1. Даже если вы купите один банан в супермаркете, его положат впластиковый пакет или бумажный кулек. А может даже в два. В результате вдомах постоянно скапливается огромное количество и того, и другого.

2.Если американца спросить откуда он, он обязательно сначала скажет, вкаком штате или городе родился, даже если его оттуда вывезли в младенчестве и он никогда там больше не бывал. Кроме того, американцылюбят перечислять какой процент какой национальности присутствует в егородословной.

3. Можно вернуть практически все купленное обратно в магазин, сказав, что тебе это «не подошло». Ты получишь назад либо деньги, либо кредит на покупку.

4. Необыкновенно развита системастукачества. К примеру, если в общественном месте висит знак «Куритьзапрещено», и кто-то начинает дымить, никто из посетителей лично несделает замечание курящему. Они пойдут жаловаться менеджеру.

5.Букеты цветов продаются за копейки во всех супермаркетах, но мужчиныдарят их женщинам очень редко. Принесенный на свидание букет наведетдевушку на мысль, что парень неудачник и отчаянно пытается завоевать еерасположение.

6. Американцы невероятные трудоголики. Если придешьв офис в 6 утра или засидишься на работе до полуночи, никто этого не оценит. Именно так многие и работают.

7. Если хотите заставить кого-то почувствовать себя очень виноватым и извиниться перед вами,достаточно сказать, что его слова или поступок задели ваши чувства.«Задеть чьи-то чувства» — очень серьезный проступок в США.

8.Американцы умеют зарабатывать деньги на самой невероятной и даже идиотской идее. Один, увидев в кабинете стоматолога протезы, слепил домаиз пластика кривые зубы, чтобы попугать своих друзей и стал миллионером, поставив это производство на поток.

9. У американцев не принято знакомиться на улице. Если к вам кто-то подошел, приготовьтесь услышать иностранный акцент.

10. Картофельные чипсы у американцев считаются частью блюда — гарниром, как у русских, к примеру, жареная картошка.

11.Русское блюдо холодец вызывает у американцев удивление, вернеестарательно скрытое отвращение. Желе здесь может быть только сладким.

12.В Америке понятия «нет пророка в своем отечестве» не существует.Американцы гордятся и трубят на всех углах, если их соотечественникидобились успеха за границей. Точно так же они поднимают шум, если кто-тоиз своих за рубежом попал в беду.

13. В американской армии нетолько хорошо платят и предоставляют многочисленные льготы, родителисами отправляют туда своих тинейджеров, чтобы их «превратили в мужчин».Результат, как правило, очень впечатляющий.

14. Засудитькакую-нибудь компанию по совершенно идиотскому поводу — любимый способдохода американцев, и напоминает национальный спорт. Иногда человекоказывается вовлеченным в коллективный суд случайно.

15. Американские девочки очень самостоятельны и уверены в себе с раннего возраста. Трудно представить себе юную американку, которая пытается добиться расположения родителей или окружающих послушным поведением. Известное русское замечание «ну ты же девочка» здесь не имеет эквивалента. Внешность и особенно худоба стоят на первом и всех остальных местах.

16. Американские мальчики будут делать всевозможное, чтобы завести гёрлфренд, как можно раньше: не имеет значения,сколько у тебя друзей-парней и преуспеваешь ли ты в спорте — если утебя нет подружки, ты неудачник. Когда у тебя появляется подружка, твоиприятели автоматически начинают считать, что ты занимаешься сексом (чтоне обязательно соответствует реальности), а значит — невероятно крут.

18.Американские мужья часто повторяют поговорку «счастливая жена —счастливая жизнь», намекая на то, что спорить и перечить жене не стоит,лучше сразу согласиться, все равно проиграешь. Американские отцы безвозражений достают кредитку, когда их дочери желают купить что-нибудьили провести день в салоне. С сыновьями отцы гораздо более строги ивообще, относятся к мальчикам — приятелям своих дочерей с огромнымнедоверием.

19. Путешествуя в другие страны, американцы никогдане пытаются изучить местный язык. Они не понимают, почему французыотказываются принимать у них заказ на английском, считая, что те простовыпендриваются и создают ненужные проблемы. Весь мир и так говоритпо-английски, в чем проблема?

20. Американцев совершенно неинтересуют иностранные фильмы и знаменитости. Только когда какая-нибудьевропейская звезда переезжает в США, о ней могут начать что-то писать вгазетах, но в остальном американцы совершенно равнодушны к иностранцам.

