С учетом того, что первый срок Александра Григорьевича (в результате изменения конституции) фактически длился семь лет, на данный момент он у власти 22-й год, а всего, с учетом пятого срока, должен править страной около 27 лет (как минимум). И внешние наблюдатели, и белорусские эксперты утверждают, что в течение всего времени президентства Лукашенко последовательно укреплял свою власть, страхуясь от любых неожиданностей, включая цветные перевороты.
С этой точки зрения, на сегодня белорусский президент полностью контролирует общественно-политическую жизнь в стране, белорусская политическая элита зависима от него на все 100%, оппозиция не обладает серьезной общественной поддержкой, а возможности влияния на белорусскую политику внешних сил стремятся к нулю.
Ход и исход состоявшихся в Белоруссии президентских выборов формально подтвердил эту благостную картину. 82–83% голосов в первом туре по оценкам социологов и 88–89% по предварительной официальной оценке — разница не принципиальная.
Сотни украинских нацистов, ехавших на белорусский майдан и остановленных на границе, — подтверждение надежного контроля властей над ситуацией.
Несостоявшиеся попытки оппозиции подвигнуть власть на что-то, хотя бы отдаленно напоминающее массовые репрессии — свидетельство уверенности государства в своих силах. И даже то, что с «вовремя» получившей Нобелевскую премию «жестким критиком» режима не случилось ничего трагического, что позволило бы обвинить власть во внесудебных расправах и поднять волну «народного гнева», — дополнительный аргумент в пользу бесперспективности майданных технологий в Минске.
Цветной белорусский блеф
Кто-то заботливо предоставил на всеобщее обозрение убедительную картину подготовки белорусского майдана. Однако в подлинности подготовки свержения власти Лукашенко силовым путем по итогам президентских выборов возникают обоснованные сомнения.
Во-первых, слишком нарочито все делалось, включая демонстративные попытки украинских наци пересечь белорусскую границу с оружием прямо накануне выборов. Даже к свержению совершенно беспомощного Януковича готовились тщательнее и работали более скрытно.
Во-вторых, всем давно известно, как любит Вашингтон приурочивать цветные перевороты к выборам, следовательно, именно в это время бдительность белорусских властей и спецслужб должна была резко повыситься.
В-третьих, и это главное, Лукашенко неоднократно демонстрировал готовность использовать против любых (даже самых потешных) путчистов все возможности силовых структур и всю силу закона.
Следовательно, рассчитывать на успешный переворот, сляпанный на скорую руку, не приходилось. Тем не менее его несомненная подготовка была старательно засвечена. А если звезды зажигают, значит это кому-нибудь надо. Так кому же и зачем надо было убедить нас в том, что в Белоруссии готовился переворот, который был сорван благодаря бдительности властей и эффективности спецслужб?
Задействование в схему украинских наци, Нобелевского комитета и белорусской оппозиции не оставляют сомнений, что организаторы цветного белорусского блефа ориентируются на Вашингтон. Только американцы имели возможность скоординированно засветить все эти пазлы.
Зачем США светить свою агентуру в явно фэйковом мероприятии?
Для начала именно потому, что надежды при помощи этой агентуры традиционным цветным способом свергнуть Лукашенко давно растаяли «как сон, как утренний туман». В ЦРУ и Госдепе, может быть, сидят не талейраны и не меттернихи, но вполне добротные и профессиональные бюрократы, более чем способные сложить два и два.
Значит ли это, что США решили отказаться от атаки на Лукашенко?
Полагаю, нет. Для них свержение Александра Григорьевича — дело чести, доблести и геройства. Лукашенко унижал США куда чаще и сильнее, чем Янукович. Если беднягу Виктора Федоровича хотели показательно убить (как Каддафи) всего лишь за перенос (подчеркиваю — не отказ, а перенос) подписания соглашения об ассоциации Украины и ЕС, то можно себе только представить, какое количество влиятельных людей в Вашингтоне мечтает о крови Лукашенко отнюдь не в переносном смысле этого слова.
