Кабинет Психиатра. За столом сидит и что-то пишет женщина средних лет в белом халате. У неё весьма внушительный профессорский вид – очки в тяжелой оправе, волосы слегка тронуты сединой. Звонит телефон.
Психиатр. Я слушаю. Кто ждёт? Ах, Премьер. А как его зовут, напомните. Но я же не могу называть его просто Сеня. Ладно, пусть заходит.
В кабинет быстро входит худой человек высокого роста, крайне возбуждённый. Не глядя на доктора, он подбегает к окну и, прячась за портьеру, начинает что-то испуганно высматривать на улице.
Психиатр. Что с вами, господин Премьер? Кого вы там ищете?
Премьер. Меня преследуют!
Психиатр. Кто вас преследует?
Премьер. Домогательства!
Психиатр. И в каком же виде они вам представляются?
Премьер. В виде женщин!
Доктор с сомнением осматривает пациента.
Психиатр. Вы в этом уверены или вам только так кажется?
Премьер. Уверен! Вон, вон она! С косой!
Психиатр. Успокойтесь и садитесь. Сейчас разберёмся с вашими преследованиями и с вашими маниями.
Премьер. С моими моney?! Вот с этим разбираться не надо, с ними даже прокуратура…
Премьер осекается и осторожно садится на стул, продолжая с опаской смотреть на окно.
Психиатр. И давно это у вас?
Премьер. Не очень, но в последнее время прогрессирует. С тех пор, как я стал крупным политиком.
Психиатр. Скажите, а вам кто-то сказал, что вы политик или вы сами так решили.
Премьер. Сам. Всё сам.
Психиатр. Скажите, а вам не кажется, что вам это только кажется? Ну, вроде навязчивой идеи. На Украине сейчас много навязчивых идей. Например, национальная идея.
Премьер. Ну, что вы! Юлия Владимировна – это никакая не идея! Она конкретно навязывается. Интим предлагает в самых неожиданных местах. Особенно с февраля 2014 года!
Психиатр. Ну, тогда её можно было понять. Женщина только что вышла из заключения. После тюрьмы любой организм в галстуке покажется Джонни Деппом.
Премьер. Но ведь она не одна! (снова испуганно смотрит в сторону окна). И все другие тоже преследуют!
Психиатр. Ну, кто, например?
Премьер. Фрау Ангела! Ухаживает, подмигивает, на что-то намекает. Не верите, спросите у Сары.
Психиатр. Кстати, о Саре. Она, говорят, от вас не в восторге.
Премьер. Притворяется! Ревнует меня к Ангеле. А сама любовно так называет «куколкой».
Психиатр. Но я слышала, она назвала вас американской куклой.
Премьер. Но это же ещё лучше! Всё американское – лучшее!
Психиатр. Ладно, попробуем избавить вас от ваших болезненных состояний. Скажите, вы полагаете, вас домогаются все женщины планеты?
Премьер. Нет, конечно. Только политики.
Психиатр. Но возможно, вы сами, своим поведением даёте женщинам повод. Так сказать, коварно провоцируете страсть. Не зря ведь поётся в песне, «потому что нельзя быть красивой такой!». В смысле, таким.
Премьер. Что вы! Никаких поводов я не давал. Я – человек высокой нравственности. Только раз у меня было интимное сновидение, в котором я обнимал статую Свободы в Нью-Йорке. Но такие сны естественны при моих демократических взглядах. Тем более, у нас ничего не было, кроме невинного поцелуя.
Психиатр. С кем не было?
Премьер. Со Свободой. И вообще, доктор, позвольте мне сказать грубо и откровенно. Меня по жизни бабы не интересуют. Только бабки!
(звонит телефон)
Психиатр. Слушаю. Сегодня зарплата? Но я получить не смогу. У меня важный пациент. Узнайте, сколько мне начислили и перезвоните. Так, на чём мы остановились?
Премьер. На моих финансовых интересах. Если вы считаете это болезненным состоянием, тогда у нас в Раде и аппарате президента сидят исключительно больные люди.
Психиатр (задумчиво). Возможно, возможно…
(снова звонит телефон)
Психиатр. Сколько?! А почему так мало, вы не спросили в бухгалтерии? Реформа? Какая ещё реформа?
Психиатр кладёт трубку и долгим взглядом смотрит на Премьера. Её лицо краснеет. Глаза загораются.
Психиатр (мрачно). Скажите, это вы подписали проект реформы украинской медицины?
Премьер. Конечно, я. И горжусь этим. Работники медицины меня за это постоянно благодарят.
Психиатр. А вы видели тех, кто вас благодарит или вам это только кажется?
Премьер. Я видел тех, кто мне об этом докладывал (с ужасом смотрит в окно). Опять! Опять преследует! Доктор, помогите!
Психиатр. Сейчас помогу. Значит, по поводу преследований. Рейтинг Юлии Владимировны растёт, и по мере его увеличения, её сексуальный интерес к вам начнёт резко падать.
Премьер. А фрау…
Психиатр (раздражённо перебивает). Что касается фрау, рецепт будет такой. Продолжайте проводить ваши очаровательные реформы и не меняйте вашего политического курса. И тогда не только Европа, но и ваши американские хозяева почувствуют к вам полное любовное охлаждение. Иными словами, позвольте мне сказать грубо, убедятся, что вы окончательный и неисправимый му...дак!
(снова звонит телефон)
Психиатр. Как не будет зарплаты?! И что они вам сказали? Поблагодарить Сеню? (не отрываясь, смотрит на Премьера). Ладно, сейчас поблагодарю.
Психиатр кладёт трубку и медленно приближается к Премьеру.
Психиатр (шепчет безумно). Задушу паршивца…
Премьер. Задушите в объятьях? Но это же домогательства!
Психиатр хватает Премьера за горло.
Премьер (хрипло). На помощь! Меня домогаются не только политики, но и врачи!
Внезапно на сцену выбегают пенсионеры, работники образования и деятели культуры.
Выбежавшие (хором). Мы тоже тебя домогаемся, Сеня!
Все бросаются к Премьеру. Премьер исчезает. Только слышны его крики «не надо!», «нэ трэба!», «так вот вы какие, агенты Путина!».
Занавес опускается, но в зале ещё долго звучит песня: «Потому что нельзя, потому что нельзя, потому что нельзя быть красивой такой…».