21.Жить с родителями или родственниками здесь не принято, что случаетсятолько, если у человека совсем нет денег. Зато огромное количествоамериканцев сдает комнаты своего дома внаём или снимает жилье ссовершенными незнакомцами, которых они нашли по объявлениям. Нередкислучаи, когда одинокие люди берут квартирантов, чтобы не толькоподкопить денег, но и избежать одиночества.

22. Американцы с ума  сходят по домашним животным и относятся к ним часто лучше, чем к членам своей семьи. Хозяйка дома может не утруждаться готовкой ужина для детей имужа, при этом затариваясь самыми разнообразными консервами и смесямидля собаки или кошки.

23. Если вы сделаете что-нибудь своимируками, неважно насколько это будет криво и косо, американцы будувосхищаться и советовать начать свой бизнес. И громко аплодироватьдоморощенному певцу, даже если ему медведь ухо отдавил. Поэтому наэкранах часто красуются в полной уверенности своего таланта неописуемыебездарности.

24. Американцы не очень суеверны. Походами кгадалкам и предсказательницам занимаются в основном эмигранты. Зато всекак один верят в апокалипсис 2012 года и существование НЛО.

25.Получить высшее образование считается в США залогом успешной карьеры.При этом поголовное большинство миллиардеров и по-настоящему богатыхлюдей либо вообще никогда не переступали порога колледжа, либозаработали свои деньги на чем-то, к чему их диплом не имеет никакогоотношения. Выпускники университетов до пенсии выплачивают займы на учебуи со страхом ждут старости.

26. Американки считают потеряннымдень, если у них плохо уложены волосы и вообще очень трепетно относятся кстрижкам. Они могут ходить в тренировочных штанах и футболке, но спрекрасной прической, качественно покрашенные и очень ухоженные.

27.Работать обслуживающим персоналом не считается зазорным. Но садовыеработы выполняют только латиноамериканцы. Самое худшее, что вы можетесделать для своей репутации, это воспользоваться государственнойпомощью.

28. Американцы очень любят читать и покупают огромноеколичество книг каждый год. При этом поголовное большинство не можетправильно написать половину слов на английском языке и не знает значениядругой половины. Нередки случаи, когда профессора на уроке пишут что-тона доске, а их поправляют студенты. Ошибки в правописании здесь несчитаются поводом для смущения.

29. Американцы без стесненияболтают о сексе и анатомическом строении как женщин, так и мужчин, какесли это была бы беседа о погоде. Все неругательные обозначения половыхпризнаков давно вошли в обыденную речь и с экранов телевизора спокойноидет обсуждение менструаций, членов, влагалищ и половых актов. Также, понепонятной причине «asshole» всегда дублируется на телевидении, а«bitch» или «son of a bitch» нет.

30. Самая страшная структура вСША — не полиция или суды, а налоговики. Неплательщика достанут из-подземли, и караул наступит конкретный. Хотя с полицией тоже не играют —увернуться от штрафа на дороге не получится.

Несколько месяцев назад появилась информация о разводе Елены Прокловой. Актриса и ее третий супруг, бизнесмен Андрей Тришин, которые прожили в браке 30 лет и вырастили дочь Полину, решили расстаться.
Елена называла причиной развода равнодушие мужа, который перестал уделять ей внимание. Однако недавно выяснилось, что Проклова через четыре месяца после развода помирилась с супругом.
"После развода наши отношения стали лучше. Сложности есть, но мы поняли, что дорожим семьей, и перестали что-то требовать друг от друга.
Это лучше, чем жить в недовольстве: просто выполнять формальности не хотели ни он, ни я. А когда у нас появилась свобода, мы стали больше ценить то, что между нами есть", – рассказала Елена Проклова  "Комсомольской правде".

По словам артистки, супруг стал внимательнее к ней. "Он был против развода, но ничего не делал, чтобы я решила его отменить. Но после развода понял, что что-то потерял", – сообщила Проклова, отметив, что по-прежнему любит Тришина.

Говорят, семью Елены спасла ее коллега по кинематографическому цеху Наталья Крачковская.
"Наталья по-человечески отнеслась к моей проблеме и очень поддержала. Сейчас и Андрей, мне кажется, меня понял. Мы еще оба молодые люди, и у нас масса интересов, сил и вдохновения.
Главное – мы продолжаем ценить и уважать друг друга. Я человек, который способен понимать и прощать до бесконечности, но терпеть надо до определенного предела", – рассказала Проклова.