Но если США в последние десятилетия демонстрировали приверженность механизмам смены неугодных режимов при помощи цветных переворотов, это вовсе не значит, что они не могут при необходимости воспользоваться иной технологией. Напомню, что, например, Саддама Хуссейна свергли в результате предательства части иракской элиты, которая решила, что без него сможет полюбовно договориться с Соединенными Штатами, а в условиях сохранения власти Хуссейна не видела для себя будущего.
«Революция роз» в Грузии также имела двойственный характер. Внешне это был типичный майдан, но, если исходить из состава лидеров — выходцев из команды Шеварднадзе, недовольных своим слишком скромным положением в грузинской политике, это был дворцовый переворот.
В принципе, любая цветная технология становится возможной только в случае, если в правящей элите происходит раскол и часть «слуг режима» его охотно предает, начиная играть против лидера, находясь формально в его команде и парализуя усилия верных режиму сил по подавлению переворота.
Опасность дворцового переворота
Как мы уже отметили, в Белоруссии нет шансов на классический цветной переворот. Значит ли это, что элита монолитна, что в ее среде нет недовольных правлением Лукашенко и что переворот невозможен в принципе?
Нет, не значит. Думаю, что в случае с Лукашенко существует нарастающая опасность классического дворцового переворота. И маневры с якобы провалившимся белорусским майданом — не более чем дымовая завеса, призванная скрыть истинную опасность, отвлечь внимание на негодный объект и создать пространство для маневра настоящим заговорщикам. Не исключаю, что заговор уже созрел. Более того, подозреваю, что он находится в завершающей стадии подготовки.
Почему я так думаю?
Во-первых, сейчас внимание мира привлечено к успешным действиям ВКС России в Сирии. Между тем, США терпят куда более значимое поражение на Украине. Именно здесь Россия, Германия и Франция впервые выступили единым фронтом, не позволив Порошенко сорвать минский формат. Теперь он перенесен на 2016 год. А ведь в конце сентября Вашингтон допустил дефолт Украины, хоть вполне способен был найти для Киева 500 миллионов долларов, которые требовалось выплатить. Если бы дефолт был допущен в декабре по российским евробондам, можно было бы заподозрить политическую игру. Но в текущей конфигурации это — чистый слив американцами Украины. Слив уже просто потому, что теперь финансирование режима будет стоить в разы, если не на порядок дороже. Следовательно, США не собираются финансировать режим дальше, иначе они бы не создавали сами себе проблемы.
Во-вторых, если минский процесс продлится в конце 2015 — начале 2016 года, Россия и Германия имеют все возможности постепенно мирным путем переформатировать киевский режим, сняв напряжение в двусторонних отношениях. На фоне успешного сотрудничества Берлина и Москвы на Украине становится реальностью страшный сон США — ось Берлин-Москва-Пекин, формирующая единую Евразию и отодвигающая Вашингтон на периферию мировой политики и экономики. Отсрочить эту неприятность можно только за счет военного взрыва ситуации на Украине. Причем взрыв этот должен состояться в течение двух-трех ближайших месяцев, потом может быть поздно.
В третьих, белорусский переворот должен быть хронологически и тактически привязан к украинскому взрыву. Активизация гражданской войны на Украине (скорее всего с переходом власти от Порошенко к откровенным нацистам), помноженная на внезапный белорусский кризис, даст кумулятивный эффект и ослабит возможности германо-российского урегулирования, в том числе и за счет прямого втягивания в белорусские события Польши и прибалтов.
Ну и, наконец, засветка якобы готовившегося белорусского майдана имеет смысл только в том случае, если она привязана к активным мероприятиям, которые не могут быть слишком отдалены от нее по времени. Иначе это будет бессмысленная трата ресурсов.
Ротация элит как источник напряжения
Последний вопрос, на который мы должны ответить: а если реальная опасность, что в среде белорусской элиты может созреть заговор против Лукашенко? Не посягая на полномочия и прерогативы КГБ Белоруссии, думаю, что на этот вопрос мы можем ответить утвердительно.
