своих позиций без ответа «Исламское государство» не сможет.
Исход возможного начала полноценных боевых действий между Турцией и «Исламским государством» не столь однозначен, как может показаться на первый взгляд. Турецкая армия, безусловно, обладает необходимыми ресурсами и потенциалом для полной ликвидации боевых подразделений ИГ на территории Ирака и Сирии. «Исламское государство» в свое время, вряд ли прибегнет к практике прямых боестолкновений с турецкой армией – тактика партизанской войны выглядит наиболее эффективной и привлекательной. Возможности для превращения Турции в террористический ад у «Исламского государства» также наличествуют – вся страна окутана сетью джихадистского подполья.
О последствиях.
Прекращение хрупкого перемирия между турецким правительством и «Рабочей партией Курдистана» моментально отразилось не только на безопасности страны, но и на статусе Турции как главного транзитера углеводородов в регионе. Боевики РПК подорвали два трубопровода: первый – нефтепровод под Киркуком, через который в страну поступало порядка 11 миллионов баррелей в месяц, и второй – газопровод в провинции Агри, через который в Турцию шел иранский газ. Не стоит, наверное, говорить о том, что серийные подрывы трубопроводов в первую очередь бьют по репутации страны, так как возможность обеспечения бесперебойных поставок углеводородов для любого инвестора является приоритетной.
Рассчитывать на скорое перемирие между турецким правительством и «Рабочей партией Курдистана» не приходится, а это означает замораживание всех проектов по строительству трубопроводов для транспортировки углеводородов в Европу через территорию Турции. По крайней мере, на тот период, пока в стране продолжаются террористические акты, а продолжаться они будут в обязательном порядке до заключения перемирия между правительством и РПК. Так же, существует угроза и для остальных функционирующих трубопроводов в стране. Невозможность обеспечения безопасности своей газотранспортной системы весьма существенно бьет по концепции реставрации Османской империи, непременным атрибутом которой является превращение страны в главный хаб по транспортировке углеводородов между Европой и Ближним Востоком.
Таким образом, очередное обострение хронического волюнтаризма Реджепа Эрдогана поставило под удар не только лично президента и его карманную «Партию справедливости и развития», но и всю страну. Влияние Турции на региональные процессы стремительными темпами сокращается, а концепция восстановления Османской империи оказалась нежизнеспособной. Во многом именно благодаря активному вмешательству Анкары в сирийский кризис произошло усиление позиций Тегерана, выдвигающего на защиту аналогичную турецкой концепцию по реставрации империи Персидской. Вскормленное Турцией «Исламское государство» оказалось неподконтрольным турецким спецслужбам и уже угрожает безопасности страны. Прекращение перемирия с курдами поставило под вопрос территориальную целостность страны и статус Турции как главного транзитера углеводородов в регионе. Будущее Реджепа Эрдогана и «Партии справедливости и развития» так же предстает в траурных тонах – шансы на успешные для турецкого президента перевыборы крайне малы. И каждый последующий шаг Анкары для нее может стать роковым.
