Неделя началась с триумфа Владимира Путина на заседании Генеральной Ассамблеи ООН. Он выступал как лидер, реально заинтересованный во власти. Он ругал Запад за его слабость и безрассудство, и симулировал сочувствие жертвам ИГИЛ. Но свои слова он подкреплял грозной готовностью нарушать правила, идти на риск и переносить боль. Президент Барак Обама проявил себя с самой слабой стороны: как лидер, который считает риторику заменой политики.

Тот же день принес Путину еще один триумф — встречу с глазу на глаз с Обамой. Официальные российские СМИ раструбили о ней как о свидетельстве того, что эпоха дипломатической изоляции, предположительно ставшая карой за войну на Украине, подошла к концу.

Затем Россия начала действовать в Сирии. Направляемое туда Москвой оружие это не попытка урегулировать конфликт. Это средство защиты режима Асада, а защита Асада это первопричина. Более того, у ИГИЛ нет самолетов, и российские средства ПВО развернуты в Сирии с другой целью.

Это стало понятно в среду, когда Америка получила уведомление о том, что Кремль менее чем через час введет в Сирии, по сути дела, бесполетную зону. Таким образом,  русские не только бросили прямой вызов авторитету Америки. Они также в клочья порвали свод правил военной дипломатии. Америка была ошеломлена, однако ответа с ее стороны не последовало.

Первой мишенью во всем этом является российское общественное мнение. Мыльная опера на Украине завершилась. Героические сепаратисты, их злобные фашистские враги, а также циничные западные посредники получили отставку. Теперь новое развлечение: щекочущий нервы экзотический сирийский триллер эпического размаха, в котором режим Асада играет роль доблестного защитника ценностей цивилизации, русские являются его отважными союзниками, а Запад стал защитником варваров-джихадистов.

Как почти всегда бывает в мыльных операх, этот сюжет не имеет почти никакого отношения к действительности. Мирная сделка в Сирии возможна — но Россия не может ее навязать или обеспечить. Центральный элемент такой сделки это новое соглашение с арабами-суннитами, похожее на то, которое положило конец повстанческому движению в Ираке в 2007 году. Для его достижения потребуется поддержка Катара и Саудовской Аравии, содействие со стороны турок, а также иранское и российское давление на режим Асада. Единственная страна, способная все это обеспечить — США.

Этого не произойдет, и поэтому Сирия будет истекать кровью, Европа будет в страхе дрожать перед непреодолимым наплывом мигрантов, а Путин будет усмехаться.

Он достиг и своей второй цели. Несмотря на всю свою военную, дипломатическую и экономическую слабость, Россия вновь обрела статус незаменимой державы, с которой Запад должен договариваться, причем на российских условиях.

Шансы на реальный успех ничтожны и стремятся к нулю. Но просчеты Запада в Сирии настолько велики, что Путин теперь кажется ответственным государственным деятелем, к которому мы в отчаянии обращаемся за помощью.

Самый потрясающий момент состоит в том, что Запад не понимает происходящее. Эксперты до сих пор считают, что путинская авантюра в Сирии это ужасная ошибка и второй Афганистан. Они верят, что санкции оказывают свое болезненное воздействие, что Путин проиграл войну на Украине, и что теперь он ищет способы вернуть все в обычное состояние.

В такой точке зрения налицо непонимание путинского склада ума. Его не волнует долгосрочное состояние российской экономики. Он видит в политике беспощадную антагонистическую игру, в которой побеждает игрок с самыми прочными нервами и быстрой реакцией. В исчислении Путина он выигрывает. А в нашем исчислении мы проигрываем.

Теперь он может назначить цену. Какой она будет?

Если вам кто-то скажет, что знает, о чем в действительности думает Владимир Путин, значит, он лжёт. Кремль сегодня очень далёк от западных дипломатов, журналистов и аналитиков — такой оторванности не было с тех пор, как у власти находился Леонид Брежнев. И это страшно. Даже у самой информированной западной разведки весьма скудное представление о том, кто дает рекомендации российскому руководителю, и каково содержание его справочных документов.

