Уже в шесть утра корреспонденты «КП» были на импровизированном наблюдательном пункте на границе с Джобаром.

Совсем рядом с линией фронта, метрах так в пятидесяти, кипел оживленной торговлей оптовый рынок, по границе которого, страшно дымя и пыля, вышли на исходные позиции танки.

Знакомая по Донбассу картинка, когда с визгом протекторов выезжаешь из-под минометного обстрела в Киевском районе Донецка. И тут же встаешь на красном светофоре — через дорогу переходит мамаша с ребенком.

Танки ждали рассвета. Но перед этим район почти два часа утюжили из всего, что было. Боеприпасов не жалели — мирных жителей там давно нет.

Черные глазницы наполовину сложившихся домов смотрели мертво и непроницаемо. Лишь в какой-то момент артподготовки из центра Джобара сорвались в небо четыре ракеты. Их запустили с самодельного станка, не выбирая целей — просто по Дамаску. Куда придется. Понятно, что от людей захвативших Джобар, жителям столицы не будет ни жалости, ни пощады. И их, в свою очередь, жалеть не стали.

Сирийская авиация сделала около двух десятков заходов на район, сбрасывая бомбы. С гор, огораживающих Дамаск с Запада, заговорила артиллерия. Видно было, что цели пристреляны заранее, и уже через десяток минут весь район заволокло серой бетонной пылью. Легкий ветер чуть сносил ее в сторону, и под покровом этой дымовой завесы в бой пошли танки.

Такого мы еще не видели... На границе района, по сути, на передовой, сирийцы насыпали из песка пологие пандусы высотой в десяток метров. Танк вылетал на этот пандус, бил прямой наводкой в глубину кварталов, и скатывался вниз.

Возле одного из «танковых пандусов» боевики прижали к разрушенному дому штурмовую группу и стали забрасывать ее минометными минами и гранатами из РПГ.

Затаив дыхание, мы видели через оптику мощного бинокля разворачивающуюся трагедию. Люди метались, прижимаясь к стенам, ныряли в какие-то подвалы и неглубокие, по пояс щели или траншеи, и никак не могли выйти из зоны смертельного огня.

Танк полностью сосредоточился на поддержке своей пехоты, но в пыли и в дыму не мог нащупать место, откуда велся такой плотный и прицельный огонь. Это сделали артиллерийские корректировщики, и спустя несколько минут, плотно сбитый квартал типично восточной хаотичной застройки, перестал существовать вообще.

Впрочем, боевики снова начали отвечать огнем — на время артналетов они уходят в подземные тоннели, прорытые под всем районами, и, по слухам, уходящими под сам Дамаск.

— Когда-то это был новый район, я там жил, — говорит нам один из бойцов, сидящий за старенькой советской зениткой, погонявшей еще американские «Фантомы».

— Там было недорогое жилье в блочных домах. Когда семьи становились больше, дети заводили своих детей, можно было продать одну квартиру в Дамаске и купить три в Джобаре. Теперь там нет ни одного целого дома.

Танк в очередной раз выскочил на свою песчаную горку, чуть пошевелил хоботом ствола, и не обнаружив целей вообще поменял позицию, отправившись на другой фланг наступления — мы хорошо видели, как он дымил пылью по пересохшим пустырям.

Мы же спускаемся со своего наблюдательного пункта, попадая в оживленный город. В небе с шипением пролетают реактивные снаряды, рядом останавливается такси. Садимся в машину, и через минуту попадаем в другой мир.

Словно выехал из искореженного донецкого аэропорта и попал в цивилизацию. По сути, для Дамаска — Джобар и есть аэропорт. Пока не будет зачищен этот район почти в самом сердце столицы, видимость мирной жизни будет систематически рваться осколками самодельных мин, которые террористы запускают из спиленных танковых стволов.