Юрий Васильев:  Прежде всего – нужно задуматься об этом и не повторять прежних ошибок. Ведь совсем недавно историческая память была абсолютно закрытой темой. Я прекрасно помню, как впервые с театром поехал в Париж в 1976 году. Мы зашли в ресторан, а рядом с нашим столиком сидел седой старик с прямой спиной, по виду француз. Но он слушал наш разговор – русскую речь. Потом он послал нам бутылку вина и вышел. Может быть, в тот момент я впервые задумался о трагедии белоэмигрантов, которых мы тогда считали врагами, предателями, палачами. А ведь это была страшная трагедия, обрушение всей жизни для двух миллионов русских людей – примерно столько оказалось в эмиграции после 1917 года. Великие мыслители не раз отмечали, что Россия живет между раем и адом. Для нас нет середины. Мы постоянно рушим собственную страну, чтобы начать строить ее заново. Наверное, это русский характер и менталитет. Но пора бы и нам учиться строить, развивать, улучшать наш быт, не разрушая его основы. Ведь сегодня мы уже на собственном опыте знаем, что в каждой модели общества – капиталистической, социалистической – есть свои преимущества и недостатки. Мы жили и в одном, и в другом. Очевидно, что идеальных обществ не бывает. Но у каждого гражданина общества должно быть единое представление о базовых ценностях. И, конечно, должна быть цель. Без цели из жизни уходит смысл. А нам сегодня очень нужно его ощутить.

Может, искать этот смысл в семье, рядом со своими близкими? В корнях и памяти предков? В нашей общей истории рода?

Юрий Васильев: Думаю, да. Это важно и на государственном уровне – образование, учебники, культурная среда. Но главная работа – в наших руках. Мы должны обязательно восстановить личные, семейные архивы. Расспросить своих родителей, дедов и бабушек. Увидеть себя в этом ряду давно ушедших предков. Ведь как в капле отражается весь океан, так в судьбе каждой семьи отражается история большого народа. Именно отсюда, из родовой, семейной памяти родилось это фантастическое по эмоциональному воздействию шествие «Бессмертного полка» на 70-летнюю годовщину Великой войны. Но ведь история этого бессмертного полка не ограничивается только 1945 годом, она уходит еще дальше за горизонт столетий. Закрытая премьера фильма «Герой» в Москве

Для этого был задуман фильм «Герой»?

Юрий Васильев: Да. Работая над фильмом я и сам впервые ощутил настоящий интерес к этой теме. Я попросил свою маму, чтобы она села и записала все имена и все семейные истории, которые она помнит. Оказалось, я много не знал. Например того, что мой дед – латыш по национальности, юрист – участвовал в революции 1905 года, а после революции 1917 примкнул к отрядам Колчака. В 20-е годы он принял советскую власть, прожил долгую жизнь. Только через историю собственной семьи мы можем понять прошлое своей страны и научиться неоднозначно его оценивать. Ведь у нас до сих пор принята или одна или другая точка зрения. Мы привыкли искать врагов, рубить с плеча, объявлять одних и тех же правителей то великими, то низкими. А нам пора уже понять, что истина всегда была разнообразна и противоречива.

Вам удалось убедить в этом других участников проекта?

Юрий Васильев: Да, наша история сама подводила к этому. Где-то в середине съемок Дима Билан – молодой парень, который никогда особенно не интересовался своими корнями – вдруг попросил своего дядю рассказать то, что он знает об истории семьи. И прямо на съемочную площадку Почтой России пришло письмо. Дима прочел его и узнал, что его предки-кабардинцы в начале XIX века присягнули русскому царю, служили в элитных войсках, участвовали в боях и получали награды. Как это было важно для него! Когда мы начали снимать Ледяной поход, Дима сел на коня, поскакал, выхватил шашку. И попросил сделать паузу в съемках. Ушел куда-то в поле, чтобы побыть одному. Я думал – все бывает, не идет роль, трудно скакать на лошади. Но после он признался – был какой-то странный момент, как будто удар. Рука его будто сама вспомнила это движение, вынимая шашку из ножен. Он ощутил, как в нем заговорила кровь прадеда. И такие вещи постоянно происходили с нами во время съемок. Литовская актриса Юргита Юркуте, которая играет у нас княжну Ирину, вспоминала своих бабушек, тоже переживших трагедию потери родины. Наверное, каждый во время съемок вспоминал своих предков и думал о них. И на первых просмотрах фильма я видел, как зрители подключаются к этой волне. Люди подходили с важными, искренними словами, говорили «вы разбудили генетическую память».

