Ухоженной даме в роскошной шубе либо сесть рядом с бомжеватого вида гражданином, либо стоять. Она уж было нацелилась ехать стоя, но тут вступает водитель маршрутки:
– Так, женщина, или сели, или вышли!
Дама фыркает, но пристраивается на самый краешек сиденья, стараясь не коснуться соседа.
Тот поворачивается, долго смотрит на нее и говорит:
– Какие у вас красивые глаза!
Дама смущается:
– Ну что вы, глаза как глаза.
Но садится поосновательнее.
– Не-е-е, редкие глаза. Эх, девушка, был бы я – не я, а другой, закружил бы вас!

В маршрутке рядом со мной интеллигентная бабушка с внуком лет шести.
Внук системы «шило в попе» – мне:
– Хотите, я вам стишок расскажу?
Бабушка, в ужасе:
– Николаша, тот стишок нельзя рассказывать!

В отделе электротоваров, пожилая дама продавцу:
– Извините, мне кажется или у этого торшера действительно развратный вид?

В магазине, в винном отделе, у полок высшей ценовой категории, потрёпанный дядька другому, такому же:
– Юра, глянь своими глазами, оно столько стоит?! За ноль семьдесят пять столько?! Это ж как надо выпить любить!

Молодая дама в маршрутке, по телефону:
– Стёпушка, не дразни кота! Я же слышу, как он там вопит. Что, бабушка дразнит? Я так и знала.

Две старушки на остановке. Каждой крепко за семьдесят:
– Не спорь, Валюша, пожалуйста, не спорь, Хокинг с чёрными дырами и сам запутался, и всех запутал.

На рынке. Грузчик, прикативший тележку с курями, смотрит на этих курей с грустью и говорит продавщице:
– Тоже думали, что жизнь вечная, а оно вон как.

Две дамы на остановке.
– А что она удивляется, что увели. На нём же написано, на лбу крупно написано – уведите меня, я уводимый! И взгляд как у щеночка.

Предновогодняя ярмарка.
Прилавок с ягодными винами, голубичным, крыжовниковым, черничным.
Можно продегустировать.
Пышная барышня-продавщица:
– Мужчина, отойдите! Третий раз подходите! Думаете, я вас без шапки не узнаю?!

В подземном переходе тётка с корзинкой, в корзинке три котёнка.
Убеждает потенциальную котовладелицу:
– Врать не буду – не породистый. И не нужна никому эта породистость. Был у меня муж породистый, кобель кобелём.

В троллейбусе сижу напротив старичка, смотрим в окно, за окном упитанный бегун трусцой поскальзывается и как-то очень смачно шлепается на пятую точку прямо в лужу. Старичок – мне, философски:
– Они думают, что спорт – это здоровье.

Спрашиваю на рынке.
– Мандарины сочные?
Мрачная продавщица:
– Не советую, кислятина.
– А груши как?
– Каменные. Про персики не спрашивайте.
– А что ж у вас тогда есть хорошего?
– Кроме меня – ничего.

На рынке, у прилавка с крольчатиной. Покупательница:
– Покажите! А с другой стороны покажите! Да у меня кот толще, чем ваш кролик! И больше!
Продавщица, меланхолично:
– И на вкус, наверно, лучше.

Вечером, рядом с моим домом.
Два подвыпивших мужика, прилично одетых, при дорогих портфелях, слаженно и проникновенно исполняют Интернационал.
Строка «паразиты – никогда» подкрепляется жестами в сторону паразитов.
Переводят дух, один говорит другому:
– Лёня, как звучим, как звучим, Лёня!

В аптеке.
Молодой человек мужественной наружности:
– Надо мазать? А щипать будет?
Провизорша:
– Будет.
– Сильно щипать будет?
– Сильно.
– А есть чтоб не щипало?
– Всё щиплет.
– И что мне делать?
– Помажьте и приходите, я подую!

Недовольная дама – дворничихе:
– На седьмом не помыто! почему на восьмом помыто, а на седьмом нет?
Дворничиха, сурово:
– Видно, проклят ваш этаж!

Молодая мама с дитёнком детсадовского возраста.
– Потом мы ели кашу. Потом мы плевались кашей. Потом мы в углу стояли. Потом ты пришла.

Приятельница о своей ветреной родственнице:
– Треугольник? Если бы треугольник! Там уже любовный многогранник! Там квазиромбокубоктаэдр какой-то!

Приятельница, об общей знакомой.
- У нас разные цели, я хожу в бассейн, чтоб похудеть, а она, чтоб замуж выйти. У неё тоже облом.

Рынок, медовый ряд.
Въедливая тётенька продавцу:
– Настоящий мёд? Не искусственный?
Продавец, выходя из себя:
– Женщина, который раз спрашиваете! Сколько можно?! Искусственный! От искусственных пчёл! С бумажных цветов! С венков кладбищенских!

В автобусе напротив меня сидит лохматый ангел.
Ангелу скучно.
Ангел вертится, крутится, потом говорит:
– Смотрите, как я умею!
Скашивает глаза к переносице, пальцами растягивает рот и оттопыривает уши – прям Гуинплен, вылитый.
Мама ангела дёргает его за рукав:
– Ваня, перестань кривляться!
Ангел замирает на секунд десять, дольше не выдерживает и сообщает:
– Мама тоже так умеет!

✍ Natalja Ionikova