Власть в Украине слывет «проевропейской». Ее представители, начиная с президента, на каждом углу не устают убеждать себя и других в том, что разделяют европейские ценности, что преданы демократическим идеалам. Это — на словах. На деле же все обстоит иначе. На деле Киеву до Европы, как ползком до неба. Вот, и с таким важнейшим элементом демократии по-европейски, как выборы, у него не складывается. Киеву выборы не нужны. Ни в Украине, ни, тем более, в Донбассе. Когда в Донецке и Луганске в духе «минских» соглашений и встречи «нормандской» четверки 2 октября решили перенести выборы в местные органы власти в ДНР-ЛНР с 18 октября и 1 ноября на более поздние сроки, П. Порошенко взахлеб заговорил не о «переносе», а об «отмене». Когда же его поправили, молча взялся за создание предпосылок для того, чтобы перенос все-таки обернулся отменой.
Позитивные сдвиги, наметившиеся и частично произошедшие в процессе мирного урегулировании по итогам последнего президентского саммита в Париже, вселяли сдержанный оптимизм относительно перспектив очередной встречи Контактной группы в Минске 27 октября. Ожидалось, что на ней Украина выступит с конкретными предложениями, касающимися практической стороны проведения выборов в ДНР-ЛНР. Эти предложения должны были, по идее, сообщить позитивный импульс переговорным усилиям, позволив окончательно разблокировать их. Предложения, действительно, поступили, но импульс не дали, ничего не разблокировав. Напротив, они воскресили сомнения относительно намерений одной из сторон способствовать дальнейшей деэскалации положения в мятежном регионе, а не толкать телегу в направлении, исключающем мирное решение. Представитель Киева Р. Бессмертный презентовал проект документа с длинным названием, не подлежащим воспроизведению в прессе. Если кратко, то, как сказал накануне П. Порошенко президенту Латвии, речь идет о «концепции изменений в избирательное законодательство» для проведения выборов в местные органы на территории Донецкой и Луганской областей, не контролируемой Киевом (в «отдельных районах» этих областей).
Основные положения документа, как и ряд формулировок, которыми они выражены, наводят на мысль, что его авторы не совсем отдают себе отчет в том, что стоит, а чего не стоит предлагать для обсуждения в «минском» формате. Или же ставят перед собой задачу перещеголять кого-то незримого в жесткости предлагаемых мер и в абсурдности некоторых из них. Разработанный Киевом проект оторван от реалий, выстроен на сугубо одностороннем подходе, слишком детализирован. Выполнить то, что в нем заложено, включая необязательные вещи и сущие мелочи, нельзя. Судя по всему, именно для того, чтобы исключить даже теоретическую возможность выполнения, и предложен столь обширный ряд требований. Многие из них описаны в понятиях и терминах, не относящихся к числу общепринятых в дипломатической практике. Толковать их можно двояко, кому как на ум взбредет. Это — домашняя заготовка украинской стороны, таящая в себе ловушку. Перенеся свои выборы, Донецк и Луганск сделали шаг навстречу Киеву. Киев, не оценив жест доброй воли, повел себя грубо и агрессивно. В ответ на протянутую ему руку им был выставлен кулак.
Вникать во все пункты и детали «концепции» нет необходимости. Она не согласована с ДНР-ЛНР, следовательно, в ней отсутствует сам предмет для обсуждения. Совместная работа сторон над предложениями Киева, пускай даже в формате прямого диалога между ними, об установлении которого с удовлетворением заявил спецпредставитель председателя ОБСЕ в Контактной группе М. Сайдик, оказывается заведомо лишенной какого-либо смысла. В справедливости такого вывода убеждает главный пункт документа: выборы в ДНР-ЛНР должны проводиться «по действующему украинскому законодательству». Оговорка, допускающая определенную «коррекцию» существующего «Закона о выборах», внесение в него некоторых изменений, погоды не делает. Суть остается прежней. Выборы предлагается проводить по украинскому закону, хотя по «минским» соглашениям, это следует делать по новому избирательному закону, специально принятому Верховной Радой для непризнанных республик с учетом их специфики.
Отсутствие согласования украинского видения перспектив местной избирательной кампании в Донбассе с мнением самого Донбасса естественным образом потянуло за собой другой фундаментальный недостаток. В презентованном 27-го числа в Минске проекте полностью проигнорированы все без исключения пожелания, высказывавшиеся в разное время представителями республик. Как будто их не существует в природе! Киев еще раз продемонстрировал неготовность к компромиссу, стремление присвоить монопольное право на определение путей реализации «минских» соглашений. Эту позицию следует считать прямым порождением некритического отношения к украинской власти и к ее позиции по «Минску» со стороны США и Европы. «Украина выполняет, Россия не выполняет», — за рамки этой примитивной формулы на Западе предпочитают не выходить, несмотря на ее уже ставшую очевидной нежизнеспособность. Вот, и довели украинскую власть до окончательной утраты ею ощущения реальности.