Как удалось достичь этой искренней реакции? Ведь сегодняшнего зрителя, кажется, ничем не удивишь.

Юрий Васильев: Нам хотелось рассказать просто о сложных вещах. На фоне событий Первой мировой и Гражданской войны люди встречаются, влюбляются, расстаются. Разрушается семья, гибнет империя, и по сути это одна и та же трагедия, только увеличенная в масштабах. Мы не показываем эффектных боев, масштабные события описаны в письмах и газетных статьях, они происходят где-то за окнами. Но в доме тоже происходит катастрофа и каждый делает свой выбор. И этот выбор определят судьбу. Работая над фильмом, я осознанно отказался от использования компьютерных спецэффектов. Возможно, кому-то это покажется старомодным, но для меня важен разговор со зрителем по душам, а не щекотание нервов. Раздробленность, деструктивность, неврастения современного искусства лично меня чаще раздражает, чем впечатляет. Я много видел авангардистских спектаклей за рубежом. Еще в 70-е годы европейский театр прошел тот путь, который у нас сейчас считается новым словом. Перенос действия в неожиданные места и эпохи, когда в безобидной опере на сцену выезжают бронетранспортеры или все герои раздеваются. Да, поиски нового языка важны. Но когда за внешним приемом исчезает смысл, а после просмотра спектакля ты помнишь только бронетранспортеры, это как-то обесценивает искусство. Превращает его в пустое фокусничество.

Может, все дело в отношении к своему зрителю? В том, насколько художник уважает тех, для кого работает?

Юрий Васильев:  Без уважения к зрителю, к читателю, нельзя заниматься искусством. Нельзя рассчитывать только на спецэффекты, на скандальные приемчики, которыми все хотят поразить публику. Мне лично не интересен такой театр и такое кино. Я хочу человеческого разговора, доверительного диалога. Потому-то русская театральная школа – основа любого курса профессионального обучения в мире. Это не набор технических приемов, это – атмосфера, воздух, исповедальность. Почему хорошие артисты так рано уходят из жизни? Высоцкий, Олег Даль, Андрей Миронов. Нас не учили беречь себя. Театр и кино не делают по шаблону, это – энергия сердца, на разрыв эмоций. Да и русский зритель другой. Он идет в кино, в театр для того, чтобы пострадать, посмеяться, поплакать. Он открыт для этой эмоций, и когда не получает их, испытывает разочарование. Обманули! За этим же – за светлыми и добрыми эмоциями – стояла очередь на выставку Серова. Люди – молодые, пожилые – все, кто шел туда, иногда не по одному разу, все говорили, что они словно попали в другой мир. Они хотели увидеть ту Россию, ту мечту о ней, которая существует в строках Пушкина и романах Толстого, в музыке Чайковского и Бородина, на живописных полотнах. Люди соскучились по возвышенной красоте, по благородству чувств. Мы попытались вернуть этот утраченный мир в нашем фильме.

Как удалось собрать такой актерский состав: Лилита Озолиня, Адабашьян, Балуев, Ветров, Лютаева?

Юрий Васильев: Работать с настоящими артистами и художниками – это счастье. Сейчас я уже понимаю, что мы сделали фильм каким-то чудом. И судьба сложилась так, что на этом проекте собрались люди, которые искренне, душой болели за эту историю. Чудо – встреча с Эдуардом Артемьевым, написавшем музыку. Или работа с Рамунасом Грейчусом, замечательным литовским оператором. И даже конфликты, споры, преодоление трудностей – все работало на пользу. Говорят, что наш фильм снят не по законам кино. Не знаю, может быть это и так. Но для меня законы кино – это искренность и честность. Текст: Ольга Погодина-Кузмина

https://russian.rt.com/article/156170