Результаты президентства Эрдогана наверняка могли бы стать основой для стройной конспирологической теории о том, что новый турецкий султан является агентом влияния иностранных разведок. Потому что вред, нанесенный стране за данный период, позволяет проводить понятные русскому человеку параллели между Эрдоганом и Горбачевым.
На пути к полной самоизоляции
За годы своего премьерства и президентства Реджеп Эрдоган провалил все региональные политические и экономические проекты. Виной этому стали личные качества национального лидера Турции, а конкретно – крайне тяжелый характер. Турецкий президент широко известен благодаря своей амбициозности и логической непоследовательности, что и поставило под большой вопрос не только будущее правящей партии, но и территориальную целостность страны.
В основе всей внешнеполитической концепции Эрдогана стоял принцип «добрососедства» («ноль проблем с соседями»), подразумевающий под собой отсутствие каких-либо противоречий или конфликтов с сопредельными государствами. Результаты крайне неутешительны, поскольку диаметрально противоположны заявленным целям.
Взаимоотношения между Сирией и Турцией являются наиболее красочной иллюстрацией непоследовательности нынешнего турецкого президента в бытность его премьер-министром страны. К сожалению, многие забыли, что до начала «арабской весны» Башар Асад и Реджеп Эрдоган чуть ли не в десны целовались – дружили семьями, а неофициальные визиты друг к другу являлись повседневностью.
Турецкие чиновники и промышленники пребывали в Дамаске чуть ли не на постоянной основе, в связи с чем турецкие флаги в столице были представлены в том же объеме, что и сирийские. Масштабные экономические проекты подписывались с регулярностью в несколько месяцев. После отмены визового режима кратно увеличились двухсторонние туристические потоки.
Обе страны получали колоссальные выгоды от сотрудничества во всех предложенных сферах: Турция реализовывала свою концепцию «неоосманизма», завязывая Сирию на свои ресурсы (электричество, углеводороды, сельхозпродукция, вода), а Сирия превращалась в полноценный торговый и логистический центр региона. Однако ставка Эрдогана на «блицкриг» против Дамаска, сделанная им в ходе «Арабской весны», превратила Турцию из важнейшего партнера Сирии в ее могильщика.
Аналогичный «финт ушами» Реджеп Эрдоган провернул в Ливии, которая до начала «арабской весны» являлась одним из важнейших торговых партнеров Турции. Поставив на карту существующие экономические связи с Джамахирией, турецкий премьер рассчитывал сорвать полноценный региональный куш, отыграв тем самым свою ставку. Большая игра маленького человека подразумевала под собой свержение Муаммара Каддафи с последующим приходом к власти в Ливии «Братьев-мусульман» («Партия справедливости и развития» - филиал БМ). Параллельно с Ливией должны были пасть Тунис, Египет и Сирия, где уже были сформированы боевые бригады «мусульманских братьев», способных закрепить за собой политический успех. Чем закончилась авантюра Эрдогана в Ливии известно. Об отношении сегодняшнего Туниса и Египта к Турции говорить, наверное, тоже не обязательно.
С Арменией и Грецией у Турции по вполне понятным причинам добрососедские отношения отсутствовали как таковые, хотя контакты имелись. С Болгарией возникли проблемы после объявления о «Турецком потоке», идущем мимо наших братушек. Сдержанная позиция Эрдогана в отношении российской военной операции по принуждению Грузии к миру восторга в Тбилиси не вызвала. С Кипром также не заладилось, опять же, по вполне понятным причинам. Молчаливая поддержка крымского референдума обострила отношения и с Украиной.
О нерушимом союзе между Старым Светом и «больным человеком Европы» (до недавних пор в этой роли выступала именно Турция) хорошо известно. Унизительное обивание порогов Европейского Союза лично турецким президентом воспринимается крайне болезненно, ибо еще жива память о стоянии янычаров в предместьях Вены. Редкие, но откровенно наглые выступления Реджепа Эрдогана в европейских столицах, позволяющие сделать предположение о наличии у него эликсира бессмертия, являются ярчайшей иллюстрацией сегодняшнего турецко-европейского кризиса. Тоже самое относится и к Соединенным Штатам. В отношении Барака Обамы турецкий президент испытывает примерно такие же чувства, как и к Башару Асаду.