Елена Проклова прокомментировала информацию об измене мужа, сообщив, что и это можно простить.
"Человек имеет право на ошибку. Если он ее осознал и сделал для себя выводы, измена – не причина, чтобы портить друг другу жизнь", – отметила Елена Проклова.

После примирения Елена и Андрей живут вместе, но ведут разное хозяйство. "Он мясоед, любит все покупное, готовое, ресторанное. Я практически сыроед. Это несовместимо, поэтому у нас у каждого в доме своя кухня и каждый ест по-своему.
Иногда и совпадает. У нас всегда были отдельные спальни, потому что я ложусь рано и встаю в семь утра, а он ложится и встает поздно. Мы друг другу в этом режиме не мешаем", – сообщила Елена Проклова.

Тем временем репортеры добрались до Натальи Крачковской, чтобы взять у нее комментарий относительно развода Прокловой.
Она рассказала: "Я была категорически против развода Лены и говорила ей об этом. Сложности бывают в каждой семье. Я ей сказала, что надо все перетерпеть, через все это перешагнуть. Если есть настоящие человеческие отношения, развод – ерунда!
У меня подруга через два года после свадьбы развелась, но они всю жизнь с бывшим мужем оставались друзьями, а в старости все равно оказались вместе. И такое бывает.
В этом возрасте надо беречь друг друга, чтобы потом не остаться одному.
Я говорила Лене о своем одиночестве. Хуже одиночества нет ничего, особенно в зрелом возрасте. Друзей может быть море, могут быть дети. И все равно, когда нет рядом человека, с которым ты можешь просто посидеть молча рядом и у тебя на душе будет спокойно, это беда.
Лену я знаю давно. Такими женщинами разбрасываться нельзя! Мужу надо беречь ее. С такой женщиной прожить всю жизнь – счастье. У каждой бывают свои взбрыкивания, у Ленки тоже. Но, мне кажется, Лена с Андреем будут вместе".

