Валентин Филиппов: А отношения с Москвой — для Вас они иностранные дела или нет?
Александр Кофман: Понимаете, сложность заключается в том, что в виду нашей непризнанности, я не могу общаться с чиновниками, как Российской Федерации, так и всех других стран, помимо Южной Осетии. Мы общаемся только с политиками. То есть, с депутатами, политологами. В этой ситуации, конечно, пока, к сожалению, это иностранные дела. Хотя, конечно же, это больно, потому как мы по-прежнему считаем…
Понимаете, вот Порошенко недавно сказал, что русские и украинцы – это не братские народы. В какой-то степени он прав. Это один народ. Правда, он имел в виду совсем другое. Поэтому, конечно же, это и больно, и обидно, что сейчас это территория пусть ближнего, но зарубежья. Но ничего не бывает вечным, в том числе и границы.
Валентин Филиппов: Сейчас все больше и больше приобретает популярность идея проведения в ДНР референдума о вхождении в состав Российской Федерации. Если вдруг по воле народа такой референдум будет инициирован, и, опять-таки, воля народа окажется таковой, что выбор падет на вхождение в состав Российской Федерации. Вы, как министр иностранных дел, какие шаги предпримите? Это будет, наверное, в Вашей компетенции заниматься осуществлением результатов референдума.
Александр Кофман: Интересная ситуация получается. Помните как в «Двенадцати стульях»? Да, договор – это добровольное волеизъявление при непротивлении сторон. Да?
Валентин Филиппов: Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон.
Александр Кофман: Да, совершенно верно. Видите, Вы лучше меня помните эту фразу.
Валентин Филиппов: Я из Одессы.
Александр Кофман: Получается как. Я отдаю себе отчет, что в случае проведенного референдума на территории ДНР, действительно, значительнейший результат будет. Теперь после всех тех трагедий, которые произошли на нашей территории, после всех убийств, которые совершила украинская власть против нас, конечно же, результат за вступление в состав Российской Федерации будет значительнейшим. 90-95-98-100%.
Но ведь существует еще вторая сторона. Разве мы можем сейчас поставить Российскую Федерацию перед фактом: Вот, мы согласны! А что дальше делать России?
Мне кажется, что перед референдумом, все-таки, стоило бы каким-то образом получить согласие той стороны на наше вхождение туда. Поэтому, я сейчас даже не представляю себе референдум. И, к сожалению, не вижу в ближайшей перспективе его.
Валентин Филиппов: Вы знаете, я вот привык такую штуку слышать со стороны Москвы официальной. Они обычно говорят: А зачем мы сейчас это будем обсуждать? Пусть изъявят желание, пусть докажут свое желание, тогда мы рассмотрим. И получается такое обоюдное непонимание. То есть, они ждут, пока мы проявим интерес, мы ждем, когда они хотя бы кивнут.
Александр Кофман: Скажу так. Я тоже слышал подобные мнения, но я бы не сказал, что это официальная позиция Российской Федерации. Поэтому, если мы будем реагировать на все заявления политиков, тогда мы будем метаться в разные стороны.
Как только это станет официальной позицией Москвы — поверьте, провести референдум не тяжело. И результат вполне предсказуем.
Я считаю, что мы должны беречь наши отношения с Российской Федерацией, развивать их и не ставить Россию в неудобное положение. На мой взгляд, это не совсем правильный путь.
Валентин Филиппов: Понял Вас. Как вы могли бы оценить ход минских переговоров, этих постоянных консультаций, этих результатов? И, если результаты Вам кажутся не вполне положительными, не вполне продуктивными, в чем беда? На чьей стороне вина главная в том, что не происходит то, к чему мы все стремимся?
Александр Кофман: То, что я вижу сейчас. Вот, буквально только что и Пушилин Денис Владимирович, и Дайнего Владислав, они доложили руководству республики о том, что достигнуты определенные договоренности, в том числе, и полное прекращение огня с 1 сентября по причине начала учебного года.
