Что же касаемо Заи. Ну она ничем не удивила. Мне кажется, что она уже никого из говнорей не удивит. Нечем. Всё примитивно и на поверхности. Мне кажется, мы всё про неё знаем лучше, чем она сама про себя   Зая молодец! Хорошо держалась, себе не изменяла. Нажралась в говно. Ну это уже традиция. Вела себя, как всегда, нагло, агрессивно, по-хамски и много пиzдела. Выглядила Зая, как всегда, как будто только что из-за гаражей выползла после вчерашней вписки. Ещё залила шампанским салон чужого авто и зассала весь МКАД. Естественно не извинилась. А за что? Она же не виновата. Везти барыню нужно было нежнее. Вся эта позорная вакханалия Зае стоила всего лишь 40000₽. Цена позора и продажи души  Зая заявила на голубом глазу, что причина её хронического алкомарафона - это болезнь ребёнка. Но ведь ранее Зая называла иную причину своего алкоголизма - это арбузер Уосилифис и тяжёлое голодное детство без конфет. А тут вонано чо. Вот это поворот. И главное, что нет никакого света в конце тоннеля. Персу ничто не поможет в этой жизни. Нет смысла его лечить. Тем более нет смысла на лечение больного ребёнка тратить деньги, что в принципе и происходит. Они его не лечат и деньги не тратят. А зачем? Всё равно аутизм и олигофрения неизлечимы. Ну а с эпилепсией - само рассосётся. И потом можно нового инвалида родить, если с этим что-нибудь случится. Отличная философия классической маргинальной особи.

А ещё Зая перенесла запланированное интервью на 17 число, на день. Типа, ей надо было ребёнка в больницу вести. Но при этом ни в какую больницу она не пошла. А зачем? Для этого есть Ишак Новосельцев. 

О "крещении в хирурги"
На выпускном экзамене я по хирургии получила "тройку". При том что занималась ею с третьего курса, а с шестого оперировала. Я фантазеркой всю жизнь была. Когда шла в мединститут, хотела работать с прокаженными. Тогда в Подмосковье был лепрозорий. Я книжки о них читала. Но как только попробовала хирургию, как говорится, нюхнула крови, — уже от нее не отходила.

У нас на курсе общей хирургии преподавал знаменитый Борис Петровский, он потом стал министром здравоохранения СССР. Мы все, конечно, хотели с ним поработать. Я стою — маленькая, хоть и на каблуках, но тогда высокие каблуки еще не носили. У меня колпак, ни единого волоска не видно, и халат с засученными рукавами. Он так нашу компанию посмотрел и говорит: "Вы будете мне ассистировать". Во время операции кровь мне брызнула прямо в лицо. Он говорит: "Считайте, я окрестил вас в хирурги".

Много лет спустя он приехал к нам в рязанскую больницу. Поглядел на меня и говорит: "Ну я прав был, говорил, что ты станешь хирургом?" Я прямо обалдела! А потом поняла: мы у него были первые студенты. А первых запоминаешь.

О "гусынях" в Туве и рязанских волках
После института мы с подругой Олей поехали в Туву. Глупые девчонки были. Ее отец работал в мединституте, предлагал остаться на кафедре патофизиологии. Мы: "Нет, мы поедем хирургами!" Он сказал: "Гусыни! Ну и езжайте". Нам было по 24. Ольга хотела на Алтай, я — на Дальний Восток. Мы с Ольгой подошли к карте, смотрим — Тува: и то близко, и другое.

А через несколько лет я вернулась в Рязань. Работала в санитарной авиации, много летала. Как-то пилот долго кружил, никак не садился. Говорит: "Там волки". А я: "Ну и что?" Волки, по-моему, очень приятные животные. Мне их всегда жалко — их убивают ни за что.
Я уже работала в ординатуре, у меня была специализация по щитовидной железе. И как-то выступала на конференции, должна была сказать "у больного большой зоб". И вместо "з" произнесла "ж". Все смеются… А через некоторое время я ушла в проктологию. Коллеги решили, что та оговорка была пророчеством.
Проктологией в Рязанской области тогда никто не занимался, не умели лечить элементарные вещи. И тут пришла путевка на курсы по проктологии. Я вызвалась.

Мама была из очень верующей семьи, она меня крестила в детстве. Но нас никто не воспитывал в вере.

А в детстве нас растили в советском духе. Когда в октябрята принимали, значок прикололи. Осень, я иду домой в пальто нараспашку. Мама мне: "Застегнись, холодно!" А я хотела, чтоб значок был виден.

Мы Сталина очень любили. Когда он умер, у нас в доме появился его портрет. Хотя мой дядя был судим. За чепуху, рассказал какой-то анекдот. И все равно он никогда не ругал Сталина. Говорил: "Он — вождь. Настоящий".
Я была комсомолкой, а в партию вступать отказалась. Это при Брежневе было. И это уже была не сталинская партия. Мне сказали: "Ну тогда вы не можете быть заведующей отделением". Но потом все равно сделали.

Я и сейчас, если вижу в газете портрет Сталина, эту газету не выкидываю. Сохраняю.

В моём детстве у нас была собака Нелька. Я подползала к ней, обнимала за шею, она вставала… И так я постепенно начала ходить. Так что первые шаги я сделала не с людьми, а с собакой. Что ж удивляться, что я люблю животных? У меня дома 12 котов. А за окном кормушка для птиц.

О медицине и технологиях
За эти годы медицина, конечно, усовершенствовалась. Появились технологии и обследования, о которых мы и не мечтали. Но в нее часто возвращаются старые методы.

Компьютером я пользоваться не научилась и не хочу. Да и некогда. Вот книга — другое дело: ты ее держишь в руках, она пахнет… Раньше я перед каждой операцией заглядывала в анатомический атлас. Не то чтобы готовлюсь, но возьму, погляжу.

У нас был доктор, который подходил к умирающему пациенту и говорил: "Да ты совсем хороший! Скоро встанешь!" Больной засияет, улыбается, и через день-два умирает. Пациентам надо поднимать настроение. Хотя сейчас говорят, что нужно резать правду-матку.

Я брала пациентов, которых коллеги считали неоперабельными. У одной из таких пациенток сейчас двое детей.

Надо любить дело, которым занимаешься. А еще надо любить людей. Хотя я всегда считала, что мне больше нравятся животные. Но больных своих я люблю. Всех."
Cкончалась Алла Ильинична 23 января 2020 года на 93-м году жизни. Похоронена на Скорбященском кладбище Рязани.