Вот то немногое, что нам известно. Владимир Путин изолирован и действует безрассудно, не обращая особого внимания на жестокие сложности Ближнего Востока. Крым, Донбасс, Сирия — на все это он смотрит с одной точки зрения. Надо давить на слабеющий Запад. Кремлевские голоса строят предположения о том, что Владимир Путин готов уступить свои позиции на одном фронте, чтобы взамен продвинуться вперед на другом. Он может умерить свои усилия в Сирии в обмен на уступки по Украине и на отмену западных санкций против России. Это намек на то, что такие действия в равной мере являются проявлением силы и слабости — смелым гамбитом, нацеленным на то, чтобы снять с России финансовые санкции в условиях, когда она начинает ощущать болезненные последствия от падения нефтяных цен. Но самое страшное вот в чем: наверняка мы этого не знаем.

Похоже, что в этом военном наступлении в Сирии у Путина множество целей. Целый год он искал возможность  начать короткую победоносную войну после того, как его война в Донбассе не получилась ни короткой, ни победоносной. Ему был нужен отвлекающий маневр, чтобы скрыть провал войны на востоке Украины, а потом приглушить ее. После многочисленных проб и ошибок Путин остановился на Сирии, поскольку здесь есть множество преимуществ. У Соединенных Штатов нет четкой политики, а Европа не может даже думать о политике, когда ее наводняют толпы сирийских беженцев. Асад это самый старый и самый близкий союзник России. Действуя совместно с Ираном, Москва может его поддержать. Российский шиитский альянс с Ираком и Ираном ставит США в неловкое положение. Путин может разбомбить тех российских граждан в количестве как минимум 2 500 человек, которые воюют на стороне ИГИЛ. Таким образом,  он может подтолкнуть США и  Европу к более тесному взаимодействию с Россией.

Но у такой тактики есть серьезные недостатки. Запад вряд ли станет добрее к Путину из-за его авантюристической политики, в которой заложен риск прямой военной конфронтации с американскими войсками. Запад из-за такого авантюризма наверняка продлит свои санкции против России. Война в Сирии с применением современного оружия будет весьма дорогостоящей, а российский ВВП в этом году должен сократиться по меньшей мере на четыре процента. Да и Крым с Донбассом обходятся Москве очень дорого. Цены на нефть и курс рубля за год с небольшим снизились  наполовину, равно как и российский ВВП в долларовом выражении. Русские не хотят воевать на Ближнем Востоке. Этой трагедии не видно конца. Таким образом,  новая путинская политика в отношении Сирии выглядит опасной и может дестабилизировать ситуацию в России.

Путинская Россия для западной политики как плохое зеркало в комнате смеха: работает во многом точно так же, но грубее и без изысканных оправданий. Поэтому, чтобы ответить на не такой уж и сложный вопрос о том, что Путин замыслил в Сирии, нам сначала стоит спросить себя: а что мы «замыслили» в Сирии? Что мы там намерены делать? Чтобы принести туда мир, мы сбрасываем тысячи бомб. Чтобы помочь сирийскому народу обрести свободу, мы вооружаем его, дабы он убивал. Администрация, пришедшая к власти с обещанием покончить с катастрофическими войнами предыдущего правительства, нашла для нас очередную войну.

А что до Путина, то он в соответствии с российским выражением сочетает приятное с полезным. Расстраивать плохо продуманные американские планы приятно. А спасать одного из немногих российских союзников от краха полезно. Путин, как и мы, бомбит Сирию с небес, надеясь убить достаточно людей, чтобы его друзья могли жить дальше. Что Путин замыслил в Сирии? Да ничего хорошего. И ничего нового.