Меня зовут Алиса Дубова, и мне 16 лет. Учусь в 11-м «а» в Москве. Моя лучшая подруга Яна пишет «Египед» вместо «Египет», но она единственная в классе, с кем я могу нормально общаться. Один раз наш обэжист (преподаватель предмета «Основы безопасности жизнедеятельности», или ОБЖ. — Esquire) Сан Саныч говорит: «Знаете, откуда в России СПИД появился?» Все молчат. «СПИД, — говорит он, — привезли черные. Это они снимали наших бедненьких девочек и заражали их СПИДом». Яна тут же встала и вышла из класса — хотя она и литовка наполовину. Потом ее на перемене все спрашивали: «Яна, а ты че выбежала — плохо что ли стало?» Яна блондинка, и у нее такая интересная бледность. Я брюнетка. Мне кажется, что брюнетка — это очень женственно, а у нас в школе все блондинки, все айренбишницы (поклонницы музыки в стиле R’n’B. — Esquire) — с ремнями, где стразами выложено «Love». И везде в школе понатыканы камеры слежения: у нас, как говорит директриса, элитная школа. Директриса сидит перед мониторами и все просматривает — может в микрофон сказать: «Алиса, зайди к директору». Это, например, она увидела, что я в джинсах пришла. Учителя считают у нас швы на брюках: если два — значит, джинсы.
Один мальчик на переменах выпрашивал у других шоколадки и деньги — с помощью камеры его поймали. Или брякнешь что-то типа «какая тупая школа» — повернешься, а там сзади камера торчит. Они за неделю пленки складывают, а потом стирают их, и опять пишут. Если учитель зашел в туалет, почувствовал запах сигарет — пойдет к директору и прокрутит пленку: посмотрит, кто последний заходил — а там же камера перед входом висит. Родители не против камер. Единственный раз, когда вообще кто-то был против чего-то, — это когда мама чья-то на собрании сказала, что ее дочери порции не докладывают в столовой и что вилки грязные.
Мне папа говорит: «А что ваши мальчики не могут в туалете, например, камеру чем-то закрыть или вообще ее раздолбать — и спокойненько курить себе?» Я говорю: «Папа, ты что! Один закроет — другой его потом обязательно заложит». Нам школу отремонтировали недавно — атриум есть, и небо видно, все белое, чистое. Но мне старая, грязная, больше нравилась. Мы с Яной сразу стали искать какое-нибудь место, где можно посидеть-поговорить и чтобы камер не было. И чай попить — мы его с собой в термосе приносим. Нашли — перед большим окном. Но спалили наше место — скоро вся школа стала курить там. А за ограду нас не выпускают — охранник стоит. Мы его «Голодные глаза» зовем, потому что он пялится на всех девчонок. Он как-то говорит: «О, Алисочка, ты такая симпатичная девушка, такая стройная, но скажи, почему ты так часто переодеваешься в школе?» А я, правда, часто переодеваюсь — у нас в раздевалке ящички стоят, и моими вещами пять ящичков забито. Я говорю: «А вы откуда знаете?» Он: «А я пленку пересматриваю». В раздевалке, оказывается, тоже камера.
У одного мальчика в классе папа — директор фабрики, которая нам в школу сыр привозит. У него недавно спрашивают: «Что находится в центре Солнечной системы». Он отвечает: «Земля». Смеются два человека — я и Яна. «А Солнце?» «Оно, — отвечает, — вращается вокруг Земли». Этот мальчик уже зачислен в МГУ на юридический факультет.
Сочинения и рефераты никто у нас сам не пишет — скачивают из интернета. Я пишу из головы — и меня обычно ругают. Недавно я написала, например, про «Онегина», что Татьяна глупая девушка, а Онегин классный, потому что поступал так, как хотел, а Татьяна должна была быть с ним — раз она его любила. Так ведь? Учительница сказала: «У Алисы смещен стержень морали», — и поставила «4». А про скаченные сочинения, этот набор банальностей, она сказала: «Вот это я понимаю — какие отличные сочинения девочки написали».
У нас в классе модно ненавидеть американцев. Модно говорить, что они тупые, что только жрут, что ничего не изобрели и только на всех нападают. А русские — это да, русским быть модно, вот у русских столько человечности. Один мальчик сказал: «Да, еще я чеченцев ненавижу». Я спрашиваю: «Почему?» «Да я, — говорит, — тут видел по телеку, как они одному чуваку голову отрезали». Еще модно приходить в школу пьяными. От них так пахнет, что глаза режет, а учителя думают, что это одеколон. Они сядут прямо перед нами и начинают — чтобы мы слышали — говорить: «Ты „Русский стандарт“ из окна выбросил?» (Ну, это они его в окно бросают, чтобы родители не заметили.) «А ты „Столичную“ выбросил?» Еще они говорят о драм-н-бейсе и о трансе, о транс-вечеринках. Они так говорят: «Круто мы вчера драгс поюзали» (от английского use drugs — принимать наркотики. — Esquire). После школы они пьют «Клинское». И мечтают о студенческой жизни, говорят: «Будем студентами — будет много девок и пива».
Папу недавно вызывают в школу и говорят: «Ваша дочь ходит с голым животом». Директриса даже недавно подошла ко мне сзади, подтянула мне штаны почти до ушей: «Да, — сказала, — Алиса, вся школа теперь знает, что у тебя трусы в горошек». Да они совсем чуть-чуть выглядывали! Вызывают папу. Папа говорит: «Но это же модно сейчас».
Наша буфетчица в столовой — толстая, любит надеть розовый костюм, розовым веки накрасит. Она во все почему-то кладет сахар — в гречку, в макароны, в пиццу. Она любит так сделать — скомкать пиццу в руке и, запихивая ее в рот, говорить с полным ртом: «Это я ее вам рекламирую».