Не меньшую степень недоумения вызывает заложенный в документе, о котором идет речь, подход к проблеме амнистии для участников конфликта в Донбассе. «Минск» предписывает объявить ее вначале, до осуществления практически всех других шагов и процедур. Киев, наоборот, твердо заявляет о намерении отложить амнистию до последнего момента, приступив к рассмотрению вопросов, с ней связанных, только тогда, когда ситуацию в регионе будут контролировать его люди. В такой интерпретации любая амнистия выхолащивается, теряя смысл. Даже если она будет формально объявлена и применена, под ее действие не попадут главные фигуры Донбасса из политического и военного руководства республик.
Киев жестко требует от Донецка и Луганска предпринять ряд мер, от которых сам наотрез отказался после «майдана». К примеру, внедрить «политический плюрализм», «восстановить на оккупированных территориях политические партии». Теоретически и то, и другое следовало бы только приветствовать, практически — вряд ли. Почему внедрять и восстанавливать обязаны в ДНР и ЛНР, если в Украине плюрализм превратился в чистую абстракцию, а судьбе «чужих» для режима партий можно только посочувствовать? Да, и какие партии следовало бы, по мнению Банковой, в Донбассе «восстанавливать», а какие нет, — тоже вопрос. Включать ли, скажем, в список Компартию? А «Партию Регионов»? Еще одно требование — «вывод незаконных вооруженных формирований». Оно тоже насквозь фальшиво, основано на демагогии и коварных намерениях. Если с территории республик будут выведены формирования ополченцев, туда тут же войдут добровольческие батальоны, по большому счету, совершенно незаконные. Где взять критерий законности, приемлемый для обеих сторон?
У П. Порошенко рассчитывают проводить местные выборы в ДНР-ЛНР уже после «восстановления контроля украинского государства» над их территорией. Выборы 25 октября показали, что украинская власть готова сознательно срывать голосование там, где не может обеспечить свою победу. Избирательный скандал в Мариуполе наглядно демонстрирует это. Электоральные предпочтения большинства населения республик не отличаются от симпатий жителей этого города. Если бы Киеву позволили восстановить контроль над «отдельными районами», это неминуемо привело бы к череде «мариуполей», выборы во многих городах и селах были бы просто сорваны. И, наконец, последнее. Проект предписывает «полное дезавуирование результатов того, что происходило 2 ноября 2014 года». Что имеется в виду? Как толковать термин «дезавуирование»? Кто кого будет «дезавуировать»? Что считать, а что не считать «дезавуированием»? Кто должен давать оценку, стало ли «дезавуирование» — «дезавуированием», или не стало? Чистейшей воды бред! Его бы дезавуировать, да США не дают.
Выдвигая набор жестких условий другой стороне, Киев не берет на себя ровным счетом никаких обязательств. А если бы на словах взял, на деле не подумал бы их выполнять. Как свидетельствует судьба В. Януковича и показывает весь опыт режима, в его распоряжении есть целый арсенал инструментов, позволяющих с легкостью нарушать собственные обещания и обязательства. Например, такой, как «активисты». Из последних примеров его применения уместно вспомнить блокаду Крыма. Власть, вроде бы, не имеет к ней отношения и в происходящее не вмешивается. Все делают «активисты», как бы, на свой страх и риск. Кто в таком случае даст гарантию, что «активисты» не станут при необходимости и при желании вмешиваться в избирательный процесс в Донбассе по украинским законам, если до него дойдет дело? С очевидными и вполне предсказуемыми последствиями.
Киев предъявил Донбассу ультиматум в виде набора требований, неприемлемых для Донецка и Луганска. Какова цель этого шага? Вариантов ответа на этот вопрос несколько. Позитивных, тех, что ведут к миру в Украине, среди них нет. Так, как повел себя П. Порошенко, часто поступали американцы, когда, формально не выходя из переговорного процесса, готовились к силовым действиям против того, с кем вели переговоры, или делали вид, что ведут. Так было, к примеру, в 1999 г. в Рамбуйе. Тогда ультиматум был предъявлен Белграду, после него Югославия подверглась бомбардировкам авиацией НАТО. 27 октября в Минске стало ясно, что Киев, несмотря ни на что, настаивает на продолжении войны. Вопрос, кто дал ему такое право, открыт. Как и вопрос, отдает ли он себе отчет в том, что одностороннее настаивание ведет к срыву мирного процесса?
http://cont.ws/post/141799