Тщетные попытки Реджепа Эрдогана и премьер-министра Ахмета Давутоглу продвигать свою концепцию «неоосманизма» привели к обострению отношений и с Китаем. Турецкие спецслужбы в рамках данной стратегии контактируют с тремя террористическими организациями Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая. Официальный Пекин, крайне болезненно реагирующий на любые проявления сепаратизма в стране, как не сложно догадаться, от подобного партнерства совершенно не в восторге.
Борьба двух региональных концептов новой «Османской империи» и новой «Персидской империи» существенно осложнила отношения Турции и с Ираном, хотя персидский рынок для турецких предпринимателей является одним из наиболее привлекательных. С интервалами в 2-3 месяца проходят «таможенные войны» между Анкарой и Тегераном, в ходе которых движение через пограничные КПП блокируются одной из сторон. Сирийский конфликт так же не способствует налаживанию диалога с Ираном.
Несмотря на весьма существенный товарооборот между Турцией и Иракским Курдистаном (далее ИК), отношения между Анкарой и Эрбилем крайне неоднозначны, чему виной главная проблема лично Реджепа Эрдогана – «Рабочая партия Курдистана». РПК локально представлена в некоторых (преимущественно северных, вдоль границы с Турцией) районах иракского Курдистана, что позволяет ее членам тесно взаимодействовать друг с другом по обе стороны границы. Проблема в том, что официальная армия ИК (пешмерга) получает вооружение от западных стран через турецкую границу, а Эрбилю не всегда удается контролировать конечных адресатов поставок – часть непременно оседает в руках боевиков РПК и в дальнейшем применяется ими против турецкой армии и полиции.
В этих же районах проживания базируются тренировочные лагеря боевиков РПК, по которым (чередуя с мирными селениями) Турция сегодня наносит авиационные удары. Несмотря на то, что электорат Масуда Барзани не питает особой любви к РПК, потенциальные избиратели крайне болезненно относятся к турецким военным операциям на территории ИК, в ходе которых преимущественно гибнут мирные жители, зачастую не имеющие никакого отношения к РПК. Стоит так же отметить, что «Рабочая партия Курдистана» пользуется весьма широкой поддержкой всех курдов региона, в том числе и иракских. Чего никак нельзя сказать об Эрдогане (его откровенно ненавидят) и Масуде Барзани (пользуется славой марионетки Запада).
Параллельно с попытками Эрдогана встроить Иракский Курдистан в сферу своего влияния, по вполне понятным причинам накалялись отношения между Турцией и Ираком. Официальный Багдад не испытывает абсолютно никакого восторга от существующих сепаратистских тенденций в курдских провинциях страны, в особенности если они активнейшим образом поддерживаются сопредельным государством.
Даже уникальные для Ближнего Востока партнерские отношения Турции с Израилем (совместные военные учения как недостижимый эталон для всего региона) в итоге были доведены до грани «холодной войны». У данного конфликта много причин, но в роли основной выступает найденное недалеко от Кипра месторождение углеводородов. Так как Израиль и Кипр имеют на его разработку равные права, судьба месторождения была предопределена.
Однако у Эрдогана на сей счет было свое мнение, основанное на том, что Турецкая Республика Северного Кипра имела свои права на участие в «дележе пирога». Кипр и Израиль тактично напомнили Эрдогану о том, что ТРСК, кроме самой Турции и Абхазии, никем не признана, соответственно, кормиться с данного месторождения она не будет. Реакция турецкого султана была вполне предсказуемой – форменная истерика, угрозы разрыва дипломатических отношений, публичные оскорбления, «заскоки» в израильское воздушное пространство и т.д.
История конфликта с Израилем является наиболее показательной, так как поссориться с евреями весьма проблематично даже при условии наличия такого желания. Израильтяне миролюбивы и доброжелательны как дети малые, и если им не наступать на горло, миллиардные инвестиции и взаимовыгодные сделки будут гарантированы. Однако Эрдоган всесилен. И сегодня мы наблюдаем за тем, как лично турецкий президент пытается максимально обострить отношения со своим наиболее влиятельным и трезвомыслящим партнером – с Россией. О чем на днях выйдет отдельный материал.
Закат эпохи
Нет никаких сомнений в том, что на сегодняшний день Турция находится на самом хрупком этапе своей новейшей истории. Внешнеполитические связи безвозвратно утеряны, союзники отсутствуют, международный авторитет давно умножен на ноль, глобальные проекты свернуты, радикальные исламисты широко представлены вдоль государственной границы, внутри страны полыхает гражданская война.