России не нужно разрешение конфликта в Сирии, ей нужно обратное. Ее основная цель запутать там ситуацию, чтобы выйти в центр мировой арены. Поддерживая Асада, являющегося единственным союзником Москвы на Ближнем Востоке, Путин заставляет западные страны гадать о кремлевских мотивах, и в процессе такого гадания кое-кто даже поверил, что Россия незаменима для достижения мира в этом регионе.

Но все это очень далеко от правды. Основная цель Путина поднять рейтинги своей популярности, досаждая Вашингтону и его союзникам. Сегодня такие действия сходят за возрождение российской власти и влияния времен холодной войны. Это очень важно для поддержания его коррумпированного режима, особенно сейчас, когда россияне страдают от изоляции и экономического спада. Утверждая, что он борется с ИГИЛ, Путин в действительности  бомбит повстанцев, которых поддерживают США, и других своих противников. Это для него классика — ведь сопровождаемое колкостями и издевками увиливание и есть концепция внешней политики в глазах сотрудника КГБ. Да, он хитрый и коварный тактик, отстаивающий интересы своего клептократического режима на ближайшую перспективу, но в историю Путин войдет как геостратегический неудачник, потому что  на самом деле он подрывает российское влияние и благосостояние.

У Владимира Путина столько же причин ввязаться в войну в Сирии, сколько у Барака Обамы – остаться от нее в стороне.

Нынешний российский режим видит в асадовской Сирии самого верного друга на Ближнем Востоке и свое собственное отражение: светскую однопартийную автократию, которая борется с внутренним инакомыслием и суннитским экстремизмом. Активная поддержка Асада укрепляет два прочных символа веры Путина: мощно и решительно вести «войну с террором» (эту идею он вынашивал еще до Джорджа Буша) и не допускать смены режима. Поэтому сирийская операция напоминает нам о том, как Путин начинал в качестве  российского президента, вознесенный наверх войной в Чечне в 1999 году, и показывает, что он боится собственного падения.

Путинская Россия это «диктатура, основанная на информации». Свою легитимность она черпает в поддержке той части общества, которая смотрит телевизор. Поскольку интервенция на Украине превратилась в отвратительную и трудноразрешимую неразбериху, «Война с ИГИЛ» должна стать новым популярным телесериалом, в котором Россия снова храбро сражается с террористами и обводит вокруг пальца Запад. Как всегда бывает у Путина, это больше похоже на непродолжительное публичное зрелище, чем на долгосрочную стратегию.

Начав бомбардировки в Сирии, Путин доказал, что и Россия может внести свой вклад в хаос на Ближнем Востоке. Кроме этого, он, скорее всего, преследует несколько целей, которые не исключают друг друга. Это поддержка Асада посредством уничтожения его врагов — различных оппозиционных группировок, а может, даже ИГИЛ. Далее, в рядах некоторых группировок воюют боевики из России, а это дает Путину побочную выгоду. Он весьма успешно перевел разговор с темы своей агрессии на Украине — в этом еще одна побочная выгода от вмешательства в Сирии. Он позиционировал себя в качестве важного игрока и посредника в сирийском конфликте — сам найти решение он не может, но и без него это сделать не в состоянии никто. Он самоутверждается за счет США, как часто жалуются американские официальные лица, однако Америка фактически ничего не может поделать с российской авиацией, которая наносит удары по противникам Асада, пользующимся поддержкой Вашингтона.

Путин в очередной раз опроверг оценки аналитиков и комментаторов, которые говорили, что западные санкции и упавшие цены на нефть нанесли ему мощный удар. Куда Путин пойдет дальше? Наверное, он сам еще этого не знает. Он будет приспосабливать свою тактику к ситуации по мере ее изменения. Непонятно, стоит ли за этим какая-то стратегия. Как говорил ныне покойный Йоги Берра (Yogi Berra), если не знаешь, куда идешь, то в итоге все равно куда-нибудь попадешь.