2. Командиров ВСУ батарей гаубичной артиллерии и РСЗО, которые накрывали многоэтажки, сельские домики, детские сады, роддомы и больницы
3. Всех участников карательных батальонов «Азов», «Шахтёрск», «Айдар», «Донбасс», «Днепр» и других вооруженных бандформирований
4. Руководителей волонтёрских организаций за пособничество карательным батальонам
5. Политическую верхушку Киева - от попугая «вешать будем потом» Филатова и Антона Геращенко, до Тягнибока, Тимошенко, Авакова, Наливайченко, Яценюка, Гройсмана, Турчинова, Гонтаревой, Яресько, Саакашвили и прочих иноземных оккупантов.
6. Местных стукачей, которые сдавали своих соседей в СБУ
7. Местных лидеров Евромайдана и Автомайдана
8. Отделы СБУ, которые напрямую сотрудничают с «правосеками», как в Харькове
9. Всех членов экстремистской организации «Правый Сектор» вместе с их алюминиевым Проводом Ярошем.
10. Всех ультрасов, участвующих в событиях Одессы 2 мая.
11. Всё руководство Одессы, которое знало о готовящихся событиях.
12. И конечно же, Главнокомандующего и Президента failed state Украины Петра Алексеевича Порошенко
Вы скажете «много»? А я скажу «справедливо». За преступления перед человечностью может быть только один приговор - высшая мера социальной защиты.
Вы скажете перемирие и «партнёры»? Минские договорённости и выборный процесс на Украине? А я скажу, что в ВСН очень много харьковчан и одесситов, днепропетровцев, запорожцев, николаевцев, киевлян. Вы думаете, бойца ВСН сильно заботит, о чём там договорились наверху в Минске или Киеве? Пусть договариваются. У каждого своё дело. А у людей из Ополчения, которые помнят и не прощают, впереди очень много дел. Очень важных дел.
«Один из людей, стройный силуэт которого вырисовывался в ночи, взглянул на арку ворот и тихо сказал:
- Здесь будет в самый раз.
Маленький худенький мальчик, ловко снуя острыми локтями и коленками, взобрался на арку, некоторое время повозился на самой ее середине, и вдруг Фомин увидел высоко над собой толстую веревочную петлю, раскачивавшуюся в рассеянном мутном свете неба.
- Закрепи двойным морским, - сурово сказал снизу мальчик постарше, с торчащим в небо черным козырьком кепки.
Фомин услышал его голос и вдруг представил свою горницу на "Шанхае", обставленную кадками с фикусами, и плотную фигуру сидящего за столом человека с крапинами на лице, и этого мальчика. И Игнат Фомин стал страшно извиваться на мокрой холодной земле длинным, как у червя, телом. Извиваясь, он сполз с места, на которое его положили, но человек в большой куртке, похожей на матросский бушлат, приземистый, с могучими руками и неимоверно широкими плечами, ногой пододвинул Фомина на прежнее место.
В этом человеке Фомин признал Ковалева, вместе с ним служившего в полиции и выгнанного. Кроме Ковалева, Фомин узнал еще одного из шоферов дирекциона, тоже сильного, широкоплечего парня, которого он еще сегодня видел в гараже, куда забегал мимоходом, перед дежурством, прикурить. Как ни странно это было в его положении, но Фомин мгновенно подумал о том, что, должно быть, этот шофер является главным виновником непонятных и многочисленных аварий машин дирекциона, на что жаловалась немецкая администрация, и что об этом следует донести. Но в это мгновение он услышал над собой голос, который тихо и торжественно заговорил с легким армянским акцентом:
- Именем Союза Советских Социалистических Республик...
Фомин мгновенно притих и поднял глаза к небу и снова увидел над собой толстую веревочную петлю в рассеянном свете неба и худенького мальчика, который тихо сидел на арке ворот, обняв ее ногами, и смотрел вниз. Но вот голос с армянским акцентом перестал звучать. Фоминым овладел такой ужас, что он снова начал дико извиваться на земле. Несколько человек схватили его сильными руками и подняли в стоячем положении, а худенький мальчик на перекладине сорвал полотенце, стягивавшее ему челюсти, и надел ему на шею петлю.
Фомин попытался вытолкнуть кляп изо рта, сделал в воздухе несколько судорожных движений и повис, едва не доставая ногами земли, в черном длинном пальто, застегнутом на все пуговицы. Ваня Туркенич повернул его лицом к Садовой улице и английской булавкой прикрепил на груди бумажку, объяснявшую, за какое преступление казнен Игнат Фомин».