Население Турции, не разделяющее ценности «Братьев-мусульман» и «неоосманизма», правящую партию и лично Эрдогана не жалует. Курды и остальные национальные меньшинства (армяне, греки, народ зазаки и т.д.) свой электоральный разворот от «Партии справедливости и развития» в сторону «Демократической партии народов» оформили еще на прошлых парламентских выборах, когда данная партия впервые за свою историю преодолела десятипроцентный барьер и забрала 80 депутатских мандатов. Почти наверняка на предстоящих перевыборах ДПН отрежет у правящей партии еще несколько процентов ее постоянного электората. Поэтому ни о каком правительстве большинства, которое позволило бы Эрдогану перевести Турцию к формату президентской республики, говорить сегодня точно не приходится.
Говоря о предстоящих выборах и перспективах «Партии справедливости и развития», необходимо привести несколько выдержек из материалов весьма авторитетных в Турции политологов и экспертов.
Хасан Джемаль – турецкий журналист и писатель:
«Именно Эрдоган по итогам всенародного голосования 7 июня не признал своего поражения. Именно он готов проложить для Турции дорогу в ад, лишь бы добиться проведения повторных выборов. Между тем Турция не должна жить в условиях этого кровавого хаоса. Упрямство Эрдогана в вопросе проведения повторных выборов является причиной волны насилия, захлестнувшей Турцию.
Запишите себе где-нибудь следующее: в первую очередь за реку пролитой крови несёт ответственность султан во дворце, который не смирился и не принял волеизъявление народа на выборах 7 июня. Он боится! Он боится того, что вскроются все дела, связанные с коррупцией и взяточничеством. А спрашивать нужно с него. Именно по этой причине он хочет повторных выборов, поэтому толкает Турцию на край пропасти. Турция не может прекратить кровопролитие, не осознав этой голой правды, в частности это должны сделать сторонники правящей партии».
Ихсан Йылмаз – турецкий академик и писатель:
«В турецкой политической культуре люди обычно поддерживают сильнейших. Как это ни парадоксально, они также жалеют пострадавших, угнетенных и обездоленных. Президент Эрдоган каким-то волшебным образом смог совместить всё это в себе и в своей партии. С одной стороны, он руководит страной, держа ее в железном кулаке, а с другой – всегда жалуется на притеснения со стороны «кемалистской гегемонии». Но в последнее время он был лишен возможности очаровывать людей, и, когда мистический туман рассеялся, у его последователей начали возникать сомнения.
Они искренне (сторонники ПСР) полагали, что все доказательства, представленные в оппозиционных СМИ, были сфабрикованы, чтобы очернить президента и ПСР. Эти «эрдоганисты» были готовы драться с вами, если вы ставили под сомнение честность и репутацию президента. Но теперь всё изменилось».
Джафер Солгун – турецкий журналист и общественный деятель:
«Неприятие Эрдоганом критики - не единственная проблема. Основная проблема заключается в том, что Эрдоган замыкается на себе, угрожает, пытается подавить критиков или соперников и призывает своих сторонников делать то же самое. Это главная причина, почему президентские мечты Эрдогана воспринимаются многими как путь к диктатуре. Эрдоган, прикрываясь «борьбой с терроризмом», сеет хаос, который может привести к реальной угрозе, ради своей мечты о президентской системе. Очевидно, это и есть ответ на вопрос, почему Эрдоган стал препятствием для нормализации ситуации в Турции».
Беглый мониторинг турецкой блогосферы на предмет господствующих в обществе настроений вызывает некое дежавю. Общий смысл подавляющей части комментариев неизменно сводится к ярким образам «авторитарных замашек», «атмосферы ненависти», «личных амбиций завравшегося султана», «персональной ответственности за кризис в стране», «антинародной политики». До определенного момента не покидало ощущение того, что мы «гуляем» по страницам турецких поборников «общечеловеческих ценностей».
Однако старые публикации этих же авторов, увидевшие свет еще до начала «Арабской весны», убеждают в том, что предложенные публицисты и обозреватели отличаются определенной последовательностью. В частности, авторы активно поддерживали демократические реформы Эрдогана, пели ему осанну в годы феноменального экономического роста (около 10 процентов ВВП в год), всячески приветствовали успешные шаги на пути к реализации стратегии «ноль проблем с соседями». В это же время публицисты прощали Эрдогану его исламистские замашки и определенную несдержанность на публике. Все изменилось после включения Турции в «Арабскую весну» на стороне могильщиков светских режимов региона.
