Галина Михайловна / "Стара печаль моя, стара..."
Это же надо было носителю кроткой фамилии встретить на своём пути оторву Гозиас, которая и отрывается на нём, как ей заблагорассудится.
Семь лет супружества, развод и постскриптум с мордобоями, изменами, душевными и телесными травмами. Если Кротков готов смириться с распущенностью дорогой сердцу фурии, то она за "куском мяса" бдит что есть мочи. Шаг в сторону - расстрел!
Сюжет о приключениях жертвы сексуального насилия представляется крайне запутанным. Пришёл мужик на пару с зелёным змием к зазнобе, в покоях томно возлежащей. Слезу пускал горючую, душу наизнанку выворачивал, а она отвергла. С отчаянья вышел страдалец в окно и увечье получил. Но нашлась душа добрая - приласкала, обогрела, баиньки положила и оприходовала бесчувственное тело... Так на тете и доложил о своих злоключениях страдалец и жертва насилия, а потом в отказ пошёл. Ничего не было! Так страшно же. Бывшая чуть ли из нагрудника не выскакивает, голова на шейке ходуном ходит, что капюшон у кобры. И пальчики загибает, подсчёты партнёрш по большому сексу ведёт. А вот Трегубенко сочувствует Кроткову; говорит, что два месяца мужик без любовных утех, вот и сорвался.
А насильница вовсе даже и не насильница, полюбовно всё случилось. Кроткова в пот холодный бросает от навета такого, ногу травмированную начинает предъявлять как последний аргумент невозможности соития, но это уже никому не интересно.
Парочку бывших супругов на проекте лелеют, а, значит, продолжение следует... По-хорошему, чтобы избежать дальнейших треволнений, разврата и неконтролируемых разборок - отправить обоих домой. А то сейчас Гозиас оклемается после операции и с новой грудью наперевес покажет всем небо в алмазах.
© Гнездо Пересмешника
