ПЕТР ПОРОШЕНКО: Конечно же, Украина строго следовала всем рекомендациям Международной организации гражданской авиации. И когда мы закрывали наше воздушное пространство на высоте, как мне кажется, 9725 метров, у нас не было никакой информации, которая показывала бы нам необходимость закрывать его и выше этой отметки. И мы строго следовали рекомендациям Международной организации гражданской авиации. Мы не могли даже представить, что Россия переправит это очень сложное и насыщенное технологическими разработками оружие в руки террористов. У нас не было никакого основания, чтобы принимать такое решение.

Один из вопросов, над которым задумываются на Западе, заключается в том, хочет ли Владимир Путин разрешить конфликт на Украине путем переговоров? Хочет ли он снизить напряженность, стабилизировать ситуацию? Дело в том, что экономика России сокращается, санкции действуют, цены на нефть упали, а теперь, конечно, он еще вмешался в Сирию. Как вы считаете, хочет ли Путин урегулировать кризис, видите ли вы какие-либо признаки этого?

ПП: Мне бы хотелось, но, к сожалению, нет. К сожалению, до сентября у нас проходили активные боевые столкновения. И только сейчас у нас действует режим прекращения огня. Но, к сожалению, у нас не продолжается претворение в жизнь минских договоренностей. Как я вам уже сказал, первое, что должен сделать Путин, — вывести свои войска с территории Украины.

И я считаю, что поведение России в Сирии абсолютно безответственно — то, что она начала эту операцию. Потому что это происходит в рамках одной и той же логики, которую мы озвучили еще в том году: сначала был Крым, потом был Донбасс, затем Сирия, четвертым, не знаю, может, будет Афганистан. И никто не знает, где в следующий момент могут появиться российские «зеленые человечки».

Господин президент, недавно вас видели сидящим в украинском самолете, который был экипирован по стандартам НАТО. И поэтому я спрошу: вы хотите, чтобы Украина стала членом альянса?

ПП: Это очень важный вопрос. Конечно же, как президент я хочу мира, безопасности для моей страны и моего народа. Особенно в данной ситуации, когда на нас нападает Россия, когда мы являемся объектом агрессии. И НАТО сегодня, вероятно, является единственным и самым эффективным механизмом обеспечения безопасности.

После нападения России на мою страну они практически полностью уничтожили всю послевоенную систему безопасности, которая строилась на основе принципов Устава ООН. Когда у нас складывается ситуация, при которой один из постоянных членов Совета Безопасности является агрессором и использует свое право вето, это означает, что весь созданный механизм не работает.

И теперь это моя задача — разработать и внедрить реформы в моей стране, чтобы переделать страну под стандарты НАТО, и затем уже мы сможем это обсуждать. Думаю, мне понадобится для этого, как минимум, пять-шесть лет.