Иллюстрацией смены настроений в Турции может являться сравнение итогов двух парламентских выборов – в 2011 и 2015 году. На последних выборах правящая «Партия справедливости и развития» набрала 40,8 % голосов (256 мест в парламенте). В 2011-ом году – 49,8 %, что позволило Эрдогану получить 327 из 550 мест в парламенте. На предстоящих перевыборах «Партии справедливости и развития» жизненно необходимо выбить для себя еще 19 мест в парламенте, чтобы получить большинство. Однако вероятность подобного развития событий крайне мала – электоральная поддержка прокурдской «Демократической партии народов» не только не сократилась, но и немного выросла. Этому, в частности, поспособствовала провокационная политика Реджепа Эрдогана.
Мы далеки от стройных конспирологических теорий, однако три террористических акта (в Суруче, Диярбакыре и Анкаре), жертвами которых стали сотни турецких курдов, имеют идентичный почерк. Об этом неоднократно заявлял и лидер «Демократической партии народов» Селахаттин Демирташ. Что характерно, данные теракты остались сиротами, то есть никто не взял на себя ответственность за них, что в мировой практике терроризма встречается крайне редко.
Но даже если абстрагироваться от версии, согласно которой за терактами против курдов стоит турецкая спецслужба MIT, реакция официального правительства никак не способствует росту популярности правящей партии в народе. Особенно в той части турецкого электората, которая не приемлет исламизм Эрдогана и ультранационализм Бахчели, то есть среди национальных меньшинств. Пропагандистские обвинения турецкого президента в адрес курдов, «устроивших провокационные теракты», сильно напоминают кондиционеры Луганска, намагнитившие НУРСы и полуразрушенные города Новороссии, расстрелянные с тыла. Как не сложно догадаться, политика национального примирения при нынешнем президенте практически неосуществима.
Невольные параллели с Украиной возникают не только в контексте вменяемости политического руководства, но и в разрезе четкого деления страны по политическим, религиозным и этническим признакам. В частности, результаты президентских выборов прошлого года, на которых за власть боролись Реджеп Эрдоган (исламисты), Экмеледдин Ихсаноглу (представитель секулярной коалиции кемалистов, националистов и умеренных «левых») и Селахаттин Демирташ (солянка «левых» и национальных меньшинств) открыто продемонстрировали, что современная Турция разделена на три зоны. Центральная часть – исламисты (преимущественно умеренные) Эрдогана, западные провинции Турции – нерелигиозные националисты, юго-восточные провинции – курды и остальные национальные меньшинства, находящиеся под перманентным прессингом нынешнего правительства.
Что примечательно, на предложенной карте нет даже и намека на «чересполосицу», то есть страна сегодня фактически разделена на три враждебные друг другу части (вспоминаем Украину Ющенко-Януковича). Несмотря на то, что существуют непреодолимые противоречия между тремя сторонами (исламисты-националисты-меньшинства), говорить о какой-то гражданской войне по принципу «все против всех» несколько некорректно. Хотя гражданская война между «Рабочей партией Курдистана» (читаем – курдами) и турецкой армией, разделившая турецкое общество на два лагеря, идет уже три месяца. Параллели с Украиной в очередной раз напрашиваются сами.
Таким образом, крайне амбициозная политика Реджепа Эрдогана и его карманной «Партии справедливости и развития» поставила под большое сомнение не только перспективы возрождения миниатюрной копии Османской империи, но и будущее сегодняшней Турции. О возвращении партнерских отношений с региональными центрами силы в ближайшие годы говорить не придется. «Сирийский гамбит» не выгорел.
Проект турецкого транспортного хаба между Ближним Востоком и Европой был закрыт после первого же теракта в юго-восточных провинциях. Светлая мечта о превращении Турции в президентскую республику, с большой долей вероятности, будет умножена на ноль после перевыборов. Концепция «диалога национального примирения» оказалась в тупике. Сейчас у Эрдогана лишь два выхода из сложившейся ситуации.
Первый – удвоить ставки и попытаться отыграть тактическое поражение на сирийской поляне. Второй – отказаться от своих амбиций, вернуться к реальному миру и сохранить в своем активе единственного партнера в регионе – Россию.