На мой взгляд, контактная группа, представляющая Киев, к сожалению, не всегда может отвечать за действия официальных киевских властей. И в этом главная проблема минских соглашений.
Достигаются какие-то договоренности в Минске. Я уверен, что если б от контактных групп зависело их выполнение, они бы исполнялись. Но потом Киев, просто-напросто, игнорирует те достижения, которые были достигнуты в результате переговоров.
Поэтому, самый главный минус Минска, на мой взгляд, это неприслушивание Киева к собственным контактным группам.
Валентин Филиппов: А что могло бы заставить Киев, все-таки, выполнять то, о чем договариваются контактные группы? И, может быть, в Берлин зачем-то летал Порошенко? Непонятно до сих пор.
Александр Кофман: Вот теперь посмотрим результат этого полета. Естественно, насколько я знаю, остальные члены «нормандской четверки», ну, в данной ситуации тройки, потому как Российская Федерация не участвовала в данном процессе. И, наверняка, убеждали господина Порошенко, все-таки, прислушаться к результатам минских соглашений и выполнять их. Но, естественно, нас не было на этих переговорах, и мы можем только гадать.
Вот по результатам и по тому, что будет происходить и поймем. Не прислушаться к своей контактной группе господин Порошенко, конечно же, может. Но не прислушаться к участникам «нормандской четверки», я думаю, все-таки, нет. Я, по крайней мере, на это надеюсь.
Валентин Филиппов: У меня к Вам еще такой вопрос, который я практически всем представителям ДНР задаю с большим интересом. Каждый раз подчеркиваю, что я допускаю, что это является военной тайной. Я помню, в феврале-марте этого года Александр Владимирович Захарченко говорил о том, что армия ДНР будет увеличена в несколько раз, получит новое вооружение и, в общем-то, к лету будет в достаточно боеспособном и многочисленном состоянии. Он даже называл цифру порядка 120-130 тысяч. Я не прошу мне подтвердить или опровергнуть численность армии ДНР, поскольку никто этого не делает.
Александр Кофман: Я даже не владею этим вопросом.
Валентин Филиппов: По вашим ощущениям, армия ДНР, на сегодняшний день, она укрепилась за полгода? Она увеличилась? Она обновила технику, привела ее в технически хорошее состояние? Готова ли армия ДНР дать отпор киевским войскам?
Александр Кофман: То, что армия ДНР выросла качественно, несомненно. Ну, как и любая другая армия в период войны качественно развивается. Что касается остальных вопросов, к сожалению, я не министр обороны. Я не могу дать на них ответ. Я не владею ситуацией, насколько выросло ее количество и насколько выросло ее вооружение. Поэтому, извините.
Валентин Филиппов: А как боевой дух? Вы же общаетесь там. Ну, наверняка, с ополченцами, с друзьями.
Александр Кофман: Боевой дух точно не вызывает никаких нареканий, поверьте.
Валентин Филиппов: Ну, слава Богу. Ну, и, наверное, такой заключительный вопрос. Меня очень порадовало, что на заднем плане я вижу знамя, стяг Донецкой Народной Республики. Но знамя Новороссии мне просто греет душу, как одесситу. Очень сильно. Оно у Вас как сувенир или как декларация о намерениях?
Александр Кофман: Я не люблю перечеркивать нашу историю. Под этим знаменем воевали и мы, и наши друзья. Под этим знаменем гибли наши товарищи. И мы не имеем права по этой причине о нем забыть или вынести его из кабинета.
Валентин Филиппов: Ну, мы можем чуть-чуть надеяться вне границ Донецкой народной республики?
Александр Кофман: Скажем так. Я, все-таки, я не надеюсь. Я в этом твердо уверен.
Валентин Филиппов: Спасибо.
Александр Кофман: Всего доброго.
http://www.politnavigator.net
