С Острова Любви, а конкретнее - с Острова Невезения десант всегда удирал с восторгом.
Не чаяли дождаться дня отлета, минуты считали. Тренированный бывший офицер Черкасов даже в самоволку сбегал – дух перевести. В компаньоны ненавистного Егорку брал – лишь бы удрать, хоть на денек, хоть на вечерок…
Но этот десантный состав стал уникальным: уезжать не хотели все.

Барановский с визгами сутки прыгал после изгнания, от халявной колбас…от халявных ананасов с кокосами отодраться не мог. Вопил, скакал, дергался – даже про любовь огромную взвизгивал, нервы трепетной Шарохе мочалил…
Еле сбагрили.
Даже рыбки собрались в стайку возле лодки с отверженным – радовались. Бурханов с Артемовой пинков Барановскому надавали напоследок – они на Острове самые справедливые.
Тот со середины океана завывал со слезами в голосе – уезжать не желал, боялись, что вырвется и вплавь вернется.

Кузин с Артемовой тоже погоревали, уезжая. Обнимались с коллективом, Кузя глазки тер кулаком, носом похлюпал. Шурочка мокрыми ресничками хлопала, была милее милого – небывалое.
А теперь Должанскому уезжать – представьте! Вот уж у кого трагедия…
Так славно Кокочка существовал, раем на земле были для него Сейшелы: алког…сок виноградный рекой, пей – не хочу. Полное счастье: тазик водки, тазик винца и тазик просто!

Оттрубил свое с товарищем Должанской – и на покой, к графину поближе. Хоть и молодоженом с ним не расставался, но тянула нервы ответственность за цирк с женитьбой, а как отделался от роли – сразу к любимой. К водочке.
С багровой лысиной в поту семенил, как Абаж из сказки, колыхая пышным бюстом и пышнейшим пузом, и со стаканом не расставался = рай для старого алкаша… то есть, для усердного строителя любви!

Горе у него: улетает. Увозят его с рая. От сока. Который С - спиртовой О - опьяняющий К – коктейль. От великого счастья.
Всю жизнь теперь будет вспоминать край, похожий на рай – Остров Любви, где цвело великое счастье для алкоголика.
Трагедия. Удачный заезд был.