– отметила Иванова и пожалела, что отдала деньги вперёд, ибо ей самой захотелось немедля расцеловать и усыновить очаровательного, сусального Толика. Эта авантюра с собакой попахивала откровенной авантюрой...
– Он гавкать-то умеет? – недоверчиво спросила Иванова, любуясь безмолвным, золотисто-рыжеватым, замершим Толиком, ухоженным что Перис Хилтон.
Мужчина в ответ лишь криво ухмыльнулся.

– Толик, работаем. Ату! Ату! – приказал он этому собачьему метросексуалу, украшенному кокетливым бантиком на головенке, и Иванова распахнула дверь в гостиную: – Аллё, сюрприз! – окликнула детей на диване.

А Толик деловито просеменил в центр комнаты, остановился и огляделся с видом прораба «Так-так. Ясно. Ну, что ж…».
Впечатлительная дочура Ивановой – шестиклассница, застонала и невольно протерла очки себе и братику второкласснику. У нежной заботливой девочки наполнились благодарной влагой близорукие глаза.
– И ба… И ба… – заикаясь от счастья, не могла она выговорить «И бантик меня!..». А радостный визг брата, послужил сигнальной ракетой для начала секретной операции «Ну, и кто тут просил собаку?..».

Дети кинулись к желанной собачке, но та забрехала и кинулась наутёк. Спустя десять минут догонялок и неумолчного визгливого лая, у Ивановой заболела голова и заныли пломбы. Толиком определенно можно было сверлить зубы в государственной поликлинике по полису ОМС.

Или удалять известковый налет с раковин, такие это были «приятные» уху звуки.
Спустя четверть часа попыток поймать и погладить **** кобенистого юркого Толика, дети выдохлись, стали терять интерес к собаке и упали на диван.

Это был почти успех. Тогда Толик вдруг смолк и сам пришел на руки к девочке, взмыленной, что пожарная лошадь.

– У-тю-тю. Лю-лю-лю... – нежно закурлыкала та и расплылась в самой теплой улыбке, и не сразу почуяла, что на юбочке расплывается теплое пятно.

– А-а-а!.. – ахнула девочка и, негодуя и шипя как карбид в луже, кинулась в ванную.
Без передышки, Толик выпустил ватные кишки её большому плюшевому медведю и яростно разметал по ковру. В собачонке словно отрывались в своём внутреннем Египте, вакцинированные «Спутником» бесы.

«Нет, это не Толик. Это Анатолий, жупел Баскервилей…» – не верила глазам Иванова.

А подлый братишка, задыхаясь от смеха, попросил маму: – М… можно ха-ха, я уго… угощу его ха-ха, колбасой, ой не могу!! – и ликуя, ускакал в кухню за угощением для весёлой собачки.

Из кубиков «Лего» трудно собрать что-то теплое, округлое и мягкое. Но Толик это посильно исправил... Возопив, мальчуган с колбасой кинулся к любимому лего-городку, украсившемуся знатной какахой.

Сатанински заливаясь, собака непредсказуемой пулей рванула в соседнюю комнату.

– А-а! – так истошно заорал пацан, что стало очевидно, чья это комната...

Неизвестно, что четыре секунды с четвертью делал там Толик, но только из комнаты послышался раскатистый плач и грязные ругательства мальчугана.

Вернувшаяся из ванной девочка заламывала тонкие ручки над телом любимого медведя. А Толик разбежался и, нехарактерно для собаки, но характерно для Джеки Чана подпрыгнул, и всеми четырьмя лапами отправил в небытие тонкую напольную вазу с сухим веником…

– Он точно не бешеный? – на прощанье уточнила ошарашенная Иванова. Еще хотела спросить, откуда Толик сбежал, но вовремя вспомнила, что «меньше знаешь, крепче спишь»…

– Не бешеный. Просто соответствующе выдрессирован. Очень способный пёс. Кормилец... – с большой теплотой сказал хозяин собаки, молча скучающей в переноске, и вручил Ивановой визитку.

На картонке значилось «Собака на полчаса. Ваши дети просят купить собачку, а вы против? Позвоните нам. Тел…».

– Если у кого из ваших знакомых дети попросят собаку, а родители против, дайте им мою визитку. До свидания.

Иванова взглянула на часы – тринадцать ноль-ноль. Визитка не врала, – собака на полчаса, и ни минутой больше…

Автор: А. Болдырев