У нас был недавно круглый стол по вопросам толерантности в газете «Тверская, 13». Чтобы подготовиться, учительница привезла нас к себе Госдуму — она помощница у одного депутата из «Единой России». Мы репетировали, потом один мальчик сказал: «Правильно все-таки наш президент выступил, когда сказал, что когда чеченцы идут против русских — они идут против себя. Россия всегда была защитницей мусульманских стран». Мне смешно стало.
Пришел к нам недавно новый учитель истории России. Сначала он мне страшно понравился: лет тридцать, лысый, в вельветовых коричневых брюках. Мне очень нравится, когда мужчины в вельветовых коричневых брюках. Потом я его возненавидела. Один раз — чтобы подлизаться к нам — он стал рассказывать, какие наркотики он пробовал и какие сам предпочитает. У нас в классе тогда девочка училась с о-очень большой грудью: с ней даже когда разговаривали — никто в глаза ей не смотрел. Она его спрашивает: «А вечером что лучше — покурить или колесо съесть?» Он ей: «Вечером — лучше секс». И просит после урока остаться. Еще он говорил: «Ах, как я люблю женский смех, переходящий в истерический». И еще какие-то глупости в таком духе.
У нас в классе не было такого, чтобы мы все вместе против чего-то выступили. Мы даже не знаем, кто где летом отдыхает и кто где живет. У нас есть такой мальчик в классе, которому одна девочка, тоже из класса, писала любовные письма. А он их — всю охапку — как-то принес в школу и вывалил на парту. Читал их и какие-то гадости про девочку рассказывал. Все хихикали — даже никто ему не сказал, что это подло. У нас такие инфантильные все: 11-й класс — а они плюются бумажками.
Еще у нас училась в классе девочка Света. Она была очень-очень худая: кости на коленках торчали. С ней никто не дружил. А ей очень хотелось со всеми дружить, и она все время всех чем-то угощала, приносила большую шоколадку — на всех ее делила. Шоколадку все брали, но все равно не дружили. Света всем контрольные по химии решала — она очень хорошо в химии понимала. Сначала всем решит — вот такую стопку огромную соберет — а потом себе решает. Она влюбилась в одного мальчика не из школы, а он ее бросил. Она позвонила в школу утром, сказала, что заболела, — а сама наглоталась таблеток. Покончила жизнь самоубийством. В записке написала: «Если я умру, передайте Марату — это тот парень, — что он самый лучший». Мы ее ездили в Бутово хоронить — там кладбище для самоубийц. Марат был на кладбище — противный, лет 18, студент. Первое, что сказали мои одноклассники, когда узнали про самоубийство: «А интересно, чем это она — аспирином?» Папу ее было очень жаль — он так плакал, не верил в это. А мой папа был в шоке. Он вообще ничему из этого не хочет верить — не верит, что учителя, скажем, наши записки читают. Что могут заставить тебя позвонить папе и по громкой связи — чтобы все слышали — сказать: «Папа, я сорвал урок». Что по-всякому подличают. Я на информатике достаю из сумки телефон — чтобы выключить. Учитель говорит: «Ты что телефоном пользуешься, Алиса? Давай, посмотрим». И полез в мою сумку — я его ударила по руке сквозь сумку. Он сразу: «Сейчас пойдем к директору». Я потом подхожу к нему на перемене и говорю: «Вы считаете это нормально — лазить по сумкам?» А он так жалко, почти заикаясь: «Но есть же распоряжение директора — запрещено пользоваться мобильными».
Вспомнила еще про обэжиста. Сан Саныч нас спрашивает: «Девочки, как надо себя вести, если на тебя напал маньяк? Алиса — ты». А я домашнего параграфа не читала — не могу эту ерунду читать. От балды начинаю нести: «Надо чем-то острым по уязвимому месту ему дать». Обэжист разочарованно так говорит: «Яна, теперь — ты». И вдруг Яна какую-то околесицу начинает нести: «Надо, говорит, маньяка спросить, что делает сейчас его старший сын и как чувствует себя его жена». Я думаю: что за дурацкая выходка? Она продолжает: «И еще, сколько другому сыну лет. А если не действует, надо не сопротивляться и сделать все, как он просит, а потом спросить, как его имя». Обэжист говорит: «С-садись». Я шепчу: «Яна, ты в своем уме? Что за тупые шутки?» Она: «Смотри» — и открывает учебник. А там так и написано: спросите у маньяка про старшего сына и так далее.
А на прошлой неделе нас попросили написать сочинение на английском «Что такое свобода». Я написала, что свобода — это то, что валяется у всех под ногами и нужно только нагнуться и поднять, но всем лень. Учительница сказала: «Алиса даже свободу перевела в плоскость материального». И сама на полях какую-то дребедень всем известную написала, вроде того, что свобода — это когда ты не задеваешь свободу другого человека.
У нас недавно было сочинение на тему «Мои увлечения». Все написали: транс-вечеринки. И только один мальчик написал что-то типа оригинальное: бассейн. Яна наврала — не хотела им правду рассказывать, написала: пасека.
Вообще нас только один человек в школе любил — Ирина Абрамовна, ей лет пятьдесят было, наша бывшая классная. Пыталась что-то хорошее в нас найти. Вот если кто-то не пишет контрольную — ему просто поставят «два». Ирина Абрамовна пыталась выяснить, почему он не пишет, почему неинтересно. Она, наверное, не то чтобы очень изменила нас, но она очень старалась. И она с нами разговаривала. Ее выгнали потом, за что — не помню.