Давайте вспомним, на чем сыграл Хрущев в борьбе за власть в постсталинском Политбюро. На стремлении элиты, уставшей от постоянных чисток, к стабилизации своего положения.
Чистки белорусской элиты (знаменитые «перетряхивания») Александр Григорьевич производит регулярно. Из команды, с которой он впервые пришел к власти в 1994 году, во власти остались считанные единицы. Подавляющее большинство — в оппозиции или в опале. Сегодняшние фавориты не могут не примерять на себя судьбу предшественников.
Следующая точка напряжения заключается в том, что долге годы Лукашенко проводил социально-ориентированную внутреннюю политику и внешнюю политику интеграции постсоветского пространства. В последние годы в риторике белорусской власти появились отчетливые нотки «многовекторности». Во внутренней политике усилился акцент на «белоруссизацию». Во властных структурах и вокруг них появились люди, настроенные против дальнейшего сближения с Россией, на замену постсоветской интеграции европейской.
Эти тенденции пока не доминирующие и малозаметные для широких российских (да и белорусских) масс, но «Партия регионов» и Янукович на Украине тоже начинали с малого, а через четыре года, незаметно для себя самих, выкормили вполне боеспособных нацистов.
Главное же, что при корректировке идеологий в элите всегда происходит раскол на приверженцев старых идеологических и политических концепций, занимающих командные высоты, и сторонников смены вектора, претендующих на должности, контролируемые старой элитой. При этом в массовом порядке сменить «стариков» «молодые» могут только в случае революционной ротации государственного аппарата.
«Эволюционный процесс», приверженцем которого называет себя Лукашенко, новой элите не подходит — у нее нет времени и желания годами ждать доступа к власти.
Опыт Януковича не является уникальным. Отойдя от безоговорочной поддержки одной идеологической концепции и не примкнув окончательно к другой, государственная власть (тем более столь монопольная) теряет опору старой группы поддержки, чувствующей себя преданной, и не приобретает поддержки новой элиты, для которой она (государственная власть) является «родимым пятном» «проклятого прошлого», к тому же обладающим достаточными рычагами и возможностями, чтобы обратить процесс вспять и вновь превратить торжествующую новую элиту в ничтожество.
Что бы ни делал Лукашенко, для белорусских «европейцев» он всегда будет слишком пророссийским, как был слишком пророссийским Янукович для «европейцев» украинских.
Между тем неуверенность всей (и старой, и новой) элиты в своем будущем делает ее податливой к внешнему воздействию. В конечном итоге, как в случае с Павлом I, всем начинает казаться, что если как-то исхитриться и поменять «обожаемого монарха», то можно вернуть все к блаженным старым временам или наоборот — добиться моментального прорыва в «светлое будущее».
Не играет в пользу Александра Григорьевича и публично демонстрируемое им в последние годы чадолюбие, заставляющее часть белорусской элиты подозревать своего президента в планах создания «трудовой династии», что явно не вписывается в представление о прекрасном ни старой, ни новой элиты.
Таким образом, с моей точки зрения, существует опасность дворцового заговора в Минске, который может материализоваться в попытку переворота в конце 2015 — начале 2016 года. В дальнейшем, если не произойдет каких-либо драматических изменений в геополитических раскладах, данная опасность должна с каждым месяцем снижаться.
Следующее повышение уровня угрозы возможно ближе к концу пятого президентского срока Лукашенко, но это уже будет зависеть от геополитических раскладов, которые к тому времени должны будут драматически измениться. Если данные изменения пройдут в высокой динамике и в благоприятном для России направлении, то ситуация в Белоруссии отойдет на периферию международной политики, что должно будет стабилизировать позиции власти, в связи с исчерпанием возможности поддержки заговорщиков со стороны тех сил Запада, которые хотели бы создать в Белоруссии очередную проблему для Москвы.
Пусть только попробуют сбить наш самолёт. 
